Когда в марте 1953 года в Москве хоронили Иосифа Сталина, проститься с ним пришли около 2 миллионов человек. В образовавшейся давке погибли, по разным данным, от нескольких сотен до нескольких тысяч. Информация о количестве жертв до сих пор засекречена.
Бабушке моей жены на тот момент было 14 лет. Она тоже отправилась с двумя подругами на похороны, и в итоге им чудом удалось вырваться из обезумевшей толпы – солдаты, сдерживавшие народные массы, позволили девчонкам незаметно выскользнуть за оцепление. Сейчас она вспоминает об этом эпизоде, как о втором дне рождения: перспектива быть похороненной одновременно с "вождем народов" была вполне реальной.
По ее рассказам, на похороны Сталина лишь немногие шли из праздного любопытства, абсолютное же большинство его действительно боготворило. И даже люди, прошедшие ГУЛАГ, рыдали навзрыд, провожая в последний путь своего мучителя.
Ушел человек, который решал все за каждого. Созданная им вертикаль власти и репрессивная машина убивали в прямом и переносном смысле любую индивидуальность, превращая людей в управляемую массу. Парадокс в том, что многим это нравилось, поскольку было понятно, в каком направлении двигаться и кому поклоняться.
Поэт и переводчик Роальд Добровенский в детстве несколько раз выступал перед Сталиным в составе детского хора в Большом театре. "Для нас он был божеством", - вспоминает он. Даже маленький рост и обезображенное оспинами лицо вождя не могло испортить это мощное впечатление.
Только спустя десятилетия поэт смог избавиться от этого "запрограммированного" отношения к Сталину, сменив картинку своего восприятия с позитивной на негативную. Но для многих "кремлевский горец" так и остался человеком, который навел в стране порядок.
После развала СССР ощущение свободы стало для многих настоящим шоком. Система, которая раньше определяла, как будут жить ты, твои дети, внуки, правнуки, развалилась, но новая реальность оказалась весьма суровой: в свободном мире нужно было выживать самостоятельно. И вместе со свободой пришло чувство одиночества и дискомфорта. Даже спустя 25 лет мы еще только учимся, как ею распоряжаться. Это сложный процесс – дорога с массой опасных соблазнов.
В разговоре с иностранными журналистами я не раз говорил, что горжусь отсутствием в Латвии серьезных проблем со свободой слова. Еще десять лет назад это действительно было так. Но в последние годы я все чаще начинаю в этом сомневаться.
После референдума о статусе русского языка – власти приняли решение ужесточить законодательство. Референдум был проведен в соответствии с Конституцией, люди сделали свой выбор, но депутаты тут же решили закрутить гайки. Теперь аналогичный референдум в Латвии вряд ли станет возможен. Причем общество это приняло, поскольку большая часть населения страны была недовольна проведением подобного мероприятия.
Дурацкая шутка о присоединении Латвии к России обернулась для ее автора приговором в виде шестимесячного тюремного заключения. И многие с радостью восприняли это решение суда, поскольку им не нравились политические взгляды осужденного.
Сегодня спецслужбы лоббируют поправки к Уголовному закону, которые предусматривают наказания в виде тюремного заключения за критику государственного строя и должностных лиц. То есть при желании даже опубликованное в интернете мнение о том, что госчиновник такой-то ведет себя нехорошо, может быть приравнено к попытке свержения государственного строя; даже анекдот, рассказанный про депутата или госчиновника, может закончиться для рассказчика пятилетним сроком заключения. Чем не 58-я статья, такая актуальная во времена сталинских репрессий?
Я не удивлюсь, если скоро нам начнут указывать, с кем мы должны общаться, а с кем нет. И мы снова вспомним, казалось бы, уже подзабытые формулировки вроде "врага народа" и "детей врага народа". Главное - грамотно объяснить это аудитории. Но это несложно – все всегда можно списать на "внешнего врага", который внедрился в наше общество. Все меры необходимы для противодействия "внешнему врагу".
Свободу тяжело получить, но очень легко потерять. И, к сожалению, мы не задумываясь начинаем отказываться от того, что, по крайней мере, на словах так ценим. Чтобы нас убедить, достаточно лишь протянуть "конфетку" в виде грамотного объяснения ограничительных мер - и появится такая желанная иллюзия комфорта. Насколько далеко мы зайдем в своем инфантилизме и не превратимся ли в толпу, которая сама себя уничтожала в марте 1953 года?
Автор - журналист радио Baltkom, ведущий программы "Без обид" на LTV7.
