Поэтому политики вынуждены ломать голову, как выбраться из неловкого положения: у них нет равноценного "доброго дела", которое можно предъявить избирателям.
Конечно, часть €-активистов не утратила надежду, что удастся разыграть удобный сценарий. Ах, знаете ли, глупый народ не понимает пользы единой валюты, поэтому мы проведем информационные кампании, напечатаем поучительные буклетики, снимем навязчивые видеоклипы, устроим викторины и семинары или, если понадобится, снова припугнем соседским медведем, пока наконец общественная мысль не капитулирует под давлением нашей настойчивости (и бюджета, выделенного на PR). Правящим партиям будет сложно смириться, что вступление Латвии в еврозону не оказывает на мозги избирателей ожидаемого пропагандистского эффекта. Самим политикам — с "Главным Бухгалтером Страны" Валдисом Домбровскисом во главе — €-проект казался идеальным решением с внушительными масштабами и "вызовами" для того, чтобы правительство посредством различных манипуляций подогнало статистику страны под Маастрихтские критерии. Людям премьера это казалось приятным, привычным и нерушимо бюрократичным, что предвещало результат, который можно предъявить избирателям (самое позднее) в октябре 2014 года, на выборах Сейма. Мол, вот, чего мы добились, будьте благодарны и голосуйте за нас!
Политики безумно любят "осчастливить народ" не тем, что избирателям кажется важным, а реализацией собственных капризов/бизнеса. Поэтому нам так упорно навязывают Rail Baltic, новую литовскую АЭС или другие дорогостоящие "подарки". Наверное, экс-министр обороны Винет Велдре по-прежнему свято верит, что все проблемы в Латвии существуют потому, что ему не позволили создать почетную конную гвардию. Вспоминаю ажиотаж, с которым в 1995 году правительство Мариса Гайлиса и партия Latvijas ceļš готовились к открытию отремонтированного здания оперы. Это мероприятие было публично преподнесено как подарок премьер-министра нации (это было явно запланировано как апофеоз предвыборной кампании LC и работы правительства). Но, если память не изменяет, реакция общества была далека от прилива благодарности. Партия сохранила серьезное представительство в 6-м Сейме, в стиле Маккиавелли воспользовавшись возможностями саморекламы из-за банковского кризиса. Теперь в решимости Домбровскиса и Ко ввести евро даже не ощущается интерес к возможной экономической выгоде (а ведь она непременно была бы, к тому же, прекратилась бы демагогия о том, какую пользу народному хозяйству приносит грабеж народа при помощи девальвации). Для власти евро — не средство, а самоцель, как пирамида Хеопса или замок Нойшванштайн, памятник себе самим.
Опрос центра SKDS показал, что в апреле число сторонников смены валюты достигло "рекордно низкого уровня" (с 2004 года) — лишь 15%. Полностью это поддерживают только 3,8% респондентов. Интересно, что, по данным конкурента, Latvijas fakti, в конце марта введение евро полностью или частично поддерживали 32,7% (а среди избирателей "Единства" — 51,7%) опрошенных. Осмелюсь высказать спекулятивное предположение, что в ощутимой разнице виноваты не "разные методологии", а — конечно, вместе с новостями о проблемах еврозоны — растущее осознание, что правительство "зациклилось" на желании "осчастливить народ". Скудное снижение налоговых ставок предупреждает, что правительство действительно сосредоточится на подгоне €-цифр под желаемые показатели. Власти не будут заниматься "мелочами" — здравоохранением, сообщением, поддержкой рождаемости и т.д. Результат опросов — это "тонкий намек" правительству: даже не мечтайте о варианте "Мы вам евро, вы нам голоса!"
Но при резкой девальвации €-проекта оказывается, что у правящих партий вообще нет ничего более привлекательного, чем угодить избирателям. (Разумеется, кроме "мы не пускали и не пустим русских к власти".) Нет смысла хвалиться процентами роста ВВП и виртуальным благополучием, если избиратель не видит экономического роста в кошельке или на дорожном покрытии. Обещанный экономический "рывок" не достижим за счет бухгалтерских манипуляций, опросов экспертов и меморандумов. Для него нужны крупные правительственные инвестиции вместе с простой, но эффективной и упорной экономической политикой. Кажется, деньги — не такая проблема, как политическая воля.
Правительство Домбровскиса неспособно понять, что стоит перед нацией с пустыми руками, и ему больше нечем обосновать право управлять Латвией. Неужели "Единство" действительно верит, что электорат будет вечно благодарен за предотвращение дефолта? Что Домбровскис и Аболтиня никогда не утратят шарм власти? Увы, партия премьера уверена, что правительство само знает, что нужно/не нужно народу, и политикам вообще не о чем говорить с обществом. Даже о темах, приятных для власти. Ведь общество "не понимает по-английски", черный люд осмеливается задумываться о "долгосрочности", "коучинге" и "follow-up"… Начало конца эры Домбровскиса коренится в явном нежелании синхронизировать свои действия с нуждами и требованиями общества. На выборах от него и "Единства" потребуют конкретных дел, а другой новой или даже старой политической силе "с чистыми руками" будет достаточно лишь пожалеть разочарованный электорат и что-то пообещать.
Ветеранам Jaunais laiks стоит вспомнить, что когда они в 2002 году пришли в политику, у власти был как бы популярный премьер (Андрис Берзиньш), как бы авторитетные министры, как бы сильная партия (21 мандат). Ее национальная цель — евроинтеграция — была не за горами: референдум по вступлению в ЕС был намечен на следующую весну. Все сорвали 4,87% голосов на выборах, после чего последовало запустение и продажа останков "бульдозеру". Гегемон латвийской политики 1990-х годов полностью отдалился от общества, и избиратели это заметили.
К сожалению, это единственное действительно эффективное средство, как общество может наказать политиков за отрыв от важных для народа реалий (или иллюзий). Надо при голосовании оборвать их карьеру. Представьте себе учителя, тренера или стража порядка, на которого может повлиять только топор палача… Латышские партии одна за другой теряют кредит доверия, погружаются в самоуверенность, верят в свою незаменимость — и распадаются. Политики не понимают своей беды: у них нет авторитета, который заставил бы перестроиться, уменьшить или скрыть манию величия, чтобы сохраниться, укрепиться, развиваться. Само латвийское общество — слабое, рыхлое и хаотичное. СМИ, которые должны провозглашать национальные ценности и интересы социальных групп, определяя приоритеты партий, на самом деле тщедушны и открыто тенденциозны. Общественные организации и прочая "серая бюрократия" выглядят как гомункулы. Так у нас появляется политическая система "Зачем мыть этих — сделаем новых!"
В долгий период между выборами общество остро ощущает, насколько ничтожны его возможности влиять на политику правительства, насколько формальны права народа на власть, декларируемые в Сатверсме. Обычно неоспоримым владыкой для политиков является Брюссель, у которого имеется очень широкий арсенал оперативных "кнутов и пряников". Неудивительно, что, видя трепет политиков перед евровластью, в сознании игнорируемой ими нации все соблазнительнее звучат наивные идеи "федерализма". Зачем нам подчиняться местным "евролакеям", которые ведут себя так, будто это не национальное государство, а голая экономическая территория, "индустриальный парк"? Если уж мы дожили до такого, то эффективнее было бы ввести европенсии и одновременно прямое правление Еврокомиссии, которое будут проводить точные немецкие чиновники, а охрану экономических рубежей доверить неподкупным финским таможенникам.
Перевод DELFI. Оригинал здесь