Владимир Соколов. Европа — плавильный котел или русская матрешка?  (40)

В основе "Американского Мира" лежит сознание американского иммигранта.Это "Мир"- мир иммигрантов. Люди, пересекая океан, сознательно порывали с прошлым и своими корнями. Это был готовый материал для знаменитого американского "плавильного котла". Еще одна особенность иммигрантского мышления — стихийная революционность, ведь отрыв от корней предусматривает отторжение опыта предыдущей жизни, Вступая в новый мир, иммигрант вынужден "отречься от старого мира и сбросить его прах со своих ног", как поется в знаменитом "Интернационале".

Концепция "плавильного котла" дала прекрасные результаты в США. Возможно ли распространить ее на пространство Европейского союза, а тем более на весь остальной мир, вопрос открытый.

Есть еще социокультурная концепция "Русского Мира" она тоже сложилась исторически, Россия (в различных ипостасях) разными путями вбирала в себя территории с традиционно проживающими этносами, которые не собирались отказываться от своих корней и предыдущего культурного наследия. Таким образом внутри "Русского Мира" появлялось все больше других "миров". Наиболее полным и образным синонимом "Русского Мира" является "русская матрешка".. Внутри матрешки. конечно, происходили и ассимиляционные процессы, но с течением времени внутри матрешки некоторые этносы дорастали до наций со своей интеллигенцией, письменностью, высокой культурой и зачастую своим видением будущего вне "матрешки".

Ничто не идеально и не вечно, и "русская матрешка" давала трещину и в ней переставало быть тепло и уютно. И тогда миру являлись новые большие и маленькие "Миры" со своими индивидуальностями и особенностями. Но любопытна одна особенность этих новых "миров". Они в своем развитии берут на вооружение концепцию "романтического национализма", популярную в Европе в середине 19 века, — "одна страна, один народ, один язык". В наше время и в сегодняшнем исполнении эта концепция предусматривает создание не просто унитарного государства, а создание унитарного государства радикального и фундаменталисткого типа, на территории которого любое проявление иноязычия и инокультурья беспощадно подавляется. Последний и самый страшный пример — события в Украине.

Хотя, возможно, все эти социокультурные модели и не пригодятся. И вопрос объединения в глобальный мир, перефразируя Бисмарка "будет решаться не за столом переговоров, а на полях сражений — железом и кровью". Риторика прав человека все тише, а гром пушек и рев ракет все громче. Европа, пережив две мировые войны, имея богатейшее культурное наследие, возможно, именно Европа предложит свою модель сосуществования стран, народов и культур в глобальном мире. Если успеет, конечно.