Весь последний год премьер-министр Латвии Валдис Домбровскис был очень занят. Он проводил мировые презентации о том, как Латвия поборола кризис, и рассказывал что сегодняшняя Латвия — это история успеха и предмет для подражания.
Одни соглашались (правда, не спешили повторять), другие, напротив, задавались вопросом — "а верит ли сам премьер в то, что Латвия — это история успеха, учитывая, какой ценой далась эта "победа"? Уж слишком дорого она заплатила, потеряв сотни тысяч экономически активных жителей.
Рискну ответить — да! Валдис Домбровскис действительно верит, что Латвия — это история успеха. И постараюсь объяснить, почему.
С точки зрения либерального политика, а "Единство" является либеральной партией, то, как Латвия победила кризис действительно можно считать успехом. Для того, чтобы понять это — нужно всего лишь пойти "от основ". А основа такова, что идеал либеральной политики — это свободный рынок, свободное движение капитала и рабочей силы, свободная конкуренция и невмешательство государства в экономику. Идея либерализма проста — в свободной конкуренции выживет сильнейший. И если не забывать об этом, тогда многое становится на свои места.
Цель либералов — распространить свободный рынок на весь мир. Что-то сродни мировой революции, только с диаметрально противоположной целью — полной победой капитализма. Для достижения этой цели заключаются договора о свободной торговле, снимаются границы, создаются монетарные союзы, вводится единая валюта.
А теперь подумаем, что для либеральных партий, находящихся 20 лет у власти является "историей успеха"? Обеспечение максимально благоприятных условий для свободного движения капитала: защита интересов инвестора, избавление от контроля государства, уничтожение любого протекционизма, ликвидация любых рисков нестабильности. К ликвидации рисков относится в частности ликвидация национальной валюты, принятие закона о фискальной дисциплине, и выполнение Маастрихтских критериев. Что мы и наблюдаем.
При этом любая национальная политика является врагом либеральной политики. Национальная политика подразумевает поддержку местного производителя и протекционизм. А это снижает свободную конкуренцию. Попытка мотивировать людей не уезжать, создание благоприятных условий для возвращения — искажает свободную конкуренцию на рынке труда и препятствует свободному движению рабочей силы.
Именно поэтому эмиграция на самом деле не является для либералов головной болью. Эмиграция — это хорошо! В условиях свободного рынка на место уехавших приедут другие, готовые работать за меньшие деньги. Нужно только подождать. А в результате — производство будет дешевле, конкурентоспособность выше, и незачем повышать зарплаты и привлекать обратно тех, кто на чужбине уже зарабатывает больше.
Нет смысла биться и за социальную сферу. Любому понятно, что в стране, где на одного работающего приходятся "полтора" иждивенца — дети, пенсионеры, все категории неработающих граждан, живущих на пособия, да еще 30% экономики находится "в тени" — невозможно обеспечить достойные условия жизни из социального бюджета. А значит — надо либо увеличить число работающих, либо — передать проблему выше — на уровень Европы.
Кстати, передача проблемы в "верхние" инстанции — типичный и очень популярный механизм осуществления либеральной политики. Для чего каждому в своей стране выкручиваться, решая взаимоисключающие задачи — наполнять за счет налогов бюджет и одновременно стараться сделать страну более привлекательной для бизнеса, чем у соседа, в той же Эстонии или Литве? Нужно добиться общих правил игры для всех! Единые налоговые ставки, единые тарифы — для всей Европы — и — вот уже никто не может упрекнуть вас: смотрите, бизнес уходит в Эстонию, там проще платить налоги! Это уже происходит в Европе постепенно и повсеместно. Пример — единые тарифы на мобильные разговоры в роуминге: цена едина во всех странах Европы.
Либеральное правительство Домбровскиса постепенно вводит Латвию в единую систему стандартов. Домбровскис прекрасно понимает, что маленькая национальная Латвия не конкурентна сегодня своим беконом и маслом. Производство которого, кстати, субсидировалось сильным националистом Карлисом Улманисом. Поэтому, отчасти, и продавалось успешно на экспорт в начале века.
Исходя из выше сказанного, Латвия действительно является историей либерального успеха еще и потому, что здесь последовательно происходит передача всех функций власти на верхний уровень, и одновременно техническое поддержание "нормальной функциональности" — обеспечение хороших кредитных рейтингов, и удержание макропоказателей в рамках приличия. Никакая местная бюрократия не должна в перспективе мешать на этой территории делать бизнес большому капиталу.
Географический потенциал Латвии выше потенциала национального. И Федеральная Европа — это не "страшилка для местных националистов". Это — реальность, и наши либералы делают все, чтобы она стала реальностью не очень далекого будущего.
Возникает резонный вопрос — отчего тогда мы так часто слышим от либералов громкие заявления о сохранении нации, защите языка, угрозе с Востока? Как ни прискорбно, но это вынужденная риторика. Правым партиям приходится врать на эти темы, чтобы раз за разом выигрывать выборы. Как уже было помянуто, их цель — победа мирового капитализма, как бы пафосно это не звучало. Чтобы идти к этой цели, нужно оставаться у власти. И к большому для нас несчастью, стремятся к ней зачастую те же личности, что некогда готовы были строить социализм в отдельно взятой стране.
Оттого и методы удержания власти до боли знакомы. За лозунгами скрываются совершенно противоположные действия. Ради того, чтобы сохранить власть и проводить либеральную политику, увеличиваются требования по количеству голосов для проведения референдума, ужесточаются правила предвыборной агитации. Удачно используется "языковой вопрос" — карта из той же колоды. Разыгрывая ее, прекрасно удается не допустить к власти единственную значимую левую силу — социал-демократический "Центр Согласия". Все остальные партии, за исключением "Национального объединения" — являются партиями либеральными.
По той же банальной причине существует и проблема неграждан. Вовсе не национальность или угроза латышской самобытности пугает правых — а то, как новые граждане будут голосовать на очередных выборах. Не секрет, что результат таких выборов вряд ли будут в пользу тех, кто построил политику раскола в обществе только для того, чтобы не допустить невыгодного для себя распределения голосов на выборах. Ни в одной европейской стране правые партии не оставались у власти бессменно в течении такого длительного промежутка времени. Везде правые и левые регулярно сменяют друг друга, обеспечивая гармонию между социальной сферой — интересами трудящихся, и интересами бизнеса. И по этому признаку Латвия тоже является историей либерального успеха.
Вопрос русскоязычных, так же как и раздутое "увеличения влияния Росси" — это тоже вовсе не проблема либералов. Почему? Все просто — маленькая Латвия не может бодаться с большим восточным соседом. У него людские ресурсы, деньги, газ, нефть. В общем — все козыри на руках. Это прекрасно понимают местные правящие. Значит снова — передаем вопрос наверх, на уровень Европы. И вот — уже нет отношений Латвия-Россия — есть отношения Россия-ЕС. Нет проблемы 40% русскоговорящего населения страны, есть 0,1% процент компактно проживающих русскоговорящих жителей Европы.
А вся антирусская и антироссийская риторика — это, увы, поза, востребованная национальным электоратом. Ведь пока граждане друг с другом разбираются — власти спокойно делают свою политику.
Следующий пример того же порядка — "битва за демографию": на словах — приоритет номер один, на деле — в рамках снижения бюджетных затрат в первую очередь были обрезаны пособия по материнству и отцовству, и родительские пособия. Не забываем — наш либеральный идеал — свободное движение рабочей силы. Зачем нам тратиться на увеличение рождаемости, если мы готовы принять иммигрантов из Европы?
Не секрет, что Валдису Домбровскому уже давно пророчат высокое кресло в брюссельских кабинетах. Уверен, что кроме него найдется еще пара министров из действующего правительства, готовых пересесть в теплые европейские кресла. При этом в обществе бытует заблуждение, что "наш Валдис", перебравшись в Брюссель, получит большие возможности, чтобы помогать своей Латвии. Почему заблуждение? Да потому, что любому Европейскому чиновнику высокого ранга запрещена любая ангажированность. Протекционизм, лоббизм национальных интересов — запрещен! Европейское равенство предусматривает, что, находясь на службе у его величества Европейского Союза, ты перестаешь быть национальным политиком. Точка. И пока Латвия не создает Европе проблем наподобие Греции — о ней можно даже не вспоминать. Вот поэтому и нужно оставить страну с "хорошим балансом" — для того, чтобы потом не было неловко в Брюсселе.
Это ведь не странно, что либеральные партии проводят либеральную политику. И либеральная идеология не является злом. Как любая политическая и экономическая платформа она имеет право существовать и осуществляться пока граждане, приходя на выборы, отдают за нее голоса.
Но не нужно ждать, что, избранные в парламент правые либеральные партии будут отстаивать национальные идеи или бороться за существование сильной социальной сферы. Не зря говорят — большое видится на расстоянии, и иногда полезно оторваться от ежедневной газетной риторики и постараться увидеть всю картину целиком. Я уверен — многие, кто прошел в политику по спискам "Единства" или Партии реформ — действительно верят в то, с чем выступают. Наверное, они искренне готовы бороться с русской угрозой за счастье Латвии, они придумывают утопические планы реэмиграции и ассимиляции, повышения рождаемости, обсуждают их с "экспертами", и даже реализуют в законах. Но, боюсь, они сами не видят, что весь шум, который они создают — это лишь завеса из песка, скрывающая караван, который неспешно идет своим курсом.
