Гости рассказывали о себе, о новых работах, о своих творческих планах, читали стихи, показывали отрывки из спектаклей… Фотокорреспондент обязательно делал общий снимок — именитые гости в окружении очень молодого тогда редакционного коллектива. А журналисты "Молодежки" (среди них был в ту пору и мой отец Александр Паршин) рассказывали о встрече на страницах газеты — и читатель всегда был в курсе важных событий в мире искусства и культуры: какие его ждут премьеры и гастроли, какой фильм выходит на экраны и т. п. В номере за 21 апреля 1946 года в "понедельничной колонке" я нашла заметку про встречу журналистов "Молодежки" с артистами и худруком Театра юного зрителя.
46–й — это год создания русской труппы ТЮЗа — первого в истории Латвии молодежного театра, ставшего впоследствии знаменитым на весь Союз. В 46–м среди актеров рижского ТЮЗа был и Александр Гольдштейн. Он на днях специально пришел в "Вести Сегодня", чтобы напомнить о творческом содружестве тюзовцев и "Молодежки".
Выпускник Ленинградского театрального училища, Александр Гольдштейн ушел на фронт рядовым — начало войны встретил в Карпатах, а закончил в боях за Кенигсберг. Прошел и через горечь отступления 41–го, и смертельное противостояние под Сталинградом, и радость побед при освобождении Севастополя, Прибалтики, Пруссии…
После войны Александр вернулся в Питер, в областной театр им. Ленинского комсомола, разъезжал со спектаклями по разрушенной Ленинградской области. Это было морально тяжело — под Пушкиным в оккупации были расстреляны его родители, все напоминало ему об этой трагедии. И когда через Управление культуры молодой актер получил приглашение в труппу театра, которую набирали для нового театра в Латвии, то не раздумывая согласился.
Тогда в Ригу позвали актеров разных театров Ленинграда, Калинина и других городов. Из Русской драмы в ТЮЗ перешли несколько очень известных еще и в довоенной Латвии актеров: Астаров, Барабанов, Бунчук, Юровский. А художественным режиссером назначили режиссера Бориса Индриковича Праудиньша. Это обрусевший латыш, он работал в театре Чувашии, дружил со всеми актерами Мариинки.
В общем, тюзовская труппа сложилась очень сильная.
— К нашей встрече, конечно, еще ничего не было подготовлено, — вспоминает Александр Михайлович. — Жилья для нас не было. Играли в помещении баптистской церкви на ул. Лачплеша, а в молельном зале на 4–м этаже по воскресеньям еще шли церковные службы.
Латышская труппа ТЮЗа была создана в 45–м, ее актеры отнеслись к нам очень сердечно. Нас сближали переживания, которые оставила в душе каждого минувшая война. Первая пьеса, которую мы сыграли, — "Старые друзья" Малюгина — о таких же, как мы, молодых ребятах, которые со школьной скамьи попали на передовую, а потом встретились в блокадном Ленинграде. Но за зрителя нам пришлось побороться. И тут нам очень помогли журналисты "Молодежки". Они были все молодые, горячие, очень заинтересовались нашим театром, приходили перед спектаклем за кулисы, разговаривали, были на всех премьерах, а потом в "Молодежке" появлялись рецензии, всегда очень доброжелательные. Мы и сами приходили в редакцию, показывали отрывки из новых постановок — "Доходное место" Островского, "Снежная королева", "Молодая гвардия" Фадеева… Об этих встречах на следующий день всегда публиковалась подробная информация.
Так зритель о нас узнал, пошел в театр. Но, конечно, и в школах нам приходилось много выступать, с учителями общаться — ведь в Латвии никогда не было детского театра. Надо было школьникам и родителям привить культуру посещения театра. Нам это удалось.
Сначала родители шли на детские спектакли вместе с детьми, а потом уже стали приходить и сами — на "взрослые" пьесы Островского, Грибоедова, Горького… Закрытие рижского ТЮЗа — это непоправимая глупость. Я это говорю не как ветеран этого театра, а как профессионал. И Хомский, и Шапиро ставили на этой сцене великолепные спектакли. Зачем много говорить, когда Шапиро теперь в Москве ведущий режиссер, а Хомский — многолетний художественный руководитель знаменитого театра Моссовета!
Теперь в стенах Русской драмы маэстро Паулс, который, будучи министром культуры, подписал приговор Рижскому ТЮЗу, устраивает премьеры своих мюзиклов, бенефисы и авторские концерты. А ведь не поспеши он с роковым решением, поддержи тюзовский коллектив в трудные времена, мог бы сегодня блистать и на сцене молодежного театра. Как говорится, не плюй в колодец, пригодится воды напиться.
Александр Гольдштейн отработал в ТЮЗе три сезона, а потом ушел в филармонию, стал популярным конферансье, гастролировал по всему Союзу, руководил самодеятельностью в мореходке, концертировал на целине, с Рижским театром оперетты объездил всю страну.
И сейчас Александр Михайлович остается в строю. Вместе с коллегами–ветеранами он готовит праздничную литературно–концертную программу, которую будет вести в Доме Москвы 9 мая.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
