Грезы о прибавочной стоимости

Перекуем пиломатериалы на мебель?

Пошло уже второе десятилетие, как лес и продукция из него по-прежнему остаются в структуре латвийского экспорта "статьей №1", составляя треть всего латвийского вывоза. При этом тот факт, что Латвия вступает в ЕС, постепенно, но неизбежно приведет к росту себестоимости продукции. Поэтому в Минэкономики и озабочены медленным переходом на высокотехнологичные и наукоемкие производства. Касается это и деревообработки. В Латвийском агентстве развития (ЛАР) неоднократно заявляли, что лет через 5—7, когда вырастут и наши зарплаты (по планам Стратегии народного хозяйства — до 50% от среднего уровня по ЕС), и цены на сырье, топливо, электроэнергию и т.д. — просто пилить и продавать лес станет невыгодно. Выход, по мнению чиновников, — делать продукцию с более высокой прибавочной стоимостью — мебель и фанеру. Пока мебель и фанера составляют в структуре деревообработки около 20%. Логика чиновников понятна: лишь производя высокую прибавочную стоимость, наши деревообработчики не только выживут, но и создадут резервы для повышения зарплат и инвестиций.

Впрочем, и тут все неоднозначно. Более или менее оптимистично выглядит будущее у "фанерного флагмана" — Latvijas finieris, упраздняющего посредников и открывающего за рубежом собственные торговые представительства. Сложнее с мебельщиками, которые все последние годы, для того чтобы выжить, соглашались работать субподрядчиками у более известных западных концернов. Теперь же мировые брэнды ориентируются на еще более дешевую рабочую силу России и Китая.

Латвии же в спешном порядке предстоит "создавать брэнды", о чем недавно заявила Ассоциация мебельщиков. И тогда, возможно, удастся выйти на "шведский уровень рентабельности" — 15%. Латвийский же, по данным ассоциации, достигает 10%. Зато удобно: гонишь детали западному брэнду, который, по сути, и берет на себя большую часть предпринимательских рисков.

Итак, по мнению Минэкономики, у Латвии будут проблемы из-за повышающихся затрат на производство. А значит, будущее наших пило- и прочих материалов, пока что занимающих около 80% нашего лесного экспорта, — под вопросом. Кстати, о будущих проблемах свидетельствуют и финансовые показатели отраслевых лидеров за 2003 год: компания Vika wood при росте оборота до 20 млн. латов показала снижение прибыли, а Stora enso meїs при обороте в 50 млн. латов — и вовсе убытки. Причины уже названы: рост цен на энергоносители, а также сырье.

Так, может, действительно пора прислушаться к советам из ЛАР и делать не простую продукцию, а мебель? Kb побеседовал на эту тему с Андрисом Крецерсом, главой Vika wood, одного из крупнейших в Латвии производителей пиломатериалов. И в очередной раз убедился: "стратегии", разработанные нашими чиновниками, начитавшимися учебников по экономике, хороши на бумаге. Реальная жизнь, как водится, куда сложнее.

У каждого своя ниша

— Итак, вы производите пиломатериалы. Не думаете переквалифицироваться в мебельщики? Сырье-то дорожает…

— Сырье действительно дорожает, и у этого процесса есть две объективные причины. Первая: мы с 1990 года работаем на свободном рынке, что уже предполагает конкуренцию, в том числе и за сырьевые ресурсы. Вторая причина в том, что Latvijas valsts meїi начали торговлю лесом по новой методике, и это также вызвало искусственный рост цен на сырье.

О росте затрат на рабочую силу. Да, тут у большинства компаний нашей отрасли будут проблемы, и особенно это обострится в ЕС: рано или поздно выравнивание зарплат все же произойдет. Хотя не думаю, что эта проблема затронет конкретно нашу компанию — мы заблаговременно подготовились: средняя брутто-зарплата нашего рабочего уже сейчас составляет свыше 500 латов в месяц, и этот уровень мы держим все последние несколько лет.

Что касается предложения перейти от лесоматериалов к мебели — тут стоит кое-что объяснить нашим чиновникам: из того леса, что растет в Латвии, для производства мебели годится хорошо если 5—6%. Задача производителей пиломатериалов — использовать оставшуюся часть сырья, сделав из нее конкурентоспособную продукцию. Таково разделение: для мебели нужно сырье одного уровня качества и влажности, для стройматериалов — другого, для производителей фанеры, бумаги и целлюлозы — третьего, четвертого и пятого. И если вырвать из общего контекста отрасль мебельщиков, выяснится, что это лишь один из адресатов, которому мы поставляем свою продукцию. Может, это не вполне удачный пример, но все же. Коровы дают молоко. Но при этом никто не говорит, что производить молоко — невыгодно, так как оно дешевое и с низкой прибавочной стоимостью, а следует — только сливки, или какой-нибудь эксклюзивный сыр с плесенью. Нельзя всем производить только самое выгодное — прочие продукты тоже нужны. Поэтому мнение Минэкономики, что производить и поддерживать нужно только товары с самой высокой прибавочной стоимостью, — это глупость.

— Тем не менее себестоимость вашей продукции будет повышаться. Но выросли ли цены, по которым вы ее продаете свои клиентам?

— Нет.

— То есть ваша рентабельность сокращается…

— Увы, так и есть: цены, по которым мы покупаем сырье, только за прошлый год выросли на 30%, а средние цены на пиломатериалы при этом снизились на 2%. Особенно это чувствуется на европейском рынке в сегменте пиломатериалов из сосны.

"Мы не можем импортировать рабсилу"

— Так где же выход? Зарплаты по 500 латов, цены на сырье растут. Может, привлечь дешевую рабочую силу из третьих стран, закупать дешевое сырье в России и Белоруссии?

— Ответ в обоих случаях отрицательный. Импортировать дешевую рабочую силу в нашем конкретном случае невозможно. Значительная часть наших работников — люди, пришедшие сюда еще в 1997 году, и они обладают достаточно высокой квалификацией. Нужно понимать, что это не грязная ручная работа, которую мог бы выполнять каждый. И если уж кого и приглашать — то специалистов из Швеции, Финляндии, Германии или Австрии. Обойдутся ли они нам дешевле? Сомневаюсь. Что касается импорта дешевых материалов из России и Белоруссии — я опять же не думаю, что где-то в мире возможно выработать схему, по которой сырье, доставленное за тысячу километров, будет дешевле такого же, но из соседнего леса.

— Некоторые латвийские компании уже разработали целые программы по долгосрочному повышению зарплат. Объясняется это возможностью оттока местных кадров за рубеж. Есть ли у вас что-либо подобное?

— Полагаете, средняя брутто-зарплата рабочего — 500 латов — в условиях талсинского района не очень привлекательна?

— Тогда еще раз: цены на сырье будут расти, зарплаты уже выросли, прибыль падает. Так каково же будущее отрасли?

— Хороший вопрос! (Смеется, потом повисает долгая пауза.) Понимаете, чтобы остаться в этом бизнесе, нужно непрерывно, каждый год инвестировать — в оборудование, персонал, системы управления. Цель всего этого — постоянное совершенствование производства, в результате чего удается сделать его более эффективным и снизить себестоимость продукции. И пока что нам это удавалось — прошлогодние инвестиции объемом в 4,1 миллиона латов не прошли даром: если бы не это, нынешний рост цен на сырье ударил бы по нам куда сильнее. И роста оборота на 70% уж точно не было бы. Да, может случиться, что разница между расходами на производство и доходами от реализации снизится до предела, и тогда мы больше не сможем инвестировать — ни в технологии, ни в персонал, ни в управление… Тогда наше существование на этом рынке будет проблематично.

— Если говорить в цифрах — какова рентабельность вашего бизнеса сегодня и какой она планируется через год-два, когда начнут расти производственные расходы?

— Прибыль за 2003-й, до налогообложения, предвидится на уровне 1,3 миллиона латов. Это при обороте в 20 миллионов. В этом году ситуация будет сложней: мы хотя и увеличим оборот, но рентабельность будет ниже.

Экспорт пиломатериалов останется

— Вы экспортируете пиломатериалы в разные страны — ЕС, Японию, Египет, Марокко… Куда выгоднее?

— У нас принцип — максимальная диверсификация рисков. И хотя сегодня, например, было бы выгоднее продавать всю нашу продукцию только в Японию и Саудовскую Аравию, но мы так не поступим — у нас есть клиенты еще в 20 странах.

— А где выгоднее продавать — в Латвии или за рубежом?

— Рыночные цены и в Латвии, и за рубежом примерно сопоставимы — нельзя продавать местному клиенту в два раза дороже, чем европейскому.

— При этом пока что лишь небольшая часть вашей продукции остается в Латвии. Каково, по-вашему, будущее внутреннего спроса?

— У нас есть уверенность, что внутренний спрос будет расти, и мы будем продавать в Латвии не 9%, как сегодня, а 15—20%. Правда, не думаю, что этот показатель будет достигнут в этом году, а вот через пару лет — вполне. С другой стороны, Латвия очень богата лесами: их объем куда больше, чем мы можем использовать внутри страны. Поэтому я уверен, что пиломатериалы останутся хорошим экспортным товаром и в будущем.