Слетевшиеся на берег Даугавы вершители европейской политики показали, что усвоили горькие уроки опыта. Они не могут не считаться с неумолимым итогом преобразования этого проекта в некий амбициозный вариант "Drang nach Osten" и его последствиями. Поэтому в конце концов в открытую и критически сравнили запросы стран-партнеров программы на предоставляемые ЕC привилегии с их реальной готовностью "глубокой" интеграции и желанием выполнять свои обязательства. Для правительства Украины и Грузии этот момент определенно выглядел довольно унизительно. Однако рано или поздно, но придет понимание того, что Брюсселю или Берлину элементарно надоела полная евроэнтузиазма внешняя риторика, которая не подтверждается проделанной работой. Конечно, те восточно-европейские политики, которые зарабатывают себе очки на росте напряжения, наверняка сейчас чувствуют себя разочарованными — не сбылась их надежда на неутомительную опеку Украины и — в связи с этим — на новый этап охлаждения отношений Брюсселя и Москвы.
К таким "зарабатывающим очки" себя открыто причисляет и нынешнее латвийское правительство. Поэтому и не удивляет, к сожалению, создание перед саммитом ненужного инцидента, основательно подпортившего репутацию страны-президента. Можно объяснять по-разному, но скандал вокруг прибитой к кресту куклы "предпринимателя, похожего на Путина" не ограничивается только спором о свободе самовыражения художника и ее границах. Выставку во дворе "Углового дома" устроил тот же организатор, что и саммит Восточного партнерства — учреждение латвийского правительства. Вместе с установкой этой "смелой" инсталляции позволив себе и политический каприз — показать всей Европе воинствующую антироссийскость Латвии, задеть и "принизить" восточного соседа. Оказалось — перестарались, задели не того, чья злость была ожидаема, но и того, на чьи аплодисменты надеялись. Вероятно, какие-то очень высокие гости саммита высказали нашему правительству свое недовольство — судя по тому, в какой спешке, испуганно и безапелляционно недавно восхваляемое "произведение искусства" было убрано.
Инцидент напоминает похожий случай перед визитом Билла Клинтона летом 1994-го года. Тогда почетная охрана у памятника Свободы была одета в копию довоенной формы, которая включала и каски "Stahlhelm" классического немецкого дизайна. Наверняка я был не единственным, кто предупреждал Министерство обороны, что такая форменная деталь может "выстрелить" международной проблемой. Вряд ли общественность США, видя в теленовостях своего президента стоящим рядом с солдатами в "нацистских касках", захотела бы углубляться в детали латвийской борьбы за независимость и специфику довоенной формы нашей армии. Такое же ненужное и странное впечатление произвел бы этот головной убор и в прочем мире. Но руководство министерства обороны дало понять, что лучше знают, в какой фуражке честь отдавать, и экипировка почетной охраны — дело принципа, а потому останется неизменной. Мне пришлось ознакомить с возможной проблемой организаторов визита Клинтона из американских спецслужб. Судя по тому, как незамедлительно они бросились на связь с руководством, проблема показалась им достаточно серьезной. Не знаю, кто и как этого добился, но почетная охрана немедленно была одета в фуражки, какие носит и до сих пор.