В селе Кироваул Кизилюртовского района Дагестана исполнили последнюю волю Абдулманапа Нурмагомедова, скончавшегося 3 июля в Москве из-за осложнений после коронавируса. На похоронах присутствовали только самые близкие члены семьи. "Газета.Ru" вспоминает, каким был Нурмагомедов-старший, и почему весь бойцовский мир, для которого его утрата стала невосполнимой потерей, скорбит о смерти великого тренера.
Отец и воспитатель
Сам не желая того, Абдулманап Нурмагомедов попал в Книгу рекордов Гиннеса, воспитав 18 чемпионов мира по боевому самбо. Ко всем ученикам, в числе которых были его дети, племянники и другие родственники, у него было одно главное требование — дисциплина. На этом строилась вся философия Нурмагомедова-тренера.
"Если боец после 23:00 не в кровати, а где-то гуляет, — то он не настоящий боец. Мне часто звонят из милиции и говорят: "Ваш боец доставлен к нам в участок". Первый вопрос, который я задаю в таких случаях: "Во сколько его доставили?" Если мне говорят, что после 23:00, я отвечаю: "Это не мой боец. Мои бойцы в это время спят".
Каждый должен определиться. Либо ты принадлежишь спорту, либо идешь работать, как обычные люди. После 23:00 настоящий боец может быть только в одном месте — в кровати. Один, или с женой, но — в кровати", — объяснял Нурмагомедов.
Было множество историй и про доброту тренера к своим подопечным. Бойцы рассказывали, как Нурмагомедов помогал им с учебой, лично приезжая договариваться с преподавателями. Или же запрещал носить модные прически. Потому что мысли об этом, как считал специалист, только мешают и в подготовке, и в бою. Зато каждого своего ученика из академии обязал каждый день учить по 15 английских слов, потому что "мир должен нас понимать". Никогда своим не отказывал в помощи, в Дагестане каждый свободно мог подойти к нему и спросить, когда у Хабиба будет следующий бой.
"Я на первую тренировку пришел с длинной прической. Очень длинная была, набок, такой модный пришел... Он меня за волосы взял, вытянул с строя и сказал: "Я таких, как ты, за волосы беру и на колено натягиваю. На следующую тренировку чтобы стрижку сделал!" — рассказывал Тагир Уланбеков. — Когда учился на экономическом факультете, Магомедович, можно сказать, за меня все экзамены сдавал. Всегда интересовался, как учеба идет. Я говорил ему, что тяжело. Он приходил, разговаривал с людьми, они шли навстречу. И так всегда — когда мне тяжело было в жизни, я звонил Магомедовичу, и все эти вопросы решались".
В то же время он был строгим. Больше всего — к своим детям. Тому же Хабибу в детстве часто крепко доставалось от отца, когда он участвовал в уличных разборках. Это было против правил Абдулманапа Магомедовича. Бессмысленная жестокость — это не про него, даже в боях он просил своих учеников не бить, а валять соперников, потому за любые провинности, связанные с драками, Хабиб платил дорого.
"Мама увидела синяки и ссадины на моем лице. Узнав, что это все "дары" от отца, она ринулась на кухню. По всей видимости, возгласы и возмущение мамы привели папу не в меньшее бешенство, нежели мое вранье. В общем, мама убегала из кухни так быстро, как только могла", — вспоминал Хабиб.
Трудно предположить, что можно было по-другому. Нурмагомедов всю жил тренировал мальчиков из проблемного региона, где никаких развлечений помимо драк и мелкого хулиганства не было. Хабиб неоднократно упоминал, что детство не было похоже на рай. И таких юношей — весь Дагестан, приезжавший тренироваться к Абдулманапу Магомедовичу. Многим молодым людям таким образом Нурмагомедов давал дорогу в хорошую жизнь, приучая к главному, чего им так не доставало, — уважению и дисциплине.
Скромность
Несмотря на закрытость семьи Нурмагомедовых, даже по поведению уже взрослого Хабиба можно сделать вывод, что Абдулманап Магомедович заложил в своих детей и учеников лучшие качества. Осознавая разницу в культурной жизни, чемпион никогда не попадал в скандальные истории за пределами Дагестана. Разве что эпизод с дракой после боя с Конором Макгрегором, но и за это отец его отчитал, а простить сына Нурмагомедова лично просил президент Владимир Путин. Когда Хабиб жил и тренировался в США, то контролировать его было сложнее, но на связи с папой он был 24 часа в сутки. И наверняка понимал, что любая провинность даже там ему может аукнуться, потому вести себя нужно соответствующе.
"Работать в одном зале с Хабибом и его друзьями несколько необычно, потому что они не заговаривают с женщинами и не тренируются. Мы можем подойти к нему и поздороваться, но дальше дело не идет. Меня его поведение никак не задевает, потому что конкретно ко мне он никогда не был груб. Да и я не могу как-то критиковать людей за то, как их воспитали и вырастили, — говорила боец UFC Синтия Калвильо в интервью. — К нам в зале с их стороны нормальное отношение. Например, когда я иду, и стоит Хабиб с его друзьями в проходе или на моем пути, он отодвигает своих ребят и говорит им, чтобы меня пропустили".
"Здесь в Москве на одном подъезде — четыре семьи. Могут жить 20 лет, не зайдя к друг другу домой. Может быть такое у нас в республике? Мы знаем всю улицу. Мы знаем квартал. Мы знаем район. Мы все друг друга знаем в республике. Если ты в горах, у одного беда, то все откликаются, помогают ему. У нас разный менталитет. Мы воспитываем уважение к старшим", — говорил Абдулманап Магомедович.
Так Хабиба и его друзей воспитал отец. Благодаря в том числе и этому Абдулманап Магомедович невольно зарабатывал миллионы, но все равно оставался в Дагестане. Другая жизнь, даже несмотря на появившиеся деньги, его не устраивала. Он, в частности, много говорил о том, почему ему так не нравятся мегаполисы...
"То, что я вижу здесь в Москве, — убивает меня. Вот в метро не езжу, почему? Там люди, молодежь, могут взять наушники, включить, а женщины и старики стоят. Как на это смотреть?" — возмущался он.
"Делай, что хочешь в бою, а за пределами октагона начинается цивилизация. Там женщины, дети, незнакомые люди. Я тоже несу ответственность за это. Они все — моя команда. Я не снимаю с себя ответа", — негодовал тренер после драки Хабиба с командой Макгрегора в Лас-Вегасе.
Таким Абдулманап Магомедович был до самой смерти. Непоколебимый, скромный и дисциплинированный, требующий уважения, но в то же время просивший не называть его "мистером Нурмагомедовым".
Не боялся смерти
На протяжении последних лет жизни Нурмагомедов-старший говорил, что собирается тренировать до 60 лет. Каждый день он, независимо от ситуации в мире, тренировал и сам выходил на ковер против молодых учеников. И того же требовал от них.
"Я воспитал 27 чемпионов мира. Почему? Чемпионом становится тот, кто побеждает кровать. Утро — вскочил и сразу на зарядку. Один раз пропустил зарядку — значит уже сломался. Значит характер не тот. Если боец отказывается выходить на зарядку? Одеваю ему на голову стул. Был у меня один такой. Весит 150 кг. Со стулом на голове пошел на кросс. Другой — тоже тяж — выиграл крупный турнир по дзюдо. На следующий день спит. Спрашиваю: "Где?" — Спит на втором этаже".
Покромсал на куски его пояс по дзюдо. Все вещи выкинул в окно вместе с ним. Если второй раз не понял — выгоняю навсегда", — рассказывал он.
И маленького внука с первых годов жизни приучал к такому порядку...
Но не понимать и отрицать, что здоровье уже не то, Абдулманап Нурмагомедов уже не мог. Никогда в жизни тренер не был приверженцем медицинского вмешательства, придерживался здорового образа жизни, но последние четыре боя Хабиба смотрел с высоким давлением. Во время поединка против Конора и вовсе пришлось вызывать скорую помощь. Но Нурмагомедов-старший был таким, что напугать это его не могло.
"Не боюсь смерти. Абсолютно. Принимаю это как должное. Конечно, хочется чего-то большего, что Господь даст, но я не боюсь. Я знаю, что будет конец. Мы должны быть готовы к этому, — говорил он. — Мне кажется так быстро летит время. Третий год я начинаю думать о детских садах, школах — не хочу больше тратить деньги впустую. Я бы хотел, чтобы они пошли на дороги, мосты — то, что будет приносить пользу и будущему поколению и мне после смерти".
