Кажется, в понедельник не было ни одного СМИ, которое в том или ином виде не упомянуло бы о "политическом давлении". Министр здравоохранения Ингрида Цирцене, посвятившая себя работе, в итоге не выдержала и подала прошение об отставке.
Более того, я даже от очень близких людей получил выговор за то, что в понедельник pietiek.com опубликовал в твиттере такую фразу: "Человек на ответственной должности. Долго болеет. На работу не ходит. Не работает. Сотрудники возмущаются. И сказать ему "уходи!" — это политическое давление???".
Логика и обоснование выговора мне абсолютно понятны — для человека ужасно попасть в ситуацию, в которой оказалась Ингрида Цирцене: серьезная болезнь, чего никому не пожелаешь, работать нельзя, разные злодеи заставляют отказаться от должности. В результате больной человек остается без средств к существованию.
Если посмотреть на все более жестокую грызню пауков "Единства" в банке… Банка больше не становится, но на свою долю претендуют все новые пауки из соседей баночки из-под сметаны. Всегда усталая, серьезная и озабоченная на телеэкране Ингрида Цирцене на фоне разных аболтиней действительно выглядит как настоящая жертва несправедливости.
И все же, по-моему, надо взять себя в руки и посмотреть на случившееся по сути — многое будет выглядеть по-другому.
Во-первых, что касается работы министра. Это не обычная работа и ее не получают просто так. Человек становится министром, поскольку он — представитель наобещавшей всего-чего партии и как минимум на словах взял на себя огромную ответственность за целую государственную отрасль. Личную ответственность. По крайней мере, в нормальном государстве и обществе так должно быть.
Во-вторых, что касается давления. "Политическое давление" — это, конечно, звучит весьма жутко и предосудительно и упоминается в громком заявлении в подходящем месте. Но на самом деле, а какое еще давление оказывать на политическое должностное лицо?
Административное? Уголовное? Ой, ну это вообще было бы ужасно и недопустимо. А для высокопоставленного политического лица лучше всего подходит давление политическое. Если бы в свое время на разных калвитисов и слактерисов оказывали политическое давление, не предоставляя их самим себе, кто знает, быть может, все было бы иначе.
В-третьих, насчет работы министра. Если заболел важный человек, например, зубной врач, пациенты могут потерпеть или сходить к другому. Но если долго болеет министр здравоохранения, все пациенты и все врачи не могут со своими проблемами отправиться к другому министру. Ведь министр здравоохранения только один. Конечно, можно назначить заместителя, но у него есть собственная работа, с которой кое-как надо справляться.
В-четвертых, что касается министра и его отрасли. Министры бывают разные. Независимо от того, насколько толстый кошелек у них имеется. Есть такие, которых их отрасль уважает, и такие, отставки которых регулярно требуют не какие-то замызганные скандалисты, а крупные отраслевые организации. С простым аргументом — министр не справляется и, выражаясь по-латышски, как-то мухлюет.
Казалось бы, если вы министр, которого не любит собственная отрасль (или большая ее часть), и вы на многие недели теряете трудоспособность, осознание вами своей неспособности справиться с отраслью в комплекте с чувством государственной ответственности и кричащей совестью должны побудить вас быстро написать прошение об отставке. Без какого-либо давления со стороны.
Случай госпожи Цирцене, как всем нам хорошо известно, немного отличался. Министр заболела, не ходила на работу, обязанности не исполняла, но несмотря на это открыто заявила — моя государственная ответственность вместе с врачами, пациентами и всем здравоохранением подождет, пока я поправлюсь. Потерпите!
К тому же, министр явно была удивлена или даже огорчена, что находятся люди, которые почему-то достаточно бесчеловечны, чтобы считать, что проблемы целой отрасли и сотен тысяч людей, их решение, ответственность перед этими людьми важнее беды одного конкретного человека. И эти люди оказывают политическое давление до тех пор, пока оно не сработает.
Все четко и ясно: "политическое давление" в пользу увольнения Цирцене выглядит в глазах публики так необычно не потому, что случилось нечто особенно циничное, издевательское или непорядочное, а потому, что за многие годы это первый случай, когда должностное лицо, которое не в состоянии выполнять свои обязанности и не желает покидать свой пост, после долгих и нудных препирательств все-таки смещается.
Одна из главных бед Латвийского государства заключается в том, что у нас на высшем государственном уровне принято "действовать" совершенно иначе. Точнее, вообще не действовать, надеясь на молитвы, обращенные к небесам или Брюсселю, привлечение ни на что не годных дорогостоящих экспертов, создание бесчисленных рабочих групп, которое позволяет затягивает решение любой проблемы до тех пор, пока она не "рассосется" или не перестанет вызывать интерес. Вспомните хотя бы все то, что в прошлом году (не) делалось в связи с Liepājas metalurgs…
В действительности высшие эшелоны латвийской власти и управления полны людей, от которых даже при идеальном здоровье пользы не больше, чем от больной Цирцене. Если бы своевременное "выдавливание" таких людей превратилось в систему, мы, например, не наблюдали бы очередной крах закупки поездов. Мол, нежданно-негаданно "открылось", что руководители государственного предприятия сильны в мире воображаемых, а не реальных чисел.
Разумеется, нет признаков, что такое случится. Да и госпожа Цирцене (по-прежнему в должности министра) могла бы продолжать болеть и выздоравливать сколько угодно, если бы не мелкая политическая неприятность в начале октября: проклятые выборы вынуждают партию власти изображать эффективную заботу о стране и ее населении. Плюс, конечно, голодные новые пауки…
Но было бы неплохо, если бы хотя бы в ближайшие неполные три месяца смена нефункционирующих должностных лиц проводилась так, как она и должна проводиться неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом.
Перевод DELFI. Оригинал здесь
