Сеул, в котором обычно практически нет иностранных журналистов, в эти недели оказался забит сотнями корреспондентов. Их прислали сюда, чтобы освещать "неожиданное обострение межкорейских отношений" и "чреватую войной ситуацию на Корейском полуострове".
Действительно, в апреле у среднестатистического читателя газет неизбежно возникло впечатление, что полуостров находится на грани войны. С конца марта северокорейские власти стали выступать с достаточно необычными (по крайней мере, на первый взгляд) заявлениями. Представители Пхеньяна говорили о том, что в ближайшие дни на Корейском полуострове вспыхнет война.
Причиной этой войны, как они утверждали, должно было стать неизбежное и подготовленное нападение на Северную Корею со стороны американского империализма и его сеульских марионеток. Впрочем, северокорейская пропаганда утверждала, что это нападение — ожидавшееся в ближайшие дни и даже часы — станет лишь поводом для сокрушительного ответного ракетно-ядерного удара, в ходе которого Северная Корея не только разгромит Корею Южную, превратив Сеул в "море огня", но и нанесет неприемлемый ущерб США.
Описания надвигающейся войны (точнее, удара возмездия) были конкретными и впечатляющими. Северокорейское телевидение показало молодого маршала Ким Чен Ына, который отдавал указания своим генералам на фоне висевшего на стене плана нанесения ядерного удара по территории США (в качестве одной из подлежащих уничтожению целей там почему-то фигурировал город Остин в штате Техас).
Северокорейские власти обратились к посольствам ряда государств, включая Россию, с требованием эвакуироваться из Пхеньяна в связи с неизбежным началом военных действий. Чуть позже власти Пхеньяна обратились к иностранцам, находящимся в Южной Корее, с предупреждением о том, что война начнется вскоре после 10 апреля, так что к этому дню им следует уехать из страны.
Но слетевшиеся в Сеул журналисты обнаружили, что и рядовые южнокорейцы, и специалисты по северокорейским делам не обращали на все происходящее особого внимания. Ведь при всей живописности происходящего в нем, по сути, не было ничего особенного. С самого начала было очевидно: северокорейская дипломатия в очередной раз использовала хорошо проверенный прием, который она применяет уже не одно десятилетие.
Прием этот сводится к тому, что сначала северокорейские власти угрожающими заявлениями создают атмосферу кризиса. Следующий шаг — предложение переговоров. Как показывает опыт, партнеры Пхеньяна охотнее идут на уступки, если им наглядно продемонстрировать, что Северная Корея — страна "опасная", "иррациональная" и "непредсказуемая".
Поэтому не стоит удивляться тому, что в Южной Корее все происходящее просто игнорировали. Наблюдатели, включая автора этих строк, следили за происходящим с вялым интересом и предсказывали, что весь политический спектакль закончится либо в середине, либо к концу апреля, после чего, скорее всего, последуют предложения о начале переговоров.
Но на этот раз северокорейской пропаганде удалось добиться немалого успеха. Главной целью Пхеньяна было создать ощущение острейшего кризиса на Корейском полуострове. В Южной Корее они добиться этого не смогли — там происходящее вызывало только добродушные усмешки. Однако внимание мировых СМИ привлечь им однозначно удалось.
Не помогло тут и то, что большинство специалистов с самого начала все истолковали совершенно правильно и постоянно напоминали, что подобные грозные заявления начинают доноситься из Пхеньяна раз в 2-3 года. Ни явная невозмутимость Сеула, ни расслабленная беззаботность сеульской улицы, ни иронические усмешки дипломатов и экспертов не оказывали особого влияния на поведение мировых СМИ. Разговоры о надвигающейся войне в Корее вполне всерьез звучали на протяжении нескольких недель.
При этом большинство северокорейских заявлений было явным блефом. Северной Корее действительно удалось собрать некоторое количество ядерных взрывных устройств, а в декабре 2012 года КНДР впервые провела успешный запуск прототипа межконтинентальной баллистической ракеты.
Но от прототипа до реальной ракеты путь не такой уж близкий. Вдобавок существующие ядерные устройства, скорее всего, не могут использоваться в качестве боеголовок для ракет — они слишком громоздки. КНДР потребуется еще 10, а то и 15 лет для того, чтобы превратиться в реальную ракетно-ядерную державу, которая будет иметь хотя бы малейший шанс сереть с лица земли многострадальный техасский город Остин.
Ясно также и то, что сама по себе война в Корее в нынешних условия для северокорейского руководства — верное самоубийство. Да, северокорейские вооруженные силы вполне в состоянии нанести Южной Корее немалый ущерб (в первую очередь из-за крайне невыгодного в стратегическом отношении расположения Сеула), но шансов на победу у них нет.
Как в частном разговоре выразился один российский военный специалист: "При максимальном невезении северокорейская армия продержится 24 часа, при максимальном везении — 24 дня". Скорее всего, это действительно так, и едва ли в Пхеньяне есть какие-либо иллюзии.
Возникает вопрос: почему СМИ поддались на этот блеф? История северокорейского псевдокризиса весьма интересна для тех, кто занимается проблемами современных массмедиа. Во-первых, кризис произошел в удачный — с точки зрения его организаторов — момент времени. СМИ по определению нуждаются в сенсациях, в кризисах.
Однако в это время на планете ничего сенсационного и кризисного не наблюдалось. Гражданская война в Сирии, конечно же, продолжается, но в начале апреля она шла достаточно вяло и не предоставляла особого материала для падких на сенсации СМИ. Взрыв на Бостонском марафоне произошел 15 апреля, то есть как раз тогда, когда северокорейская пропагандистско-дипломатическая кампания была завершена в плановом порядке (как, вероятно, и планировалось изначально, кампанию свернули в "Праздник Солнца" — официальное название дня рождения Генералиссимуса Ким Ир Сена). Таким образом, живописные угрозы Пхеньяна служили вербальным заменителем настоящей сенсации.
Во-вторых, помогло представление о Северной Корее как об иррациональной и непредсказуемой стране. Этот стереотип специально формируется Пхеньяном и очень далек от истины. У большинства "читателей газет" существует представление о том, что Северная Корея — это страна странная, непредсказуемая и в силу этого способная на все, включая и самоубийственную ядерную войну.
В-третьих, некоторую роль сыграла и личность Ким Чен Ына. Как в частном порядке мне говорили многие из слетевшихся в Сеул иностранных корреспондентов, молодой маршал выглядит как настоящий главгад из второсортного голливудского фильма: толстячок в странном костюмчике с забавной стрижкой, который появляется то на фоне увешанных бессчетным количеством орденов генералов, то на фоне барышень, марширующих с автоматами в руках. Как заметил по этому поводу представитель одной крупной телевизионной компании: "для завершения имиджа голливудского суперзлодея ему не хватает только кота на коленях".
Эти факторы во многом сыграли на руку северокорейским мастерам пиара. Впрочем, и сами эти мастера отлично понимали, что делают, и проявили немалую изобретательность. Некоторые из особо грозных официальных заявлений, например, были сделаны поздно ночью — за несколько часов до прайм-тайма на американском телевидении.
В общем, Пхеньяну удалось добиться того, чего, собственно, там и хотели добиться. Кампания пропагандистско-дипломатического блефа была проведена блестяще, произвела немалый эффект и была воспринята в мире с незаслуженной серьезностью. Это усилило эффективность самой кампании и, скорее всего, поможет северокорейским дипломатам добиться уступок на переговорах, которые начнутся в обозримом будущем.
При этом память у мировых СМИ на удивление коротка. Можно быть почти уверенным в том, что через несколько лет мы увидим в газетах похожие заголовки и услышим рассказы о том, что Корейский полуостров, дескать, "находится на грани войны". Причиной этих рассказов станет очередная кампания, организованная северокорейскими пиарщиками. А большинство читателей и журналистов просто не вспомнит, как в марте-апреле 2013 года они уже читали и писали, что Корейский полуостров "балансирует на грани войны".
