Fоtо: Mango

Капитан рижского "Динамо" Сандис Озолиньш остается наиболее востребованным игроком для СМИ, чем они не устают пользоваться. Очередное интервью самый опытный хоккеист рижской команды дал порталу Hotice.ru. Ниже приведены наиболее интересные моменты этого разговора.

О "Матчах звезд", видеозаписях и драках

Озолиньш не помнит точно, сколько раз участвовал в Матче звезд НХЛ (7) и утверждает, что не пересматривает собственные старые матчи: "В моем доме нет ни одного DVD с хоккеем, — выпалил Сандис и добавил. — Это я прежде мог хоккей смотреть 24 часа в сутки. Но это было раньше".

Потом Озо немного отошел и начал вспоминать: "Первый раз я отправился на All Stars с восторгом. Радость переполняла. Кто сам не играл, тот не поймет, что это — чувствовать себя одним из лучших хоккеистов НХЛ. Казалось, ничего почетнее нет.

Сюрпризы были на каждом шагу. В раздевалке смотришь налево — Бретт Халл. Направо — Пол Коффи. Чуть подальше Уэйн Гретцки. Все мои североамериканские кумиры. И рядышком я, 22-летний парень. Думал, тот восторг будет со мной всегда. Но больше ни от одной игры такого потрясения не испытывал. Последние приезды вообще были спокойными. Я все знал: что происходит, почему, чего ожидать".

Говоря о драках, Сандис отметил: "На моей памяти в Матче звезд никогда не дрались. Хотя были индивиды, которые хотели что-то показать. Устраивали силовую борьбу или что-то вроде. Остальные на таких смотрели, усмехаясь. Я тоже гляжу, думаю: ну и зачем тебе это надо? Все приехали спокойно покататься, отыграть без травм, а тут два странных начинают гонки. Эрик Линдрос, например. Все время мечтал стать MVP — даже в Матчах звезд бегал, как в обычной игре. Хоть никому это нужно не было, даже его партнерам по команде. В таком матче ведь главное — не получить травму. Поэтому владельцы команд и настаивают: "Играть только в шлеме".

При этом, в одном из недавних матчей Озолиньш ввязался в драку со Свитовым. "Я не знал, что это Свитов. Просто гляжу — кто-то очень большой. В итоге он меня стукнул. Но ничего… Показалось, он толкнул нашего вратаря. После смотрел запись — оказывается, вратаря толкнул я сам. В игре не разберешь, все в секунду происходит. Я не люблю драться. Не мое, — утверждает восьмерка "Динамо". — Вообще не знаю, почему это людям нравится. Кулаком в лицо, со всей силы — это же сотрясение мозга или потеря сознания. А многие смотрят повторы: "О, как он его вырубил…"

Помню, после молодежного чемпионата мира меня привезли в Америку, играл в фарм-клубе. От этих драк глаза расширялись. Вот тогда было интересно. Однажды наш Джефф Оджерс бился с Бэнксом. Бух, бух… Завалил его, уселся сверху и сидит. Бэнксу внизу совсем плохо. И вдруг произошло такое, что у меня челюсть отпала. Джефф слез, дал подняться тому — и пошли на второй раунд! Я понять не мог: зачем? Тот уже готов — хочешь, лупи его. Гаси до конца. Потом спросил его: "Джефф, зачем?" Он молчал-молчал — потом ответил: "Не знаю зачем. Знаю другое — больше так не буду делать никогда…"

О болезненных попаданиях

Слово за слово, зашел разговор о самых сильных бросках. "Я часто принимал шайбу на себя. И вот могу сказать: сильнее всех попадал Эл Макиннис. Но вообще, когда шайба находит тебя, всегда больно. Вот смотрите, какой у меня мизинец. Весь изломан. Между прочим, это был не самый сильный бросок. Часто в голеностопы попадали.

Но больнее всего было, когда попали прямо в ладошку. Я руку разжал и сильным щелчком шайба прямо туда угодила. А на этом месте никакой защиты! Думал, пропала рука. Посмотрел — нет, еще висит. Так и стоял, рассматривал ее, ничего не мог понять. Доехал до лавки — стал рассматривать там. Вообще кисть не чувствовал, никакой боли. И вдруг ка-а-к началась! Вот это было интересно! Я полотенце в рот засунул, кусал, чтоб не орать, — рассказывает Сандис и вспоминает дальше.

Пару раз меня били так, что выключался. Терял сознание. Однажды Роб Блэйк меня встретил на синей линии —ну так поймал, что до сих пор обидно. Клюшка полетела в одну сторону, перчатка в другую — я не понял, где наша скамейка. Еле докатился. Сижу, осознаю. Подлетает доктор: "Где болит?" — "Везде!" — "Прислушайся, где именно?" —"Не знаю. Знаю только, что сейчас описаюсь". Док говорит: "А, тогда ничего. Все с тобой нормально". И пошел в сторону. Я кричу: "Подожди, мне в туалет надо!" Он обернулся: "Терпи, никуда тебе не надо. Просто попали сильно, сейчас отпустит". А я уверен был — сейчас под себя написаю".

Сколько играть и жизнь без хоккея

Как долго Озолиньш собирается играть? "Не знаю, — отвечает капитан "Динамо". — Этот сезон для меня пока непонятный. Играю не так, как хочу, и это заставляет задуматься. Сейчас я играю не ради денег, а ради удовольствия. Мама меня привела в хоккей шестилетним — с тех пор гоняюсь за этой шайбой. Моя фамилия есть на Кубке Стэнли. Радуюсь как мальчишка, злюсь, переживаю. И мне же еще за это платят. Кайф. Если бы вы подошли ко мне неделю назад, я бы прорычал: "Р-р-р, пора заканчивать…"

А сегодня думаю: все не так плохо. Вот посмотрите — встречаемся с кем-то, долго не виделись. Пять минут стараемся о хоккее не вспоминать, расспрашиваем: "Как семья? Дети?" Потом словно срываемся — и начинается хоккей, только хоккей: "Как тренер? А то? А это?"

О своем опыте на последнем чемпионате мира, где Озолиньш внезапно появился в роли генерального менеджера, Сандис говорит так: "Интереснейшая работа. Классный опыт. И никаких выводов! Я толком так и не успел разобраться, как делать, что… Кто ответственный, кто нет… Я даже не понял, создан ли для такой работы".

Как известно Озолиньш является поклонником гольфа (в Риге у него свой клуб). И вот Сандис вспомнил, что как-то, еще на заре увлечения этой игрой, пришлось ему на поле пересечься с одним стареньким дедушкой.

"Это было очень интересно. Я только начинал играть. Как же старался! Как же я хотел стать кем-то в гольфе! Переживал, ругался. Этот старик подошел: "Что шумишь?" — "Да вот, не получилось". —"Это же игра — вот и играй! Ты заплатил деньги чтоб получить удовольствие. Вместо этого пинаешь траву и плюешься".

Неожиданные открытия

До возвращения в Ригу некоторое время Озолиньш был вне хоккея и признался, что сделал за тот год открытие: "Понял, что возить детей каждый день в школу — очень тяжелая работа. Прежде жене говорил: "Да что это за ерунда, отвезла, привезла…" Взял слова обратно. Выбросил белый флаг. Снял шляпу".

Неожиданно в ходе беседы Озолиньш приоткрыл еще одну завесу своей личной жизни. Пусть и частично. "Могу рассказать, как гулял по ночному Лондону совсем недавно. В начале ноября перерыв был, дали нам три выходных. Я подумал: не дома же сидеть? Взял билет на самолет и махнул в Англию. Два дня гулял. Это было прекрасно. Много раз летал через Лондон, но в самом городе оказался впервые. Поразился: даже ночью там кипит сумасшедшая жизнь. Мне нравятся такие места. Не уверен, что в Лондоне, Париже или Риме хотел бы жить, но приехать туда и получить… Блеск, что ли… Эмоции, ощущения! Мне это нравится!

Сходил еще в театр. Что-то вроде Бродвея — на сцене много музыки, пели. Понравилось, свежая такая постановка. Даже не поймешь — спектакль это, шоу или оперетта…", — рассказывает Сандис.

А еще Озолиньш отметил, что ему нравится Москва: "Здесь такие магазины —удовольствие просто пройтись вечерком, посмотреть на витрины… Еще было одно местечко, куда мы с ребятами хотели попасть — мавзолей Ленина. Ха-ха.
Но не попали. Там очередь, а у нас не было столько времени. Не скажу, что мне очень уж хотелось. По-настоящему я туда рвался в детстве, когда приезжал в Москву. Но та очередь вообще не имела конца. Так и не попал. Но еще есть время".

Велосипед, мотоциклы и о том, как поумничать

Корреспондент решил задать Сандису вопрос, обращенный к детству: какой день из собственной юности вспоминали в последний раз?

"Интересно…, — начал ответ Озолиньш. — Вы спросили и почему-то сразу вспомнил день, когда получил самый дорогой подарок — велосипед "Орленок". Забрался на него, поехал, а как тормозить — не знаю. Врезался в стоявшую машину. Сейчас говорим — я вспоминаю тот день, наш двор, квартиру, в которой вырос… Теперь у меня в Риге два мотоцикла, "харли-дэвидсон" и "сузуки". Эх, не видели вы меня последним летом. Мне так нравится гнать! Это неописуемо! Ну и летал, а как же! Все случилось моментально. Заднее колесо повело. Помню только: лечу на асфальт, бьюсь шлем. Понял, зачем я мучился, каждый раз его надевал".

"О, еще вспомнил один день, — продолжил Сандис. — Это был первый мой год в Америке. Никак не мог забить, а тут даю интервью. Говорю: "Во всем виноваты клюшки. Сейчас придут новые — буду забивать…" Какой же я был смешной, наивный… Самое интересное — клюшки пришли, и недели через две забил-таки гол. Но я не представлял, что такое Америка. Все однажды становятся ветеранами, умничают и рассказывают истории. Как я сейчас".

Читайте нас там, где удобно: Facebook Telegram Instagram !