Мозг маленький, гормоны "скачут": самые популярные научные мифы о женщинах

Если посмотреть на двух павлинов, сразу понятно, кто из самцов круче — тот, у кого вычурный хвост больше. Если посмотреть на двух самок павлинов, они будут одинаково серенькими. Дарвин предположил, что раз половой отбор так отчетливо поддерживает различия между самцами, значит, мужчины сильнее различаются по репродуктивному успеху, то есть по количеству оставленных потомков.

Это подтвердил биолог-эволюционист Ангус Бейтман, когда в 1948 году создал изолированные популяции плодовых мушек (чтобы отличать детей одних родителей от других, Бейтман подобрал мушек с заметными мутациями: у одних на крыльях были необычные щетинки, у других крылья завивались вверх, у третьих были крохотные глаза). Через некоторое время ученый рассмотрел и пересчитал потомство. Самцы и правда сильно различались по репродуктивному успеху; при этом чем больше у самца было партнерш, тем больше у него было детей. У самок репродуктивный успех выходил на плато с первым же самцом.

Бейтман отметил неравноценный родительский вклад в потомство: яйцеклетка организму обходится дорого, а сперматозоид — дешево. Логично предположить, что пол с "большими инвестициями" в потомство, то есть женщины, будет дожидаться лучшего партнера. А пол с "небольшими инвестициями", то есть мужчины, будет вести себя так, чтобы как можно больше распространить свое семя. Казалось, научные данные подтверждают: женщины эволюционировали в сторону целомудрия, а мужчины — в сторону разнузданного промискуитета.

Но эта стройная теория пошла вкривь и вкось, когда в классическом эксперименте Бейтмана нашли ошибку: из-за того, что мухи с сочетанием двух мутаций часто умирали, ученый неправильно посчитал потомство. Повторить результаты Бейтмана не получилось. А когда ученые пристально исследовали любовную жизнь мушек-самок, оказалось, что репродуктивный успех самки тоже растет вместе с числом партнеров. Самцы же не всегда используют возможности спаривания, поскольку избыточные половые контакты могут ухудшить качество семени и снизить вероятность появления потомства. То есть мужские половые клетки не так уж "дешевы". В свою очередь, самки, имея в виду, что сперма может быть ненадлежащего качества, неоднократно спариваются с разными самцами. Совокупления с несколькими самцами — полиандрия — обычное явление у животных.

Довольно сложно прикладывать теорию Бейтмана к человеческим популяциям: репродуктивный успех женщин и мужчин в большей степени зависит от плотности населения, соотношения полов, внутриполовой смертности, главенствующего типа отношений (моногамия, полигамия, серийная моногамия, полигиния и т.д.), статусных различий и так далее.

Все это дополнительно осложняется неэффективностью человеческого секса. В отличие от многих видов, у которых половой акт координируется гормонами так, чтобы гарантировать зачатие, в жизни людей огромное количество нерепродуктивного секса. Вероятность рождения ребенка в результате полового акта у людей — всего 5%. Это означает, что для человека бейтмановское предположение о разбрасывании мужского семени налево и направо ради большего потомства — слишком оптимистично. Человеческий секс служит целям, выходящим за жесткие рамки репродукции: например, для укрепления отношений или просто потому, что он нам нравится.

В XVII веке существовало представление, что в половых клетках находятся уменьшенные версии человека или животного — гомункулы, которые во время беременности просто увеличиваются в размерах. Овисты считали, что гомункулы сидят в яйцеклетках.

Анималькулисты — что в сперматозоидах, при этом женщине они отводили пассивную роль "почвы для взращивания". К анималькулистам принадлежал и Николас Хартсукер, голландский физик, математик и создатель микроскопа с винтовым цилиндром. Однажды в окуляр микроскопа Хартсукер якобы разглядел в головке сперматозоида маленького человечка. И хотя сегодня мы знаем, что гомункулов не существует, наследие анималькулистов живет в виде представлений о том, что оплодотворение — это ожесточенная борьба сперматозоидов в заплыве к пассивной яйцеклетке, которая, как принцесса в башне, ждет своего единственного. Многие полагают, что соревновательность у мужчин в крови, ведь еще на этапе оплодотворения только самый быстрый получает право передать ДНК потомству.

Действительно, из 250 млн сперматозоидов, содержащихся в среднем в эякуляте, до яйцеклетки доберется всего пара сотен, а оплодотворит и вовсе один. Но нельзя сказать, что они соревнуются. У человека существенная их часть вообще дефектные — то головка маленькая, то лишний хвост. Сперматозоиды нормальной комплекции не несутся к яйцеклетке, сломя голову, а иногда на несколько дней задерживаются в углублениях шейки матки — криптах. Когда они все-таки двигаются в путь, то большую его часть преодолевают не своими силами, а "на перекладных" — благодаря сокращениям матки и яйцеводов.

Активная роль женского организма в оплодотворении проявляется и в механизмах, предотвращающих полиспермию. Полиспермия, или проникновение в яйцеклетку двух и более сперматозоидов, грозит тяжелыми патологиями плода и самопроизвольным прекращением беременности. Поэтому эволюция выработала ряд препятствий. Часть сперматозоидов умирает в кислой среде влагалища, еще часть застревает в слизи шейки матки, некоторые заплутают в криптах, а те, что все же доберутся до фаллопиевой трубы, временно прилипнут к ее внутренней поверхности, пока лишь некоторым не будет позволено отлипнуть.

Когда один сперматозоид все же проникает в яйцеклетку, она запускает кортикальную реакцию, которая препятствует проникновению других мужских клеток. Но этот единственный — не самый быстрый и ловкий, а просто случайный везунчик в лотерее на 250 млн билетов.

Еще одно заблуждение — что мужчины, в отличие от женщин, якобы сохраняют полную фертильность до старости. Однако данные свидетельствуют о том, что у мужчин количество и качество сперматозоидов снижается с возрастом, а мутации в ДНК сперматозоидов накапливаются в четыре раза быстрее, чем в яйцеклетке.

Говорим: "тестостерон", — думаем: "волосатость, мускулистость, низкий голос, агрессия, доминирование". Говорим: "женские гормоны", — представляем себе скачки настроения и нестабильное самочувствие во время предменструального синдрома, беременности, менопаузы. Из-за ПМС, например, долгое время для женщин был закрыт вход в космическую программу США.

Колебания гормонов действительно влияют на физиологию и поведение. Изменения в базовом уровне тестостерона в крови, как и его колебания в ответ на ситуацию, связаны с агрессивным поведением, хотя и слабо. Мужчины с более высоким уровнем тестостерона более склонны к рискованному поведению и имеют большее число половых партнеров. Однако и у женщин повышенный уровень тестостерона связан с большим числом партнеров. При этом на уровень "мужского гормона" в крови у женщин могут влиять социальные ожидания. Свирепый тестостерон повышался у женщин в эксперименте, когда им предлагалось сыграть в типично мужское соревновательное поведение. Получается, не только гормоны влияют на поведение, но и поведение — на гормоны.

Эмоциональные "американские горки" ПМС — тоже частично продукт социального влияния. В одном эксперименте женщины, которым говорили, что они находятся в предменструальной фазе, с гораздо большей вероятностью сообщали о ПМС, даже если в действительности они не находились на этой стадии цикла.

Симптомы возникли просто из-за их ожидания. Ведь от циклических колебаний женских гормонов мы не ждем ничего хорошего. Даже опросник Муса, широко применяемый гинекологами для оценки менструального дистресса, предлагает пациенткам оценить по шестибалльной шкале боль, головокружение, снижение эффективности, отечность, онемение, плаксивость, чувство тревоги и одиночества. "Я не сталкивалась с "опросником эйфории овуляции", — говорит Джина Риппон, автор книги "Гендерный мозг", имея в виду данные о том, что во время овуляции происходят положительные изменения в умственных способностях и растет креативность. — Эти [положительные изменения] в значительной степени игнорировались из-за озабоченности ученых предполагаемой слабостью женщин".

В начале XX века антропологи на основе археологических находок создали теорию "мужчины-охотника". Идея заключалась в том, что движущей силой эволюции человека была охота: увеличение в рационе наших предков количества высококалорийной животной пищи давало энергию, необходимую для увеличения мозга и прямохождения. Предполагалось, что добывали животную пищу мужчины, в то время как женщины занимались собирательством и ждали, когда им принесут мамонта.

В 1966 году на симпозиуме антропологов были озвучены данные, полученные в современных племенах охотников-собирателей. Оказалось, растительная пища, собранная женщинами, тоже играет существенную роль в рационе. При этом собирательство — не такое простое занятие, как может показаться: оно требует обширных знаний и навыков, которые накапливаются в течение всей жизни. Кроме того, женщины производят одежду и оружие для охоты, а также помогают обнаружить, окружить и загнать дичь.

Тем не менее исследования современных племен охотников-собирателей подтверждают разделение труда: мужчины в основном охотятся, а женщины в основном собирают. В работе антрополога Кэрол Эмбер из 179 сообществ только в 13 женщины участвовали в охоте. Женщины реже охотятся потому, что это занятие конкурирует с необходимостью заботиться о детях. Однако в первобытных группах они могли играть роли, схожие с мужскими. Например, в Перу обнаружили захоронение женщины-охотницы с внушительным арсеналом охотничьих принадлежностей. А сравнив повреждения от колющих предметов на скелетах мужчин и женщин, живших на территории центральной Калифорнии в период с XXX века до н. э. до XVIII века н. э. ученые обнаружили, что они похожи — а значит, женщины наравне с мужчинами участвовали в битвах.

Предубеждения по-прежнему влияют на интерпретацию данных. Найдя в Перу захоронение со множеством наконечников стрел, ученые предположили, что это могила мужчины-охотника. Биологический анализ стал сюрпризом, когда показал, что охотник — на самом деле женщина. Хотя мы не знаем точно, действительно ли она использовала все эти наконечники при жизни, или они были положены в ее могилу из символических соображений.

Схожая путаница произошла с другим захоронением. В 1860-х годах в шведском городе Бирка обнаружили могилу викинга: помимо человеческих останков в ней лежали боевые топор и нож, копье, бронебойные стрелы, два щита и скелеты жеребца и кобылы. В 2013 году генетический анализ показал, что викинг — женщина. Работа уязвима для критики: останки были извлечены из пакета в хранилище, а не из только что открытого погребения, а значит, могли быть перепутаны; наличие оружие в погребении еще не доказывает высокий статус женщины или ее участие в боях. Специалист по викингам Джудит Дэш даже составила список проблематичных мест исследования.

Средний размер мозга женщин примерно на 10% меньше мужского — еще в XIX в. это служило аргументом в пользу интеллектуальной несостоятельности женщин. Сейчас нейросексизм обретает новые формы: женщины, конечно, не глупее мужчин, просто они другие. Например, ученые находили у женщин большую развитость мозолистого тела — "мостика" между полушариями, благодаря которому "эмоциональное" правое полушарие у женщин якобы постоянно вмешивается в работу левого. В 1995 году заявлялось, что в мозге женщин языковая обработка распределяется более равномерно по полушариям. В 2005 сообщалось, что у мужчин больше серого вещества, а у женщин — белого. Исследование 2014 года представило мужской и женский мозг как по-разному собранные компьютеры: нейронные проводки у женщин в основном перебегают между полушариями, а у мужчин — внутри полушарий.

Что касается размера мозга, то он пропорционален размеру тела, а женщины обычно меньше мужчин. При этом разница в размере мозга меньше, чем различия между другими органами: сердце, легкие и почки у мужчин в абсолютных значениях больше на 17%–25%. Распределения размеров мозга у мужчин и женщин сильно перекрываются: может быть мужчина с маленьким мозгом или женщина с большим.

Когда вносится поправка на общий размер, ни одна из областей мозга не варьируется более чем на 1%. Некоторые особенности мозга масштабируются в зависимости от его размера. Так, количество белого вещества по сравнению с серым и количество межполушарных взаимодействий по сравнению с внутриполушарными будет больше в маленьком мозге. И неважно — в маленьком мужском или маленьком женском.

Различия же в поведении или роде занятий — не продукт большей приспособленности мозга к тому или иному делу, а во многом результат влияния среды. Мозг пластичен: он, как губка, впитывает внешние воздействия. Если вас поощряют читать, ваш мозг лучше справляется с чтением. Если вам говорят, что таким, как вы, не дано понять математику, вы будете ее избегать. Дайте девочкам поиграть в тетрис — и область мозга, вовлеченная в визуальную обработку, станет больше, но излишне увлеките девочку принцессами — и она станет одержима своей внешностью, займется самообъективацией.

Успехи и неуспехи женщин в математике, а также их меньшее стремление к лидерству — пример того, как работает "угроза стереотипа", страх сделать что-то, подтверждающее негативные стигмы о группе. Когда девочки поступают в начальную школу, гендерного разрыва в успеваемости по математике нет. Он появляется позже — из-за предвзятости учителей, которая снижает ожидания девочек от самих себя. Стереотипы о неспособности женщин добиться успехов в науках превращаются в самосбывающиеся пророчества.

Мужчины тоже уязвимы: в тесте на расшифровку невербальных сигналов они показывали худшие результаты, если им говорили, что это тест на измерение социальной чувствительности — стереотипно женской черты. Это объяснимо: для мужчины проявлять стереотипно женские черты — статусное самоубийство, те, кто осмеливается на женственность, даже зарабатывают в среднем меньше. Стереотипы воспроизводят себя: с детства игрушки, книги, правила, образцы для подражания и миллион других тонких подталкиваний предписывают мозгу, гормонам и поведению подчиниться.