"Если латышский простолюдин интеллигентнее русского крестьянина, то этим он обязан прежде всего немцам, — писал Вега в книге "Прибалтийская смута". — Но нужно быть справедливым и к латышам. В интересах русской государственной власти — привязать к себе миллион людей разумными и благожелательными реформами… На том берегу — талантливость темной силы… На нашем… чаще всего жалкая бездарность".
А вот как поступали с немцами "интеллигентные простолюдины". "Рижский вестник", 20 июля 1905 года. "В воскресенье, в 8 часов утра, из Орданген–Нодаггенской местности в Меженкен явилась шайка, чел. из 30, и потребовала, чтобы вызвали помещика, барона Бистрама. Тот вышел к ним в утреннем костюме. Революционеры потребовали денег (Бистрам был также окружным опекуном). Но барон ответил, что у него нет денег для раздачи. Затем в него было произведено шесть выстрелов из револьвера Браунинга. Тяжело раненный, в страшных мучениях от удушья, барон Бистрам скончался в 12 часов. В смятении и в заботах о раненом против злоумышленников ничего не было предпринято. Революционеры взяли мызных лошадей, на которых уехали дальше… Бистрама очень любили за его доброту".

Отчего же сии зверства поразили один из самых развитых в аграрном отношении регионов Империи? 85 лет юридической свободы лифляндских и курляндских крестьян (падение крепостного права произошло здесь на целых 42 года раньше, чем в остальной России, вот тебе и "колониализм"!) не принесли им экономической конкурентоспособности с поместьями. Читаем у Веги: "Неравномерное распределение земли привело к тому, что большинство крестьян в Прибалтийском крае явилось безземельным, что привело к образованию безземельного пролетариата, недовольного своим положением… Дворянство и… церковь вели замкнутую и обособленную жизнь. История Лифляндии не насчитывает ни одного случая, когда лютеранское духовенство было бы за народ".

Читайте нас там, где удобно: Facebook Telegram Instagram !