Бывший капитан рижского "Динамо", а ныне защитник подмосковного "Атланта" Сандис Озолиньш в интервью Allhockey.ru рассказал о своих первых шагах в НХЛ, странностях Патрика Руа и высказал мнение о нынешнем локауте и заверил, что пока не задумывается об окончании карьеры.
В 1992-м году Озолиньш в составе молодежной сборной выступали за Советский Союз, а 1 января такой страны не стало.
"Интересно получилось, — вспоминает Сандис. — Мы вышли на игру и вдруг заиграл какой-то совершенно другой гимн. Стояли с ребятами, переглядывались и ничего не понимали. Да, мы стали другим государством, но для нас в тот момент это не имело значения. Мы были командой, и политика прошла мимо нас. Наша задача была — побеждать".
В 1990 году Озолиньша задрафтовал клуб НХЛ "Сан-Хосе Шаркс".
"С драфтом интересно получилось. Я был в армии и мне сказали, что меня задрафтовал "Сан-Хосе". Спросил, что такое драфт? Ответили — это, когда клуб забирает право на хоккеиста. О "Сан-Хосе" подумал, что это какой-то город в Мексике. В 19 лет поехал в Америку, просто собрал сумку и полетел играть в хоккей. Языка не знал вообще. И вот при общении с генеральным менеджером "Шаркс" возникла забавная ситуация: я не говорил по-английски, он ничего не понимал по-русски, но в течение всего полета рисовал мне какие-то схемы.
Ко времени моего приезда в команде уже были Артур Ирбе и Миша Кравец, которые мне очень здорово помогли на первых порах, подсказывали, переводили слова тренера. Без знания языка, действительно, было тяжеловато, но я поставил перед собой цель — быстро его выучить. Чтобы не сидеть на собраниях команды и не понимать о чем идет речь. Читал газеты, смотрел телевизор, везде ходил со словарем и через три месяца уже мог объяснить, что мне нужно, был в состоянии решать бытовые проблемы", — рассказывает Озолиньш.
Потом случился первый обмен в карьере Озолиньша.
"Для меня это был очень серьезный удар. Я совершенно этого не ждал. Думал, вот буду играть в одной команде и так всю карьеру. Да, меняли игроков, но я думал, что меня это не коснется, — признается латвийский хоккеист и продолжает. — В тот день у нас было запланировано мероприятие с болельщиками. Вдруг мне звонит генеральный менеджер и просит зайти. Поднимаюсь к нему в кабинет и узнаю, что меня поменяли на Оуэна Нолана. Я был сильно разочарован, поскольку уже хотел покупать дом и обосноваться в Сан-Хосе. В тот момент внутри меня все кипело. Только потом я понял, что это часть бизнеса и надо просто быть к этому готовым. Например, у нас в "Шаркс" одного парня утром поменяли в команду, против которой мы должны были играть уже вечером".
Итак, шел 1995 год, когда Озолиньша "Сан-Хосе" обменял в "Колорадо".
"Тогда я не понял, что произошло. Потом уже узнал, что "Колорадо" требовался атакующий защитник: у них тогда "сломался" Уве Крупп. Меня взяли ему на замену, поскольку не были уверены, что тот успеет восстановиться к плей-офф. А выступающий теперь в КХЛ Крис Саймон стал тогда первым, кто отвез меня на тренировку "Колорадо", — вспоминает Сандис.
О легендарном голкипере "Лавин" Патрике Руа Озолиньш рассказал следующий эпизод: "Он много нам подсказывал. Патрик очень любил играть на выходах, и это нам сильно облегчало работу. Иногда клюшкой мог по ногам ударить, особенно если ты к нему близко подъехал. Бывало кричал, чтобы защитники освободили ему обзор и не мешали играть.
Как-то Патрик собрал всех защитников и показал всем, где расположены его участки ответственности и где наши, отметив, что мы — игроки обороны — должны решать только свои задачи и находиться там, где он нам показал. А так, вратари вообще странные люди, и Руа не был исключением. Перед играми он всегда ехал по одному и тому же маршруту на машине, если у команды была хорошая серия. Или ходил всегда в одном и том же костюме. Потом мы поняли, что когда он выходил на лед, он перешагивал через все линии, не наступая на них. Даже во вратарской старался не наступать. Один раз хотели его подтолкнуть, чтобы он хоть разок бы наступил на одну из линий, но никто в команде не решился на это".
О победе в Кубке Стэнли
"Я сначала не понял, что произошло. Только позже осознал случившееся и был самым счастливым человеком в тот момент. Ведь это настолько тяжело — выиграть Кубок Стэнли. Перстень за победу хранится в надежном месте. Я его никогда не ношу, поскольку он очень тяжелый и большой. Не очень удобно с ним ходить. Может, потом буду одевать чаще", — поясняет Сандис.
В заключении разговора Озо заверил, что пока не собирается вешать коньбки на гвоздь: "Не хочу об этом думать. Какие-то планы есть, но сейчас я игрок "Атланта", и все мои мысли связаны с этой командой".
