Вентспилcчанка–республиканка
В один из летних дней 2000 года монарший трон в городе Вентспилсе пошатнулся. Так всегда бывает в истории. Республиканец, он однажды приходит на монарший двор и говорит "здрасьте"… Елена Гарбузова, живя и работая в "социально–доходном" доме и одновременно "памятнике культуры городского значения", как–то задумалась: почему она не может приватизировать свою квартиру, в ремонт которой вложено столько труда и денег? Она стала собирать информацию о приватизации в городе за все годы, проанализировала прессу, прошла по всем домам, составила списки. Грамотная и въедливая (финансист и юрист с блестящим образованием), она оказалась недосягаемой для "монаршего двора", поскольку совершенно от него не зависит — работает в немецкой фирме, а не в какой–нибудь думской. Елена, собрав подписи, обратилась в Генпрокуратуру, в Кабинет министров, к трем премьер–министрам, в Бюро по предотвращению административных нарушений, в Центральную приватизационную комиссию. Все инстанции ответили, что правда на стороне Елены. Пошли суды, вплоть до Сената Верховного суда. Результаты — в пользу Елены и таких же, как она, других жителей.
Так, в апреле 2004–го Административный суд упразднил статус "социально–доходного дома" как таковой. Минкульт, а потом суд положили конец "хохме" с многочисленными архитектурно–культурными памятниками в уездном городе Вентспилсе. Дума перестала называть дома "социально–доходными", а стала называть просто "собственностью думы без права приватизации". Дума изворачивалась все изощреннее, не постеснявшись даже лицемерно приплести "нужды детишек и малообеспеченных семей", которым якобы нужно улучшенное, но не приватизированное жилье. Елена выясняет, что в Вентспилсе в очереди на улучшение жилищных условий с 1994 года стоят всего 143 человека (это вместе с детишками) и расселить их всех для думы не составляет проблемы — при наличии доброй воли, конечно.
Очень показательно, с какой стороны думу интересуют одинокие вентспилсские старики и старухи: "Сохранение жилых домов в собственности самоуправления обеспечивает возможность освобождающиеся в случае смерти квартиросъемщика квартиры сдавать в аренду персонам, зарегистрированным в регистре помощи самоуправлений. А если квартира приватизирована, то она уходит в собственность государства или за долги собственника и самоуправление таким образом ее теряет" (из ответа думских чиновников г–ну Пичугину). Так вот где собака зарыта! Единственное дополнение: в случае смерти квартиросъемщика дума на самом деле никогда не сдает освободившуюся квартиру "персонам, зарегистрированным в регистре помощи самоуправлений", а продает эту квартиру с аукциона.
Таких проданных думой с аукциона квартир — около 20 процентов от общего количества квартир, продаваемых в городе. Чаще всего для аукциона квартиры очищают от неплатежеспособых жильцов — их выселяют в… никуда. Вот когда малообеспеченным людям требуется НАСТОЯЩИЙ социальный дом, т. е. социальный дом в прямом смысле этого слова. НО СОЦИАЛЬНОГО ДОМА В ВЕНТСПИЛСЕ НЕТ НИ ОДНОГО! Есть, правда, порядка 50–60 социальных КВАРТИР — и это по всему городу. Впрочем, выселяют не только неплатежеспособных. Поезжайте в Вентспилс, поговорите с людьми и послушайте рассказы, как выселяют за содержание кошек и собак и грозят выселением за то, что человек уехал на заработки за границу.
Описав все преступные думские действия и бездействия, Елена подготовила иск в Конституционный суд — о нарушении основных прав человека в городе Вентспилсе. Суды ненадолго прервала в марте сего года небольшая "рекламная пауза" в виде муниципальных выборов.
Рекламная пауза
— Елена, почему вы решили включиться в политическую борьбу?
— Чтобы меня наконец услышали. Поняла, что монополию власти можно преодолеть только массовым движением, единством или… вхождением во власть. Я искала какую–нибудь партию ТРУДЯЩИХСЯ — выбрала Партию народного согласия (ПНС). В политику должны прийти новые люди — люди среднего поколения и высокообразованные, но при этом они еще должны очень хотеть бескорыстно дарить людям свои знания, умения, опыт и идеи. Но когда в 2000–м я начинала свою борьбу за конституционные права простого народа, ни о какой политике я не думала. Просто не могла на все это спокойно смотреть. Характер. Я всегда была общественницей — и в школе, и в институте, и в университете, и на всех занимаемых должностях. Люди ко мне шли и идут — я всем пытаюсь помочь. Правда, перед мартовскими муниципальными выборами вентспилсская дума не пожалела сил и средств, чтобы опорочить меня, — в итоге я чуть–чуть недобрала голосов. СМИ твердили, что я занимаюсь приватизацией ради "собственной выгоды и алчности". По ТВ за день до выборов заместитель мэра г–н Блумбергс заявил (а мэр г–н Лембергс присутствовал и красноречиво молчал), что я хочу приватизировать не только свою квартиру (надо же, какое преступление — желание приватизировать свою квартиру!), но и офис "своей фирмы". Но позвольте! Фирма, в которой я работаю, — немецкая, а никакая не моя. Однако все эти домыслы (но уже под своим именем) в этот же день, 11 марта, повторила в газетах г–жа Лидака, председатель жилкомиссии Вентспилсской думы. Если бы не мое членство в ПНС, я бы не то что скромно, а вообще не смогла бы выступить в СМИ. Даже одной строчкой мелким шрифтом. Которые тут временные? Слазь!
Несмотря на все оговоры, люди верят Елене и идут к ней за советом и поддержкой.
— За минувшие полгода я оформила судебные иски для новых 8 домов, — рассказала она "Вести Сегодня". — Теперь, по решению суда, эти дома арестованы: дума не сможет ни заложить их в кредит, ни продать, ни принять иное незаконное решение. Эти дома ждут рассмотрения дела по существу — о приватизации квартир и о возмещении морального ущерба жителям (я помогла оформить исковые заявления в Административный суд). Пока же достигнуто ВРЕМЕННОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ. Так называются досудебные решения об аресте. Я не отступлю: думе придется ответить за все 10 лет своих преступных действий и бездействия. Ведь люди, доверяя своему самоуправлению, не знали, что, отказывая в приватизации, оно действует противозаконно. Жители потеряли время, многие продали за копейки свои сертификаты и проели (учтите, что просто так сертификаты не продашь — нужна справка из думы, что дом не идет на приватизацию. И дума выдавала эти справки!). А теперь сертификаты стоят знаете сколько? 21 лат! Так что сумма морального ущерба — за обман честных граждан и неграждан — поможет людям в покупке сертификатов.
Кроме судебных исков я за минувшие полгода написала еще массу новых писем: в прокуратуру и Генпрокуратуру, президенту и многим другим "ответственным товарищам". В результате горпрокуратура потребовала от думы передать в собственность жителям 28 домов, жители которых подписали мою жалобу (оказывается, остальным домам нужно писать отдельные жалобы с ЖИВЫМИ ПОДПИСЯМИ жильцов, иначе их делом никто заниматься не будет). Пользуясь случаем, призываю: ПИШИТЕ заявления в думу, ПИШИТЕ жалобы в прокуратуру. Только в этом случае вы сможете обратиться в суд, требуя реализации своего законного права на приватизацию, а также на возмещение материального и морального ущерба. Если не выразить свое желание приватизации ПИСЬМЕННО (пока этот процесс идет в стране), то никто об этом вашем желании никогда не узнает. Еще хочу отметить, что к борьбе за приватизацию подключились новые дома — 34 государственных дома, стоящих на земле порта. В этих и без того совершенно обветшавших домах после январской бури создалась угроза больших разрушений. Эти дома государство не желает обслуживать, они ему попросту не нужны, и вот госагентство приняло "меры": навесило на жильцов дополнительный ОБРОК в виде страховой платы за возможные разрушения.
— Да, кстати, что судами решено по тем несчастным, которые "на земле порта"?
— Судами по этим домам ничего не решено — в этом–то все и дело. Никто из жильцов этих домов НЕ РЕШИЛСЯ подать в суд исковое заявление. "На земле порта" стоят 56 самоуправленческих и 34 государственных дома. Жильцы этих домов также не могут приватизировать свои квартиры, но в этом виноваты в равной степени и дума, и сам закон. Дело в том, что в законе прописана необходимость согласия на приватизацию ДУМСКОЙ КОМИССИИ ПОРТА. Так вот, не было случая, чтобы эта комиссия согласилась. Отказывает без всяких обоснований своего отказа. Последние 10 лет эта комиссия неизменна по своему составу. Это 4 человека: председатель думы, два его зама и еще один, четвертый.
— Как вы думаете, может ли "временное урегулирование" закончиться падением "абсолютистско–монархического" режима в городе Вентспилсе?
— Надеюсь на это. Под руководством сеймовского депутата от ПНС Валерия Агешина я и еще несколько депутатов от ПНС Лиепайской думы (в лиепайских портовых домах тоже отчасти существует вентспилсская проблема по приватизации, и Лиепайская дума свои внутренние решения не доводит до сведения жильцов–портовиков) будем подавать иски в Конституционный суд. Конституционные права человека — все равно, бедного или богатого, но ЧЕЛОВЕКА — незыблемы. Это основа демократического порядка. А бесправный человек есть РАБ. Мысль не нова, но приходится вновь и вновь ее повторять: МЫ — НЕ РАБЫ. РАБЫ — НЕ МЫ.
Мнение по этой проблеме Вентспилсской думы будет представлено в ближайших номерах.
(Продолжение следует.)