То, что происходит сейчас в "Единстве", вполне подходит под определение "беспрецедентное": партия, переживающая сокрушительное падение рейтингов и глубокий внутренний раскол, пытается через публичные дебаты кандидатов на пост председателя сплотиться, переродиться и вернуть доверие избирателей. Пока получается не слишком уверенно.
Вчерашняя дискуссия между Андрисом Пиебалгсом и Эдвардом Смилтенсом, одному из которых, по задумке партийных пиарщиков, суждено занять место дискредитировавшей себя Солвиты Аболтини, выявила минимум три серьезные проблемы.
Первое — полное отсутствие у "Единства" идеологического позиционирования. Ситуация, при которой претенденты на пост лидера партии публично спорят, нужно ли повышать налоговое бремя на богатых, означает, что политическое объединение до сих пор не определилось "кем быть" — правым или левым.
Второе — дефицит оригинальных идей. Неспособность заинтересовать аудиторию чем-то новым и содержательным заставляет партию вновь использовать в качестве главного аргумента для мобилизации электората "фактор Ушакова". Но играть на слабостях конкурента тоже нужно умело. Приведенный Смилтенсом довод, что поисковик Google на словосочетание "Ушаков" и "инвестиции" выдает только четыре новости, можно оспорить за четыре секунды. Нетрудно предположить, что в дальнейшем пробелы в содержании будут заполнять эмоциями, а значит, мы опять увидим предвыборную кампанию, построенную на страхах перед Россией и русскими.
Третье — боязнь сложных тем. Стремление замалчивать такие явления, как беженцы, стагнация экономики и раскол Евросоюза — это тревожный сигнал. "Единство" традиционно считалось партией, которая дисциплинированно следует всем указаниям Брюсселя. Но сегодня даже самый еврооптимистично настроенный избиратель понимает, что Европа стремительно меняется. Значит, и Латвия должна оперативно пересмотреть свою стратегию участия в ЕС и понять, как, будучи в составе чего-то крупного, при этом развиваться самостоятельно. Сможет ли это сделать Андрис Пиебалгс, который много лет просидел в должности еврокомиссара, или Эдвард Смилтенс, 32-летний юрист, — большой вопрос. Но если "Единство" не предложит обществу рационального решения, то формировать отношение латвийцев к Европе будут националисты и маргинальные евроскептики.
Однако злорадствовать по повожу неудач "Единства" нет смысла. Какие бы глупые ошибки не допускала это некогда популярная партия власти, на уровне правящей коалиции она все-таки по-прежнему олицетворяет нечто относительно прагматичное и прогнозируемое. Чем слабее будут позиции "Единства", тем больше голосов на следующих муниципальных и парламентских выборах наберут националы и популисты, вроде новой партии Артуса Кайминьша.
Другой вопрос, что в нынешнем виде "Единство" — не жилец. Из некогда идейно цельной организации в белых одеждах под руководством харизматичного Эйнара Репше политическое объединение превратилось в огромную разношерстную компанию людей с непересекающимися интересами и предпочтениями. Такая же идеологическая раздробленность пару лет назад уничтожила Партию реформ Затлерса: никто не решался взять на себя ответственность за менеджмент жизненно необходимого разделения организации, в итоге "реформистов" просто не стало.
Симметричные процессы, по многим признакам, сейчас начинают происходить и на противоположном фланге — внутри партии "Согласие". И от того, чем закончатся метаморфозы с "Единством", будет во многом зависеть и судьба проекта Нила Ушакова.
