По своей сути OIK — это налог. Он обязателен для любого потребителя электричества, а значит и для любого жителя Латвии. А не то отключат (свет). Почему для финансирования производства возобновляемой энергии и когенерации необходим налог? Очень просто. Потому что иначе оно неконкурентоспособно — импортируемая электроэнергия попросту дешевле. Но почему налог внесли в счета за электричество? Это на самом деле очень хороший вопрос. Но далеко не единственный.
OIK — очень особый налог. Как правило, повышение или введение новых налогов четко и конкретно обозначено. Ну, например: "НДС станет на 1% выше". Всем все ясно. Но не с OIK. В 2009 он составля 1,1 цент за kWh (киловат-час), в 2010 — 1,7 центов, а в 2017 уже 2,7 центов. Вряд ли кто-то может точно сказать каким будет OIK, скажем, через пять лет. Как так получилось?
Во время финансового кризиса 2007–2009 годов правительство взяло в долг или, другими словами, выдало долговые обязательства на сумму более семи миллиардов евро. Это факт широко освещался и обсуждался. А в период с 2007 по 2013 год правительство (точнее, Министерство экономики) выдало более тысячи лицензий на право получения субсидий при производстве возобновляемой энергии за счет других потребителей электроэнергии. На много лет вперед. По сути, министерство экономики подписало жителей Латвии на долг в размере минимум в 3,7 млрд евро. Вот только в отличие долга Международному валютному фонду (МВФ) и прочим кредиторам, жителей Латвии никто об этом не информировал. До недавнего времени.
Евросоюз и зеленые цели
Истоки OIK как скрытого налога, скорее всего, нужно искать в конце 1990-х. К примеру, уже утвержденные правительством Калвитиса основные положения энергетической политики на 2007–2014 годы содержат инструмент внебюджетного финансирования OIK. Изначально этот прием был успешно использован для финансирования модернизации ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2.
Вступив в Европейский Союз (ЕС), Латвия потеряла право на осуществление полностью независимой энергетической политики. Как известно, одним из основных приоритетов ЕС является борьба с изменениями климата, максимальное содействие производству возобновляемой энергии и так далее. Прекрасные цели. Но их достижение обходится дорого. По подсчетам самого ЕС, инвестиции для введения "климатического пакета" в период с 2011 по 2030 годы оцениваются в 38 миллиардов евро в год!
Еще в 2004 году в Латвии процент возобновляемой энергии в общем потреблении составлял 32,8%. Это был третий самый высокий показатель в Европейском Союзе. Неудивительно, ведь основа Латвийской энергетики — каскад Даугавских ГЭС, то есть самая настоящая возобновляемая энергия. Несмотря на это, Латвия проявила воистину революционное рвение — обязалась повысить использование возобновляемой энергии до 40%. Зададим вопрос: что бы случилось, если бы Латвия не подписывалась на этот рывок, а указала бы, что мы и так среди лидеров? И, так как мы одна из самых бедных стран ЕС, то несправедливо взваливать на нас еще и огромные издержки по борьбе с глобальным потеплением? Возможно, возобладал бы здравый смысл, и нам позволили бы остаться на уровне 32,8%.
Осмелюсь предположить, что вряд ли это оказало бы значительный эффект на глобальное потепление. С 32,8% мы и сегодня были бы далеко впереди таких стран как Германия (14,6% в 2015), Голландия (5,8% в 2015), Великобритания (8,2% в 2015), Польша (11,8% в 2015) и Литва (25,8% в 2015). У нас была бы более дешевая электроэнергия. Жители и бизнес Латвии не были бы должны миллиарды евро нынешним и потенциальным производителям зеленой энергии. Министерство экономики и правительство не потратили бы уйму времени и энергии на то, чтобы сначала попытаться создать отрасль "зеленой энергии", а потом начать против нее же войну, пытаясь загнать джина обратно в бутылку. Бизнес бы не потратил уйму времени, энергии и денег на лоббирование законным (и незаконным) путем. Возможно, все это время, энергия и средства могли бы быть потрачены на что-то более полезное. Увы…
Политбизнес по латвийски
Изначально (2007 год, правительство Калвитиса, министром экономики был Стродс) правила выдачи лицензийпроизводителям зеленой энергии имели четкие стоп-краны и правила по аннулированию лицензий для тех, кто не начал производство в установленный срок. Однако в феврале 2009 года правительство утвердило новые правила. Стоп-краны были убраны, а правила аннулирования лицензий у "бумажных производителей" — размыты. По сути, в выдаче лицензий был введен принцип "педаль газа в пол". Шли последние дни правительства Годманиса, министром экономики был Герхардс. Потом было правительство Домбровского, министром экономики был Кампарс. Но политика "газ в пол" осталась и при нем. Количество выданных лицензий росло как грибы после дождя.
Все остальное, как говорится, история. Момент пробуждения настал лишь в 2011/2012 годах, при втором правительстве Домбровского, министром экономики был Павлютс. Примерно тогда же началась и активная борьба с OIK, и попытки "загнать джина обратно в бутылку", которые продолжаются по сей день. Но, несмотря на все приложенные усилия, только в 2017 году фактические издержки OIK составили 260 миллионов евро. По прогнозам министерства экономики, в 2020 году издержки OIK составят 194 миллиона евро. Для сравнения, прямые последствия финансового кризиса (издержки обслуживания государственного долга) в 2017 году были около 220 миллионов евро.
Выводы
История OIK — это огромное историческое фиаско, сравнимое с финансовым кризисом 2007 года. Но если уроки финансового кризиса освоены от и до, и есть уверенность, что в обозримом будущем такого не повторится, то с OIK это не так. И это непростительно. Вряд ли латвийское государство долго протянет, если будет продолжать совершать ошибки такого масштаба.
Говорить о том, что нужно думать своей головой и тщательно просчитывать последствия своих решений, конечно банально. Но тем не менее. С одной стороны, ясно что конкурентоспобная цена должна является одной (но не единственной!) целью энергетической политики. Однако, долгое время о цене вообще не говорили. К примеру, в таком стратегическом документе как "Основные положения энергетической политики на 2007–2014 годы" цена ВООБЩЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ основным принципом. Безопасность, независимость, но не цена. Лишь в стратегии на 2016–2020 годы (при министре Рейзниеце-Озоле) появляется принцип "конкурентоспособной цены". Я не смог найти ни одного документа министерства экономики за весь период с 2007 по 2011 годы, где была бы попытка оценить влияние поощрения когенерации и зеленой энергии на цены электроэнергии для потребителей. Допускаю, что плохо искал. Но как же можно принимать решения, не задумываясь об их влиянии на цену энергии?
Но это лишь часть картины. Самое важное, думаю, заключается в том, что общество не интересовали ответы на эти вопросы. Сначала были лозунги об энергетической независимости, потом лозунги о возобновляемой энергии. Но был ли СПРОС на то, чтобы понять, каковы последствия этих лозунгов? Для потребителей энергии? Для индустрии и бизнеса? Ведь если нет спроса на ответы, то нет и необходимости эти ответы формулировать. Особенно если эти ответы неприятны или их попросту нет.