Удержим ли Латгалию?
Результаты референдума в Латгалии не удивили. Меня беспокоят не столько события в Латгалии, сколько то, как это может повлиять на единство и неразделимость Латвии. Латгалия часто как пороховая бочка рядом с костром. Остается надеяться, что реальное, понятное для Латгалии и ее жителей предложение политического, экономического, социального и этнического развития из Риги дойдет быстрее, чем из Москвы, и что прежде не появится план автономии латгальцев (развала Латвии).
Удержанный мир
Я очень опасался, что страсти вокруг референдума будут способствовать не только виртуальным, но и очень прямым и бытовым этническим конфликтам. Я также опасался, что риторика референдума еще больше обострит разногласия в отношениях латышей и русскоязычных. Этого не случилось! Люди не вышли на улицы и мы по-прежнему живем мирно! За это надо поблагодарить пассивность потенциальных провокаторов у нас дома и за рубежом. По-моему, мир — это очень большой дар, хотя не похоже, чтобы он оценивался по достоинству. Ведь все могло закончиться более печально. Нас пожалели, нам повезло…
Две общины — два закрытых котла
Причина мира — не межнациональная толерантность, а изолированность общин, которая является реальностью и трагедией Латвии. Латыши о референдуме говорили с латышами и по-латышски, русские — соответственно с русскими и по-русски. Между общинами никакого диалога не было, поэтому не было возможности развития конфликтов. Рядом варились два закрытых котла, каждый на своей конфорке…
Мы искали и считали предателей
Со дня объявления референдума я не скрывал, что буду голосовать "против". Но оказалось, что этого мало. Иногда я чувствовал себя даже большим предателем, чем те, которые были "за". С ними ведь все было ясно, а своих больше всего раздражали те, кто задавал вопросы и заставлял их задуматься. Перед референдумом меня запугивали разными сравнениями с тем, как в прошлом столетии рождались тоталитарные режимы…
Еще совсем недавно латвийские СМИ весьма высокомерно иронизировали над тем, что в Северной Корее людей наказывали за то, что — умора! — они недостаточно скорбели по умершему вождю. И уже вскоре людям в Латвии пришлось оправдываться из-за того, что они, мол, недостаточно остро воспринимают угрозу латышам и ответственность на референдуме. Я был уверен, что попытки "помериться" внешними проявлениями лояльности и поиски врагов в Латвии — это вчерашний день.
Еще одна прекрасная возможность
Такого народного единства не было давно. Это был шанс для Латвии! Очередной неиспользованный шанс? Уже была возможность с деньгами "жирных лет", но мы использовали их не для развития, а для потребления. Был кризис, но мы использовали его не для реформ, а для бухгалтерской экономии. Был указ номер два, но перемены произошли в персоналиях, а не политических принципах. И снова появилась возможность — латышский народ смог договориться хотя бы по одному вопросу. Как использовать это единство? Если бы были способные лидеры, то этот потенциал согласия можно было бы использовать для действительно исторических перемен в национальном развитии, цивилизованном становлении сильного, убежденного народа, преодолевшего "синдром сиротки". Когда еще, если не сейчас? ("Согласие" — о, Боже, что за проблемное слово! Скоро оно станет нежелательным! "Единство" — тоже сомнительно!).
Нехватка лидеров и идей
Перемены невообразимы без идей и лидеров. Жаль, что в Латвии не видно лидеров с идеями. В свою очередь те, у которых есть идеи, не имеют власти. Максимум — они могут высказаться. В Латвии как-то не удается синхронизировать власть и идеи. Неужели власть не понимает, что без толковых идей она — бессмысленная и алчная? И авторы идей тоже должны осознать — какой бы хорошей ни была идея, нужен кто-то, кто может ее реализовать.
Если бы в 1988 году латвийская творческая интеллигенция только говорила об Атмоде и под эгидой Союза писателей не сформировала оргкомитет по созданию Народного фронта, то все эти эмоциональные речи и митинги не имели бы никакого смысла. Сейчас мне очень симпатичны попытки примирения со стороны пастора Юриса Рубениса, но одних речей, дискуссий и подписей будет мало. Нужно также административное продвижение. Даст Бог, оно состоится! Не хотелось бы, чтобы Манифест доброй воли оказался очередной декларацией, но если начатое Юрисом Рубенисом не продолжат президент, спикер Сейма или премьер-министр и их ведомства, то так и случится…
Перевод DELFI. Оригинал здесь