В 2013-м году Латвия занимала первое место в ЕС, имея лишь 20 невыполненных дел, а в 2014-м делила четвертое место с Данией и Литвой, имея 26 невыполненных дел.
Это выдающийся результат. Перенятие сложных, замысловатых нормативных актов ЕС занятие нелегкое и требующее времени. Такие крупные страны Европы как Италия (27-е место в 2014-ом году), Франция (23-е место) и Германия (21-е место) очевидно не способные с этим справиться. А Латвия со своим сравнительно небольшим и молодым бюрократическим аппаратом, находиться среди лидеров. Чем это объясняется?
Исследователи утверждают, скорость перенятия странами директив ЕС влияет количество сторон, привлеченных к разработке национального законодательства. Чем больше заинтересованных сторон вовлечено – различные министерства, политические партии, отраслевые ассоциации, предприниматели, общественные организации и другие, тем продолжительнее процесс.
Старые европейские страны, в первую очередь, интенсивно анализируют влияние каждой директивы на свое народное хозяйство и конкурентоспособность предпринимателей, а также привлекают множество сторон к принятию решения. Почему? Потому что быстрое и непродуманное перенятие того или другого документа может повлечь за собой дополнительные затраты для предпринимателей и в результате снизить их способность конкурировать. Например, Германия выступала против директивы ЕС о рабочем времени, принятой в 1993-м году, так как она противоречила соглашению правительства с работодателями и профсоюзами, и просто-напросто отказалась перенимать эту директиву. Получается – плохие европейцы, но хорошие немцы.
Становится ясно, почему Латвия так быстро перенимает все нормативные акты ЕС. Во-первых у политических партий, законодателей, частично и у министерств нет достаточной научно-исследовательской базы, поэтому влияние директив ЕС на народное хозяйство Латвии не исследуется должным образом. Во-вторых, по сравнению с Германией, Италией или Францией, латвийское руководство страны меньше заинтересовано в международной конкурентоспособности местных предпринимателей, его больше интересует создание образа "хороших европейцев".
Наглядный пример тому – полное нежелание Министерства финансов и Бюджетной комиссии Сейма прислушаться к возражениям предпринимателей по поводу изменений налоговой системы, предусмотренных в 2016-м году. Еще более конкретный пример – Латвия обязалась соблюдать директиву 2009 года о поддержке использования возобновляемых энергоресурсов. В ней для Латвии поставлена индивидуальная цель – добиться, чтобы в 2020-м году объем возобновляемой энергии составил 40% от общего количества потребляемой энергии. Это при том, что в 2005-м году 32,5% от добываемой в Латвии энергии уже были из возобновляемых ресурсов, что являлось вторым наивысшим показателем в ЕС.
Необходимые для этого государственные субсидии финансируются не из госбюджета, а в виде так называемой обязательной закупочной компоненты (obligātā iepirkuma komponente (OIK)) – расходы на субсидии должны покрывать потребители энергии пропорционально объему потребления. Беря во внимание то, что крупнейшими потребителями энергии являются промышленные предприятия, у них существенно возросли затраты на электроэнергию. Энергоемкие промышленные предприятия, например, KVV Liepājas metalurgs, Valmieras stikla šķiedra, Cemex и Latvijas Finieris больше всех пострадали от повышения цены. В результате Valmieras stikla šķiedra построила новую фабрику в США, в штате Джорджия, где один киловатт-час электроэнергии стоит 3,6 евроцентов. В Латвии эта стоимость примерно в три раза выше.
Несомненно, Латвии нужно соблюдать директивы ЕС. Членство в Европейском Союзе – краеугольный камень для дальнейшего экономического развития страны. Однако, может быть, все же стоило бы тщательнее изучать влияние этих самых директив на национальное народное хозяйство, развивать исследовательский потенциал законодательной и исполнительной власти и, что еще более важно, более тесно сотрудничать с социальными партнерами? И, время от времени, возможно, даже прислушиваться к ним?
