Вполне возможно, что лишь желание сохранить Латвию хоть немного латышской и комфортной для титульной нации — без уличных табличек на кириллице, исполнения "Дня Победы" на Празднике песни и нелатыша в Рижском замке — поддерживает в нашем обществе государственное сознание и сопротивление соблазну еврофедерализма.
Однажды в конце одного из своих размышлений я уже писал, что наше общество, возможно, уже готово ко введению прямого правления Еврокомиссии, особенно если это означало бы также европенсии, более эффективную бюрократию и меньшую коррупцию. Надо признать, что это в значительной степени было написано, чтобы спровоцировать аудиторию, в надежде получить основательную взбучку от стражей нерушимости государственности. Ведь сколько можно читать тонкие замечания по поводу моего избыточного веса, хочется узнать что-то новое… Я был удивлен, что именно эти, на мой взгляд, кощунственные идеи в отзывах были восприняты весьма прохладно, скорее, как нечто очевидное.
Усиливается ощущение, что мы, граждане Латвии, уже готовы к федерализации ЕС (что означало бы уменьшение суверенитета стран-участниц, большие рычаги для Брюсселя, общую европейскую социальную, фискальную или экономическую политику). Хотя пока это лишь теоретическая задумка. Даже скорее некий идейный фантом, который мелькает на фоне дискуссий о едином рынке. Более того, эта готовность даже излучает искренний и, главное, очень патриотичный энтузиазм. Мы хотим урезать свою независимость, так как считаем, что это пойдет на пользу Латвии и нам самим. Как бедняки, которые отдают ребенка в богатую семью, чтобы он пробился в жизни (и отплатил биологическим родителям в старости за поступок, продиктованный любовью). Или как древние русичи, которые пригласили в качестве правителя (варяжского/прусского) викинга Рюрика и его братьев: земля наша велика и обильна, а наряда в ней нетъ…
Нынешнюю ситуацию с безжалостной точностью в дискуссии газеты Neatkarīgā охарактеризовала политолог Илзе Островска:
" — Знаете, что волнует тетушку в Бауске? Тетушка хорошо знает, какая у нее пенсия. Когда она видит по телевизору, что обезумевший грек орет, что его пенсия всегда была 1800, а теперь снизилась до 1200 евро (850 латов), и ему придется умереть с голоду, у тетушки в Бауске возникает вопрос: что происходит в Греции, и что — в Латвии?
- Что получили бы национальные государства, положив суверенитет на алтарь федерации?
- Порядок. Сейчас многие решения нелогичны, бюрократия абсурдна. Бессмысленный контроль и отчеты. У директоров школ вымогают разные "откаты" и так далее. В результате люди хотят порядка, который твердо основан на законе".
Конечно, есть нечто абсурдное в том факте, что граждане страны ЕС, входящей в "клуб богатых наций", несмотря на несгибаемый патриотизм столь же несгибаемо считают свою страну "failed state". Но вряд ли кто-то осмелится утверждать, что фатальные результаты недавнего исследования "Внешнеполитические мифы в Латвии: Евросоюз и Россия" высосаны из пальца. Их нельзя полностью списать на ограниченность и коррумпированность политической власти и элиты. Это национальное горе. Здесь безо всякого энтузиазма надо вернуться к неприятному вопросу — какое значение в сознании и политической культуре латвийской нации до сих пор играют крепостное право и феодализм (который здесь по-настоящему закончился лишь с аграрной реформой)? И, разумеется, насколько сильно или необратимо восприятие мира через крепостное право в наших умах восстановил советский режим со всеми своими колхозами, заводами, московскими фондами и другими "поместьями"? Мы не можем избавиться от убеждения, что на самом деле гораздо удобнее, когда за нас отвечает кто-то другой — что сеять, что косить, какие пошлины платить, каких девушек посылать в поместье в горничные.
Страх взять ответственность на себя привел латвийское общество к совершенно больному пониманию того, каков реальный суверенитет страны. В 1990-е мне казалось, что латышский идеал независимости — это Исландия. У них никаких проблем, нет границ и соседей, варятся в своем соку, закусывают мясной салат акульим мясом, а на Лиго прыгают через гейзеры… Если же сегодня прислушаться к повседневным политическим разговорам в СМИ, на улицах или офисах, наше понимание суверенитета "прогрессировало" настолько, что ему вряд ли соответствует даже Северная Корея: мол, действительно свободная страна должна быть со всеми на военном положении или хотя бы разорвать дипломатические отношения, чтобы всем в мире, даже эскимосам и папуасам, было ясно, что мы от них вообще не зависим.
Но если у нас нет идеала, то все равно, какая здесь власть: приходите, чужие господа, берите нас голыми руками. Ах, как мы любим патриотически ныть, что из одного союза нас загнали в другой, и что Брюссель нас оккупировал! Ничего, что это лишь безвкусное кокетство, сравнимое с жалобами супруга, который не получил ужин вовремя и опасается "голодной смерти". В этом театральном нытье всегда есть доля мечтаний и уговоров — чем чаще и громче будем призывать брюссельского волка, тем скорее он прибежит и затащит нас в нору европейского благополучия. Но противная Еврокомиссия никак не может расшифровать скрытые в нытье ожидания и не направляет сюда своих князьков и чиновников "ограниченного контингента для поддержания порядка".
Полуфедералисткое и полуапокалиптическое настроение поддерживает испуг, вызванный экономическим кризисом. Мы четко осознаем родство своего народнохозяйственного духа с Балканской и Средиземноморской "культурой коррупции". Довольно большая часть нашего ВВП раздута искусственно, за счет "дружбы" власти и бизнеса, Южного моста, неконтролируемых закупок медицинского оборудования, заводиков и гостевых домов (или "гостевого дома", как в президентской семье), которые появились лишь для того, чтобы распилить деньги еврофондов. Предприниматели, которые действительно производят товары и услуги на экспорт, совсем недавно смотрелись как странные лесные дикари. Жульничество казалось куда более надежным (и популярным) занятием.
Мы понимаем свою слабость в международной конкуренции, но именно поэтому не хотим ничего менять. Мы хотим, чтобы кто-то пришел и нас изменил — кнутом или пряником, уговорами или репрессиями. Нам нужен авторитет "высшей" власти, который внушает страх лишь за счет того, что эту власть выбирали не мы. Когда-то были черные бароны в охотничьих камзолах, потом — серые бароны в мундирах "айзсаргов", затем — красные в пузатых "Волгах". Теперь нам хочется "синих со звездами". И громадное федеративное поместье с лесами и полями, где мы сможем развернуться. Увы, надежды напрасны. Никто нам не поможет.
Перевод DELFI. Оригинал здесь
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
