Летом 2006 года совладельцем клуба "Блэкпул", выступавшего тогда в третьем по силе английском дивизионе, стал Валерий Белоконь. Теперь эта команда играет в премьер-лиге, где не выступала аж с 1971 года.
"Вначале в этом была большая доля случайности. Я совершенно не планировал покупать футбольный клуб. У меня тогда был пивоваренный завод, и я хотел продавать пиво. Один знакомый уговаривал меня познакомиться с владельцами какого-нибудь футбольного клуба, чтобы на его стадион можно было экспортировать, простите, пиво. Поэтому я и познакомился с владельцами "Блэкпула". Я обычно шучу: наверное, я оказался плохим продавцом пива, потому что вместо этого они продали мне часть футбольного клуба.
Знаете, как часто дела делаются: пришел, увидел, поговорил… Футбольный клуб оказался семейным бизнесом, мне такой ближе, я в нем, разбираюсь, понимаю, как такие люди живут. Клубу, я думаю, нужен был партнер, и не только по финансам. А я загорелся. Чего я не хотел точно — я не хотел большего убытка. В то же время мне не нужны были деньги любой ценой. Мне было просто интересно.
Трудно было устоять и перед возможностью попробовать себя в английском футболе. Я бы не смог пойти, скажем, в регби, даже на самое выгодное предложение, — это не мое. Смог ли я бы пойти в испанский или итальянской футбол? Сложнее. Я более холодный человек. Поэтому — английский футбол", — рассказывает Валерий Белоконь.
Взгляды латвийского бизнесмена и президента "Блэкпула" на экономику заметно отличаются от нравов, царящих в современном футболе. Об этом можно судить по его следующим высказываниям: "Когда пришел в "Блэкпул", я сразу сказал, что у нас задача — через 5 лет прийти в премьер-лигу. Но никто не поверил. Слишком консервативны англичане, чтоб такому поверить. Мне сказали: "Ты что, Абрамович? Сколько у тебя? Сколько собираешься вложить?" Я сказал, столько-то. Тогда они совсем мне не поверили. Но я сказал, должна быть экономика".
"Наш клуб должен получить от футбольной ассоциации примерно 42 миллиона фунтов в этом году. Приходится соответствовать этим цифрам. Очень большая проблема, когда ты вечно влазишь в долги. Но возьмем ФИФА — это самоокупаемая организация. Почему бы и нам не быть самоокупаемыми? Правда, есть рынок, есть некоторые инвесторы, которые нас трясут — скажем, сейчас это владельцы "Манчестер Сити". Но в принципе футбол должен приносить доход. Поэтому инвестиции какие-то будут, но в пределах того, что мы можем заработать, собрать обратно. Я не считаю правильным вкладывать любой ценой ради имиджа и говорить: "Мое состояние минус 100 миллионов, но у меня есть футбольный клуб", — размышляет Белоконь и добавляет. — Поймите, 22 здоровых парня бегают по полю. Еще 10-50 тысяч не менее здоровых парней сидят рядом на трибунах с пивом и платят деньги. 22 миллионера бегают по полю, и за них переживают миллионы людей, едва сводящих концы с концами, но готовых за это платить. Люди отдают последнюю рубашку, чтобы купить абонемент на сезон или просто билет. Это не может быть благотворительность.