Без сомнений, просто ужасно распространять ложь, чтобы сделать людей более злыми, нетерпимыми, одержимыми расизмом и ксенофобией. Но насколько оправданна в политической риторике ложь, манипулятивное замалчивание и полуправды, которые навязывают нам жалость к сирийским беженцами, устремившимся в Германию и Скандинавию, "спасаясь от ужасов войны"?
Когда правительство США хотело "популярно" объяснить народу и миру, почему нужно оккупировать Ирак, говорилось об оружии массового уничтожения, которое имеется в распоряжении и создается Саддамом Хусейном. Этот аргумент оказался лживым, на долгое время вызвав в мире аллергию на полицейскую политику Запада в "горячих точках", даже если она, допускаю, остро необходима. Например, в Сирии. Сейчас снова наступают на те же грабли. Политическая элита Евросоюза цинично полагается на добродушие и доверчивость населения: вы обязательно должны принять сирийцев, нельзя же посылать их обратно в ад гражданской войны!
Военные беженцы уже обрели спасение и гарантии безопасности в соседних странах — Турции, Иордании, Ираке. Один только небольшой Ливан, где проживает 4.5 млн. жителей, принял 1,2 млн. человек. Эта информация настолько общеизвестна, что в любой выгодный момент о ней забывают (возможно, чтобы заодно "забыть" о долге ЕС в оказании помощи этим странам). Хотелось бы обойти популярную с недавних пор среди наших сердобольных согражан аналогию о латышских беженцах во время мировой войны: сирийцы, которые ломятся через границы и требуют права на убежище в ЕС, сравнимы не с латышами, отправившимися на Готланд, а с перемещенными лицами, которые мирно обитали в лагерях в западных зонах оккупации. Возможно, сирийцы в своих лагерях были бы терпеливее, если бы могли в том числе оформлять документы для легального переезда в страны, привлекающие рабочую силу. Но что толку об этом разглагольствовать, когда джинн уже выпущен из бутылки.
Конечно, это ужасная судьба — годами жить в палаточных лагерях, с большим трудом получая помощь от ООН и благотворительных организаций, без четких перспектив на будущее для себя и детей. Со временем такое существование многим беженцам начинает казаться более ужасным, чем пережитое на покинутой родине, поэтому они готовы на что угодно, чтобы вырваться из обреченности такого пристанища. Люди практически осознанно идут на смерть, надеясь в хлипких лодках добраться до европейских берегов. А оставшиеся в лагерях соотечественники называют их безумцами, самоубийцами и убийцами собственных детей.
Известный теперь всему миру трехгодовалый Алан Курди, его пятилетний брат Галиль, мать Рехах и другие люди утонули, пытаясь догрести с пляжа Бодрума на западе Турции до острова Кос (Греция). Это теперь уже ставшее "иконой" горе случилось примерно в 800 км от раздираемой войной Сирии. Семья прожила в Турции три года, тщетно пытаясь получить право на переселение к родственникам в Канаду. За каждого члена семьи перевозчики получили 2050 евро, а выданные людям спасательные жилеты были непригодной имитацией. При этом одна спасенная женщина утверждала, что выживший глава семьи сам участвовал в организации поездки с летальным исходом.
Мы, европейцы, живущие далеко и в безопасности, просто не в состоянии понять драматизм этой безнадежности. Поэтому мы убеждаем себя в том, что лишь страх смерти и ужасы войны толкают людей на столь отчаянные поступки. Что лишь такие ужасы могут заставить людей затем ломиться через границы, колючую проволоку, цепи полицейских и военных, осознанно нарушать законы, нормы морали и общепринятого поведения. Брюссельские политики специально поддерживают нашу иллюзию, ведь именно на этом основан главный аргумент, почему страны ЕС должны разместить сирийских беженцев.
Ни одному члену руководства ЕС не хватает духу сказать: "Этот поток беженцев стал для нас неожиданностью, и мы просто не готовы на какие-либо категоричные действия, чтобы остановить этот хаос: колючая проволока нам сразу же напоминает Освенцим, а каждый полицейский, задерживающий нарушителя границы с более темной кожей, — расовые волнения в Фергюсоне. Мы даже не в состоянии эффективно бороться с преступниками, которые зарабатывают на перевозке беженцев. Поэтому давайте сначала как-то абсорбируем этих людей, а потом посмотрим, что с ними делать дальше. Особенно, если этот людской поток станет для Германии или Швеции своего рода экономическим двигателем, как мексиканские рабочие-нелегалы для США…".
Склонение европейских ценностей, "святой ложью" выбивая из аудитории Credo quia absurdum (верую, ибо абсурдно), полностью себя дискредитирует, когда люди понимают, что их осознанно водили за нос. К сожалению, тогда они ожесточаются даже по отношению к совершенно реальным страданиям дальних путников. Сами сирийцы (а не палестинцы или косовары, которые мигрируют вместе с этими "привилегированными" беженцами и пытаются выдавать себя за них) достаточно хорошо понимают, насколько хрупки их моральные и юридические права на получение убежища в вожделенной сказочной стране, и как их собственное агрессивное продвижение к цели их подрывает. Отчаяние людей, которые в прямом и переносном смысле пытаются запрыгнуть в уходящий поезд, становится все больше, и это вызывает в них все большую агрессию и более более настойчивое взывание к чувству стыда у европейцев. В итоге наша эмоциональная отчужденность лишь возрастает.
Совсем недавно Виктор Орбан, премьер-министр Венгрии, был, возможно, самым непопулярным человеком среди европейских политиков. "Слушайте, разве это не огромное свинство — делать из себя героя, публично заявляя о том, о чем все мы тихо думаем по поводу установок Брюсселя и Берлина на размещение сирийских беженцев?". Сейчас "смелых зайчиков" становится больше, а к их посланиям прислушивается все большая аудитория. Еще и потому, что "среднему восточноевропейцу" кажется трудным солидаризоваться с людьми, которые платят за возможность утонуть (самим и/или вместе с детьми) в Эгейском море суммы, соизмеримые с годовым окладом жителя "новых стран ЕС"…
По-моему, даже хорошо, что руководство "Единства", премьер и министр иностранных дел особо не увлекаются попытками взывать к европейскому сознанию общества и партнеров по коалиции. Просто это звучало бы слишком фальшиво. Партия премьера кажется гораздо более честной, когда агрессивно настаивает на безоговорочном принятии и выполнении планов Брюсселя, или даже когда упражняется в совсем уж дешевых угрозах: НАТО не будет нас защищать, если мы не примем установленную квоту беженцев. Правда, это плагиат, ведь однажды строители павильона миланского EXPO на заседании правительства уже угрожали: если Латвия не будет участвовать в выставке, мы можем остаться без патрулей итальянских самолетов в нашем воздушном пространстве… Иногда кажется, что "Единство" в своем евроэнтузиазме вполне открыто отказалось от допущения, что в нашей стране власть принадлежит народу Латвии. "Единство", видимо, предполагает, что часть электората думает так же.
Дискуссия о том, какова политика Латвии по не/принятию беженцев, должна продолжаться открыто, прямо и без самообмана — в установленных законом рамках, чтобы каждый отвечал за свое мнение. Возможно, эта беседа закончится тем, что все мы потонем в собственной желчи, испытаем шок от того, что мы совсем не такие белые и пушистые в своем отношении к чужим страданиям, выпустим в мир монстров, которые обитают в нашем сознании. Пускай лучше люди выкричатся, выблюют свою ненависть, перепугав соотечественников и перепугавшись сами, чем вечно носят зло, как камень за пазухой. У нас для этого еще имеется время и возможности, ведь Латвии повезло не оказаться на пути этого человеческого потока.
Мы можем стать более человечными и "европейскими" только за счет открытого разговора. Главным эффектом "эмоциональной разрядки" 13 января 2009 года было осознание обществом того, что мы, латыши, действительно способны быть низкими и дикими. Но именно поэтому мы не хотим, чтобы что-то такое повторилось.
P.S. Между прочим, наивный вопрос: сколько беженцев прибыло на Кипр? Если посмотреть на карту, кажется, для них это был бы вполне логичный выбор. По соседству с Сирией, сравнительно состоятельная страна ЕС, берега двух стран разделяют примерно 100-150 км Средиземного моря. Но сюда добрались лишь несколько сотен человек. К тому же, большинство из них с тонущих кораблей и рыбацких лодок спасла кипрская береговая охрана. Беженцы стремились избежать посещения этого острова, так как, во-первых, он отделен от остального ЕС, и, во-вторых, его трудно покинуть, чтобы отправиться дальше. В-третьих, жизнь тут дорогая, работу найти трудно. Об этом в статье журналистов AFP, посвященной 115 спасенным в начале сентября беженцам, жаловалась проживавшая в Сирии палестинка. За рискованную поездку в рыбацкой лодке она заплатила 3500 долларов. В свою очередь местная благотворительная организация собирает грузы гуманитарной помощи, которые в знак этнической солидарности отправляются в наводненную беженцами Грецию, которая стала для них вратами на пути к щедрому северу.
Перевод DELFI. Оригинал здесь
