"Уже течет?" - услышал я энергичный голос соседки сверху, хозяйки квартиры-пентхауса, которую называют "мамой". "Течет, - ответил я. - Не пора ли срочно взяться за ремонт крыши?" "Нет, только не это! Вы же знаете - сами только что были председателем совета дома в порядке ротации, - подмигнула мама. - Вам надо спускать воду вниз на нижние, маленькие квартиры. Солидарность и ценности - то, что нас объединяет".
Я почувствовал себя немного растерянным. Шум снизу начал усиливаться - вода дошла и до них. Я услышал, как кто-то сказал, что вместе с дождевой водой, возможно, протекает и питьевая. Она была проложена на чердаке дома. "Так что не все так плохо", - добавил этот человек.
"Эй!" - услышал я. Голос управляющего ни с чем не перепутаешь. "Вот и диктатор появился!" Управляющий ласково похлопал по шее соседа по подъезду. "Теперь или у всех будут протекшие потолки, или введем контроль за перемещениями по подъезду", - провозгласил управляющий. Никто не понял, что он сказал - это шутка? В своем уме? Но все понимали, что в некоторых сферах управляющий был разумным человеком. В сфере оптимизации налогов он настоящий эксперт. Поэтому мы промолчали.
И снова заговорила мама: "Если у кого-то короткая память, напоминаю, что замок на дверях дома оплачиваю я. Могу и снять - и тогда пусть идет кто хочет!"
Скукожившись, я забрался в мокрую кровать и начал думать. Что дальше? Может, переселиться к Владимировичу? Не бог весть что, но, по крайней мере, не крыша не течет… И в этот момент я проснулся. Как всегда, открыл планшет и начал читать заголовки Delfi. Например: "Издание: Латвии, возможно, придется принять 2239 беженцев" или "Куда движется ЕС? Кризисный план Юнкера: Европе придется принять 160 000 беженцев".
Президент ЕК Жан-Клод Юнкер в своей первой речи State of the Union к Европарламенту в среду, кроме всего прочего, обозначил диспозицию в вопросе миграции. Как уже было сказано в заголовках выше, к распределенным в первой половине этого года 40 тысячам беженцев страны ЕС должны будут разделить между собой еще 120 тысяч мигрантов. К тому же речь снова идет об обязательном, а не добровольном разделении.
Социальные сети переполнены ироническими комментариями по поводу самого Юнкера и того, что он сказал. Как же Юнкер, да без очередных поцелуев в стиле Брежнева - на этот раз досталось лбу председателя ЕП Мартина Шульца, которого Юнкер обеими руками схватил за голову. Один меткий пользователь твиттера заметил, что Юнкер объявил, что будет говорить о серьезных вещах. Но не будем забывать и его собственную яркую цитату, правда, по другому поводу: когда это становится серьезным, пора врать.
И действительно, нужно спросить, насколько сам Юнкер всерьез верит в свое предложение. Его речь, порой наигранно эмоциональная, так и не проясняет некоторые сложные вопросы. Политически, конечно, выгодно говорить о необходимости "солидарности" в вопросе беженцев, но как распределение 160 000 мигрантов между странами ЕС поможет решить реальную проблему беженцев? Что конкретно Юнкер хочет сделать с остальными мигрантами, которые не вписываются в план 160 000? Согласно данным совсем свежего сообщения Агентства ООН по беженцам (UNHCR), через Средиземное море в Европу только на конец августа прибыло более 320 000 беженцев. До конца года это количество достигнет 400 000, а в будущем году - 450 000, предполагает UNHCR. Даже если систему обязательных квот поддержат все страны ЕС (что сомнительно, поскольку в середине лета была отвергнута инициатива по обязательному распределению 40 тысяч), проблема миграции не исчезнет.
То, что через пару месяцев Юнкер снова выйдет с новым планом, не выглядит невероятным. Но надо понимать, что в конце концов эти постоянные предложения только затягивают время и не идут на пользу ни одной из сторон.
В поисках псевдо-решений
Мало кто на самом деле доволен односторонним решением об обязательном перемещении беженцев. Вряд ли это будет человек, ищущий убежища, который по любой причине добрался до Европы, сидит на вокзале в Будапеште, хочет попасть в Германию, но его отправляют в Латвию.
Он будет не самым счастливым человеком в Европе, потому что система квот только потратит его время. Рано или поздно он все равно отправится туда, куда хотел на самом деле. Мигрант такого типа не станет плюсом и для Латвии, потому что ресурсы на его размещение и принудительную интеграцию придется тратить в любом случае, но сам он здесь не останется. ЕС в целом также проиграет, поскольку в глазах Латвии и других стран, в основном, Восточной Европы, он все больше будет выглядеть как проводник неудачной политики. Возможно, единственный, кто выиграет - это машина российской пропаганды, поскольку она сможет с еще большим размахом тиражировать миф о Восточной Европе и особенно Балтии как о республиках, которые не могут защитить себя и свои интересы. И вот у Путина теперь есть возможность все это спасти.
С квотами или без, но ЕС в любом случае не сможет сразу и успешно разместить всех потенциальных беженцев и, что еще важнее, при помощи своей миграционной политики предотвратить конфликты и другие проблемы в странах Ближнего Востока и Африки. Да, одна Германия готова уже в этом году официально принять 800 000 беженцев, и выделила на это солидную сумму денег. Но, например, в Йемене под угрозой 14 млн. человек, а в Ираке и Сирии опасность грозит 14 млн. детей. Конфликт в Сирии сделал беженцами 4 млн. человек. Всего в мире около 60 млн. беженцев. Боюсь, что у Юнкера нет ответа на вопрос, как решать проблему в долгосрочной перспективе.
ЕС, правда, мог бы активнее стимулировать и другие страны участвовать в урегулировании кризиса. Страны Персидского залива - кроме Ирака - довольно стабильны, а большая часть из них и очень богата. Они могли бы не только размещать беженцев, но и давать им работу. Более того, часть этих стран импортирует рабочую силу. Но когда речь идет о беженцах из соседних стран, границы закрываются, а филантропия со стороны арабских принцев и т.д. умолкает.
Есть ли основания допускать, что большая часть беженцев из Сирии с удовольствием отправились бы, например, в ОАЭ или Катар, если бы могли? Думая о Европе, сирийцы представляют себе Латвию или Болгарию? Эти и другие вопросы остаются без ответов Юнкера, Могерини, Меркель или Олланда. Главное - переизбраться. И, как любит говорить Юнкер: "Мы знаем, что делать, но не знаем, как после этого быть выбранными".
Обязательная солидарность?
Запугивание тоже неконструктивно. Например, слова Ангелы Меркель или Эдгара Ринкевича звучат почти как угроза: или соглашение по беженцам, или попрощайтесь со свободой передвижения в ЕС. Министр иностранных дел сигнализирует, что в случае, если мы не согласимся на обязательную квоту по беженцам, ВВС Италии чуть ли не откажут нам в охране воздушного пространства. Вряд ли кто-то в Италии думает, что если Латвия выполнит квоты, на Сицилию или Лампедузу прибудет меньше приезжих. Но на самом ли деле нам пора начинать думать о том, что НАТО защищает нас только в обмен на что-то такое, что даже не связано с НАТО? Если это так, то у нас на самом деле есть проблемы.
Что дальше?
Мнения о том, что делать, в Латвии разделились. Но если спросить у тех, кто поддерживает принятие беженцев, какого типа беженцев они готовы принять, ответ, по-моему, будет ясным. Вряд ли это будет мигрант, который уничтожил свои документы, заплатил деньги неизвестного происхождения неизвестным людям за доставку в Германию, выдал себя за сирийца, был вынужден сдать отпечатки пальцев где-нибудь в Греции или Венгрии, и в конце концов был отправлен в Латвию. Этот мигрант, разочарованный в результате - он же заплатил за попадание в Германию - так и не станет лояльным нашему государству жителем. Куда уж там - гражданином.
По-другому может быть с беженцем из Сирии, который перебрался с семьей в Ливан. У него нет денег на контрабандистов, чтобы на лодке преодолеть опасный путь в Европу. Он спас свою семью от угрозы смерти, он готов выучить латышский язык и остаться до тех пор, пока мировые державы не освободят его родину. Особенно потому, что часть общества по-прежнему помнит истории своих семей и жизнь беженцев в Канаде, Австралии и других странах.
Справедливости ради, надо признать, что не все, кто заплатил за нелегальный путь в Европу, являются потенциальными преступниками или искателями экономической выгоды. Но не стоит и жить иллюзиями по поводу того, что все, кто переехал, спасались от насилия в охваченных войной регионах. К тому же огромная доля молодых мужчин среди мигрантов не свидетельствует о том, что они оставили своих жен на изнасилования (о чем свидетельствует происходящее на территории ИГИЛ), а родственников - на уничтожение.
В любом случае, пришло время, когда каждый должен задать себе самые важные вопросы. Как нам действовать?
Мы могли бы сказать: с таким Евросоюзом нам не по пути! И что дальше? Что будем делать завтра? Можно пойти в Владимировичу. Он будет рад, и газ для нас тоже станет дешевле.
Может, мы сможем откупиться от квоты? Один из возможных вариантов компромисса в Совете - взносы от стран ЕС за отказ от выполнения своей квоты. Тут, правда, есть риск, что ЕК может использовать этот метод для того, чтобы добиться согласия от тех стран, которые не хотят быть связанными принудительными квотами. И в любом случае такой "откуп" от квот, если он вообще будет, может быть использован только в чрезвычайных ситуациях и на краткий срок. Как некий таймаут.
Можно действовать так, как правительство Великобритании (правда, она официально может не участвовать в таких вопросах миграции) и сказать - мы не поддерживаем контрабанду людей, мы не будем поддаваться на давление популистов из Брюсселя или Парижа. Если реальные беженцы из Сирии на самом деле готовы связать свое будущее с конкретной страной ЕС, а не с самой удобной из них, то профессионалы по миграции будут направлены в лагеря беженцев в Турции, Ливане и Иордании. Там у них будет возможность найти тех, кто на самом деле бежит от войны и насилия.
И тогда, в конце концов, можно будет повлиять и на громадный бизнес по перевозке людей на Средиземноморье. На бизнес, который не беспокоится по поводу будущего беженцев.
