Латвийский путь? Настоящее

Очередной исторический поворот латвийского пути: проигрыш социалистической системы развития, распад Советского Союза, возвращение государственности прибалтийских стран, провозглашение декларации независимости Латвии.

Оценивая сегодняшний уровень развития Латвии, воспользуемся данными The United Nations Economic Commission for Europe (UNECE), Евростата и органов госстатистики прибалтийских стран. Хочу обратить внимание, что данные UNECE подготовлены по методикам Международного валютного фонда и оперативно появляются в интернете на сайте этой организации для сопоставления уровня экономического развития стран Европы.

В 2007 году валовый внутренний продукт (ВВП) на душу населения в текущих ценах с использованием паритета покупательной способности валют (ППС) в Латвии составлял 17087 долларов США, в Литве — 18032 долларов, в Эстонии — 20874 долларов. Отметим самые высокие в Европе темпы роста ВВП Латвии (самой высокий показатель в 2006 году — 11,9%).

Но, говоря о росте ВВП, нельзя не рассматривать его структуру. Латвия выделяется в ЕС своим низким уровнем промышленного производства: в 2007 году процент промышленности в ВВП — 13,6% (ниже только в Греции и на Кипре), а по превышению темпов роста сферы услуг по отношению к темпам роста промышленности в последние годы, неоспоримо находится на первом месте. Уровень промышленного производства Латвии по оценке UNECE падал с высоты 32,8% от ВВП 1990 года. Доля промышленности в ВВП Литвы и Эстонии в 1990 году — соответственно 22,6% и 21,3%.

Попытки на основании данных UNECE провести простенький расчет доли ВВП от промышленного производства на душу населения в 2007 году приводят в полное недоумение, так как полученный результат показал близкое к двукратному отставание Латвии (2324 USD) от Литвы (4075 USD) и Эстонии (4446 USD). И это на основании данных официального сайта комиссии ООН!. Впрочем расчет, проведенный на основе данных государственной статистики прибалтийских стран: объемов промышленной продукции в текущих ценах 2006 года, текущих курсов валют, численности населения в 2006 году без учета уровня инфляции и сопоставления покупательной способности валют; — также показал,что Латвия отстала от соседей по уровню промышленного производства. При этих исходных данных объем промышленной продукции на душу населения в Латвии — 2824 лата, в Литве — 2849 лата, в Эстонии — 3778 лат. Кстати, использование для последней оценки данных 2006 года более благоприятно для Латвии, так как у соседей в 2007 году рост промышленного производства был значительно более существенным.

Еще по одному показателю Латвия является одним из «лидеров» в ЕС — это превышение уровня импорта перед экспортом. Отрицательное сальдо счета текущих операций платежного баланса, которое отражает это превышение в % от ВВП составляло в 2007 году 20,3% (больше только в Болгарии). В Литве — 13,4%, в Эстонии — 10,9%. Еще в 1994 году это сальдо было для Латвии положительным!

Если уж мы начали коллекционировать макроэкономические показатели, по которым Латвия «лидирует» в ЕС, нельзя обойти вниманием инфляцию, которая прямо влияет на величину ВВП в текущих ценах и определенным образом снижает показатели его роста. Динамика темпов роста, отражающего инфляцию, индекса роста потребительских цен в Латвии, Литве и Эстонии за 2003-2007 годы в соотношении с темпом роста ВВП Латвии показана на рисунке. Последние пять лет бремя «лидерства» по этому показателю Латвия делит с Румынией.

После более, чем 20% падения грузооборота Таллиннского порта, крупнейшим среди портов прибалтийских стран стала Клайпеда. Хотя грузооборот четырех крупнейших портов, включая Ригу и Вентспилс приблизительно одинаков, в латвийских портах в 2007 году по прежнему больше обрабатывают грузов  — 62434 тыс.тонн.. В Литве — 31939 тыс.тонн, в Эстонии — 44852 тыс.тонн. Учитывая сокращение разницы объемов грузооборота, структуру обрабатываемых грузов, объемы инвестиций в развитие портов, а также преимущество Таллиннского порта по объемам пассажирских перевозок, можно сделать вывод о наличии тенденции выравнивания транзитных возможностей трех стран.

Туризм, о котором ранее по понятным причинам мы не упоминали в последние годы в Латвии быстро развивается и это дает определенную надежду, что не все было потеряно в девяностые годы. По количеству иностранцев, посещающих страну, Латвия более, чем на 1 млн. человек опережает Литву. Хотя расходы латвийских жителей, выезжающих в другие страны по прежнему более, чем на 100 млн. латов превышают расходы иностранцев в нашей стране.
Конечно, апофеозом действа, называемого современное экономическое развитие Латвии, является нынешнее состояние сельского хозяйства, которым гордились латвийские патриоты, сельского хозяйства, которое действительно достигло к середине тридцатых годов уровня развития ведущих стран Европы!

В 2007 году поголовье крупного рогатого скота в Латвии — 399 тыс голов (уменьшение по сравнению с 1990 годом в 3,6 раза), в Литве — 839 тыс.голов (уменьшение в 2,9 раза), в Эстонии 240,5 тыс.голов (уменьшение в 3,1 раза)

Производство сельскохозяйственной продукции на душу населения:

Мясо: в Латвии — 37 кг.(уменьшение по сравнению с 1990 годом в 3,1 раза), в Литве — 75 кг.(уменьшение в 1,9 раза) , в Эстонии — 70,5 кг.(уменьшение в 1,6 раза)

Молоко: в Латвии — 370 кг. (уменьшение в 1,9 раза), в Литве — 574 кг. (уменьшение в 1,5 раза), в Эстонии — 516 кг. (уменьшение в 1,5 раза)

Зерно: в Латвии — 674 кг. (увеличение в 1,12 раза), в Литве — 911 кг. (увеличение в в 1,03 раза), в Эстонии — 655 кг. (увеличение в 1,08 раза).

Для Латвии эти изменения по мясу и молоку принципиальны: уровень производства стал ниже уровня потребления мяса (85 кг.) и молока (566 литров) на душу населения в Латвии в 1938 году.

В этом месте повествования, ввиду важности вопроса, позволим себе комментарий. Уменьшение производства сельскохозяйственных продуктов в условиях значительного роста мировых цен на них, как нам кажется, может быть оправдано в случаях:

а) наличия специализации в союзах государств, когда отдельные государства имеют более эффективное производство определенного продукта и специализируются на этом. В этом случае логично предположить, что остальные государства союза имеют право получить этот продукт по цене меньшей, чем цена мирового рынка, ведь производство эффективно;

б) неблагоприятных климатических условиях и соответственно большой капиталоемкости производства;

с) наличия других, более эффективных отраслей экономики, привлекающих значительные ресурсы предпринимателей и государства.

Можно было бы подискутировать на эту тему, потому что есть исторический опыт Латвийской республики тридцатых годов и не может быть только настойчивостью Карлиса Улманиса объяснен экономический успех того времени. Наверное, этот опыт свидетельствует о том, что Латвия — это место, где благоприятны условия для выращивания коров, где растет сочная трава , где чистая вода и земля, которая питает эту траву. Да и предприниматели Латвии в ряде интервью последнего времени сообщали о более вкусном молоке, надаиваемом от латвийских коров. Другое такое место Вологодская область России, которая издавна, еще со времен царской России, славилась своим молоком и маслом. Так вот: в Вологодской области в 2007 году было произведено около 396 кг. молока на душу населения (больше, чем в Латвии), за 2006-2007 годы для развития молочного животноводства было привлечено около 4,7 млрд. рублей кредитных ресурсов. В области действует целевая программа, предполагающая дополнительное использование на эти цели 278,7 млн.рублей местного бюджета.

Есть и еще одно такое место — Дания. Это страна, с которой Латвия в прошлом делила первые места в Европе по производству и потреблению мяса и молока на душу населения, именно из Дании во времена царской России привозили в Латвию коров для улучшения породы. Может там тоже сократили поголовье скота? Может быть рынок и там показал, что животноводство не выгодно? Количество коров в Дании с 1990 года сократилось в 1,29 раза до 650351 голов, всего поголовье скота уменьшилось в 1,4 раза. Зато во столько же раз увеличилось поголовье свиней. Сравните цифры!

Если развить тему традиционных для Латвии производств, можно вспомнить связанную с животноводством отрасль кожвыделки, которая практически утеряна для Латвии. И если в Германии, закрывая кожевенные заводы в связи с экологическими требованиями, переносили их в Юго-восточную Азию и Бразилию, сохраняя за собой собственность и право получать прибыли, то в Латвии они просто закрывались. А ведь лучшие предприятия отрасли являлись базовыми для отработки новых технологий выделки кож.

А с выделкой кожи связана обувная промышленность, то есть технология выделки кож в Латвии раньше ориентировалась на дальнейшее производство обуви. Сегодняшний уровень производства обуви — около 230 тыс.пар в год и это, включая даже обувь стоимостью в два лата. Хотя уже в первой половине советского периода в, 1962 году, в Латвии производилось 8580 тыс.пар кожанной обуви.

И этим не исчерпывается список утерянных производств, которые имели национальные традиции, создание которых было в определенной степени экономически и исторически целесообразно и не было связано исключительно с обеспечением военно-промышленного комплекса СССР. Фарфоро-фаянсовое производство, производство автомобилей… перечень можно было бы продолжить, но возможности развития каждого названного производства требует обоснования, а это тема отдельного исследования. Также, как требует исследования еще один феномен Латвийского экономического развития: слишком много успешных латвийских предпринимателей, создав свой бизнес, продавали его, не считая возможным его дальнейшее эффективное развитие, слишком заметно превосходство предпринимателей Литвы и Эстонии по размерам экспансии на рынок соседней страны.

Так кто же решил, что упомянутые отрасли в Латвии не эффективны и не могут далее существовать. Латвийские либералы — рыночники Вам ответят — рынок. То есть рынок решил, что мы покупаем обувь, произведенную в Белоруссии, молоко и мясо, произведенное в Литве, фарфоровую посуду, произведенную в Германии и Китае, электричество и торфяные брикеты, произведенные в Эстонии. Но ведь при преодолении кризисов (и мы теперь это к сожалению видим на практике), восстановлении государств после войн, тем более при смене общественно — политической модели управления обществом никогда в современной мировой истории экономика не регулировалась только рынком, решающим являлись меры государственного регулирования, структурная политика правительства. Это подтверждает и экономическая история Латвии.

Следствием экономического развития является и демографическая ситуация в стране. Смертность на 1000 населения в Латвии — 14,5 человек, в Литве — 13,5, в Эстонии — 13,0. Мужчины в Латвии живут меньше, чем в других странах ЕС — в среднем 65,4 года — и по этому показателю лидерство, хотя бремя лидерства Латвия в этом случае делит с Литвой (65,3 года).

По официальным данным в связи с постоянным снижением численности населения страна каждый год теряет в среднем 4000 работников (думается, что это без учета тех, кто уезжает на временную работу в другие страны). И это при достаточно высокой численности населения в нетрудоспособном возрасте (свыше 65 лет) — 17,1%. В Литве — 15,7%, в Эстонии — 17,1%.
Одним из показателей, отражающих уровень развития здравоохранения в международной статистике считается коэффициент младенческой смертности

(это количество смертей на тысячу новорожденных в возрасте до 1 года). В странах ЕС этот показатель составляет от 2,7 в Швеции до 6,1 в Словакии. Латвию вместе с Болгарией и Румынией к сожалению можно отнести к группе стран с повышенным уровнем младенческой смертности с коэффициентами соответственно от 8,7 до 12.

В свою очередь, следствием такой демографической ситуации является повышение расходов бюджета и уменьшение потенциальных возможностей возвращения взятых государственных кредитов.

Проведенный нами анализ, конечно, же не является строго научным и не охватывает всех отраслей и факторов, влияющих на развитие экономики. К тому же мы воздерживались от очевидных для экономиста комментариев результатов сопоставлений. Трудно было также сопоставить экономические показатели различного времени, надо бы привлечь побольше источников информации, расширить, конкретизировать…, словом — эта работа трудоемка и для коллектива историков и экономистов.

Но все же кое-какие выводы можно сделать:

1. За последние 18 лет Латвия утратила свой статус самой развитой в экономическом отношении страны прибалтийского региона. При этом это не являлось последствием разрушительной мировой войны, принудительной потери большой части производственных мощностей, как дважды случалось в истории страны.
2. Вольно или невольно (более вероятно последнее) в период с 1990 года экономика Латвии развивалась своим особым путем, отличным от большинства стран Европы, что наглядно подтверждается отмеченными выше фактами «лидерства» по ряду важнейших экономических и демографических показателей. И этот особый путь развития теоретически не обосновывался и не регулировался.
3. Пропорции народного хозяйства и тенденции развития складывались в течении ряда лет, могли быть ранее определены и проанализированы для устранения рисков для экономики страны.
4. Следствием отставания экономического развития стало ухудшение демографической ситуации.
5. В ходе развития были потеряны некоторые традиционные отрасли (подотрасли) народного хозяйства, которые могли увеличить устойчивость экономики в случае кризиса.

Можно много рассуждать об объективных причинах экономических неудач, связанных отчасти с мировым кризисом, можно ссылаться на тяжелое историческое наследие и имперские амбиции соседа, но очевидно, что за последние 18 лет — исторический период времени, которого хватило Для успешного развития в 20-30 годы двадцатого столетия, Латвия не только отстала от стран — соседей, имеющих похожую историческую судьбу, но и получила никем не объясненную, никем не планируемую и не имеющую аналогов в Европе структуру экономики, которая оказалась не устойчивой к внешним воздействиям и содержала собственно латвийские предпосылки кризиса.