Хорошие книги замечательны тем, что их иллюстрирует сама жизнь. Несколько месяцев подряд мы наблюдали в Киеве картины из булгаковской "Белой гвардии": толпы петлюровцев врываются в величественный город, чтобы покорить и уничтожить его. А сегодня пришла очередь другого прекрасного романа — "Остров Крым" Василия Аксенова.
В двух словах содержание таково. Автор исходит из, как принято сейчас говорить, альтернативной версии истории. Белой армии удалось победить в битве на Перекопе, и к середине 70-х годов в Крыму существует процветающее демократическое государство, этакая маленькая капиталистическая Россия.
Главный герой, плейбой и спортсмен, часто бывает в СССР. Там у него много друзей, он все больше убеждается, что разница не столь уж принципиальная, при всех идеологических разногласиях Россия — и тут, и там. Он предлагает "Идею общей судьбы", создает крымскую политическую партию, призывающую к воссоединению с большой Родиной. Партия выигрывает выборы, а Советский Союз отвечает на это почему-то военной агрессией.
Сегодня мы видим, как идея общей судьбы триумфально побеждает в Крыму. При всей информационной войне вокруг мятежного полуострова нет никаких сомнений, что подавляющее большинство его населения хочет стать частью России. И в России, опять-таки если снять накипь, того же желает столь же явное большинство — этим она отличается от изображенного в аксеновском романе брежневского совка, где для кремлевских старцев общественного мнения просто не существовало.
Характерно, что аргументированного спора о преимуществах и недостатках пребывания Крыма в составе России или Украины не получается. Рациональные соображения о том, что никакой украинизации Крыма провести невозможно, что вся инфраструктура (подача воды, электричества, даже интернета) завязана на Украину и может быть прервана в любой момент, что конфликт негативно повлияет на главный ресурс полуострова — приток курортников, не работают. В равной степени не работают и рассуждения о том, что Россия отнюдь не является идеальным для проживания государством, а тамошние олигархи не преминут нахально захватить самые лакомые куски побережья и отодвинут местных жителей от моря.
Но вот что важно: то, что эти соображения не работают, говорит не о наивности крымчан, а об их мудрости. Потому что своя страна лучше, чем чужая, именно тем, что она своя. А своя — это та, с которой у тебя общая судьба. От судьбы же, как известно, не уйдешь.
Ровно в той же степени не работают и осторожные возражения противников аннексии Крыма и на российской стороне. Дескать, нечего ссориться с братской Украиной и поддерживающим ее Западом, незачем тратить ресурсы на чужой полуостров, когда их так не хватает какому-нибудь родному Урюпинску. Если уж судьба общая, то Крым не менее родной, чем Урюпинск, а двоюродное братство с Украиной заканчивается там, где она ограничивает волеизъявление братьев родных.
Важно, что идея общей судьбы появилась в Крыму не сегодня. Подобные настроения широко проявлялись в 1992-1994 годах, но тогда не срослось — ельцинская Россия была не готова. Потом идея дремала в массах, партия нынешнего крымского лидера с символичной фамилией Аксенов на прошлых выборах получила в автономии только 4% голосов. А сейчас ситуация созрела. Так и должно быть: фундаментальные идеи порой глубоко упрятанными живут веками, передаваясь из поколения в поколение.
В сумасшедшей обстановке острого политического кризиса не хочется делать любые прогнозы. Но относительно недавно охваченные идеей общей судьбы армяне Карабаха сумели воссоединиться со своими собратьями в Армении, а южные осетины — с большей частью своего народа, проживающей в России. Пусть эти завоевания не признаны мировым сообществом, отказываться от них никто не собирается и нам остается пожелать крымчанам пройти тот же трудный, но победный путь.
А теперь обратимся туда, где идея общей судьбы не стала общепринятой ценностью. Восточная и Южная Украина в целом едина с крымчанами в неприятии идеологии Майдана. Огромная часть тамошнего населения говорит на русском, живет в преимущественно российском информационном и культурном поле, опасается, что ассоциативный договор с Евросоюзом принесет экономические проблемы, и хотело бы укрепления любых отношений с Россией.
Разница лишь в одном: в этих регионах большинство считает себя украинцами политически и даже этнически. Переписи населения показывают, что процент украинцев среди жителей Юго-Востока Украины намного выше, чем процент людей с родным украинским языком.
И поэтому в Донецке и Харькове рядом с людьми, митингующими под российскими флагами, стоят другие люди с желто-голубыми знаменами. Они на чистом русском языке объясняют, что Украина — их Родина, что распад страны чреват войной, что экономике противопоказано обострение межнациональных отношений и т.п. Словом, та логика, которая совершенно не работает в Крыму, вполне принимается многими русскоязычными жителями Юго-Востока.
Я по-прежнему предпочту воздерживаться от прогнозов, но одно очевидно: вероятность того, что Юго-Восток защитит себя от украинского национализма, значительно ниже, чем вероятность успеха крымчан. Потому что идеологи Майдана логично объяснят своим оппонентам: если уж вы признали себя украинцами, то действуйте так, как решило большинство нашего народа.
А дальше обычный набор аргументов: Украина — не Россия, это европейское унитарное государство со своим единственным государственным языком, выстрадавшее независимость от имперской России благодаря национальным героям Петлюре и Бандере и помощи братских западных народов. Ясно, что никаких региональных языков и русских школ, учите мову и благодарите нас, что мы ведем вас от азиатской дикости к сверкающим вершинам западного процветания.
Простая арифметика говорит нам о том, что уход Крыма не трагедия для украинских националистов, а подарок судьбы. До сих пор на всех демократических выборах побеждал представитель Востока — два раза Кучма и полтора раза Янукович. Это происходило, потому что на Востоке банально живет несколько больше избирателей. После отделения Крыма соотношение изменится уже в пользу Запада Украины, Юго-Восток проиграет численно, и с ним полностью перестанут считаться. Вот проголосовало абсолютное большинство граждан Латвии в Даугавпилсе за русский язык — что изменилось в стране и городе? Ничего.
И этот урок украинских событий мы в Латвии должны усвоить уже сегодня. Идея общей судьбы — мощный фактор, обеспечивающий успех политической борьбы любого меньшинства, имеющего историческую родину. Пока мы помним, что наши предки много поколений жили в Российской империи и СССР, что распад этих образований привел к ухудшению нашего положения и рано или поздно — через пять лет, двадцать или двести при создании соответствующих условий мы или наши потомки должны вернуть все в исходное состояние, — у нас есть шанс, что с нами будут считаться или хотя бы нас бояться.
Как только говорим, что мы — латвийцы, что Россия для нас дружественная, но соседняя страна, к нам интерес моментально пропадает. Мы сдались, не способны переломить ситуацию, и ассимиляция — лишь вопрос времени. Увы, интеграция есть синоним капитуляции.
Идея общей судьбы в качестве путеводной звезды отнюдь не значит, что надо отказываться от латвийского гражданства и участия в местной политической жизни. Латвийское государство есть, им как-то надо управлять, и мы должны оказывать на это влияние в соответствии с общими демократическими принципами. Просто надо уметь отличать повседневные прагматичные решения от судьбоносных вопросов, подобных тем, которые сегодня решает Крым.
