Одна страна, два языка. Почему языковой вопрос был и будет актуальным для Латвии  (260)

Вопрос использования языков в законодательстве советского времени не был детально регламентирован. Немногочисленные законодательные акты в целом предусматривали симметричное использование латышского и русского языков. Двуязычной была и школьная система. В школах с латышским языком преподавания обучение русскому языку осуществлялось на высоком уровне. Для этого в латышских школах был введен 11-й класс, а русские школьники обучались только 10 лет.

Численность латышей, знающих русский язык с 1970 по 1989 гг. возросла в 1,5 раза, а их доля среди лиц, для которых латышский язык является родным, увеличилась с 46 до 67,5%. В школах с русским языком обучения латышский язык был обязательным предметом: 2 часа в неделю со второго по десятый класс. Но специальные меры, сравнимые с обучением русскому языку латышей, в этом случае не предпринимались. Тем не менее, численность нелатышей, знающих латышский язык, за тот же период также выросла почти в 1.5 раза, хотя и составила к 1989 году лишь 20,3% среди всех представителей нацменьшинств. Доля населения, знающего латышский язык, даже незначительно уменьшилась — с 64 до 62%.

Насильственные меры, побуждающие население овладевать латышским языком, применяемые после 1991 года, оказались более эффективными. Но вряд ли способствовали интеграции общества

Данные переписи 2000 года свидетельствуют, что знание языка соседа зависит не столько от усилий образовательных и карательных учреждений, сколько от соответствующей языковой среды. В Даугавпилсе, к примеру, где численность латышей составляет лишь 18%, латышским языком владели только 33,7% носителей русского языка, зато русским — 77,8% лиц, для которых он не являлся родным.

И, наоборот, в трех районах Курземе, где русскоязычные составляют ничтожное меньшинство, более 78% из них заявили, что знают латышский язык. О знании русского языка там заявили лишь 61-63% их латышскоязычных соседей.

Рост доли национальных меньшинств, владеющих латышским языком имеет тенденцию к продолжению: 22,3% — в 1989, 49,8% — в 2000 году. По данным опроса 2014 года процент нацменьшинств, знающих латышский язык, возрос уже до 77%. Но возникла новая коммуникационная проблема — плохое знание русского языка представителями молодого поколения латышей. Русский язык в латышских школах изучают лишь около 50% школьников.

Связано это с тем, что в латышских школах русский язык изучается по выбору, как один из иностранных после обязательного английского. Вышеотмеченное заставляет предположить, что в перспективе именно латышская часть общества будет испытывать трудности с интеграцией в латвийскую языковую среду, в том числе и на рынке труда. Пока же среди латышей всех возрастов (по данным опроса 2009 года) свое знание русского языка как хорошее оценили 76% латышей, как среднее — 18%.

Право латышей забыть русский язык нашло защитников среди представленного в Сейме и правительстве Нацобъединения. Им были инициированы происходившие в 2011 и 2012 гг. бурные дебаты в Сейме по поводу законодательного запрета предпринимателям требовать при приеме на работу знания русского языка. В конце концов, 21 июня 2012 года в Закон о труде была внесена часть, запрещающая в объявлениях о приеме на работу указывать требования знания иностранных языков, если необходимость знания языков не связана с исполнением конкретных обязанностей.

Процесс взаимной ассимиляции, прежде всего ассимиляции нерусских национальных меньшинств можно исследовать по данным, свидетельствующим о том, насколько родной язык лица совпадает с указанной им национальностью. По результатам переписи 2000 года русский язык считали родным 3,5% этнических латышей, а латышский — 4,4% этнических русских. Среди других этносов в среднем язык этноса считают родным 24,7% опрошенных, латышский — 13,5%, русский — 58,8%, другие языки — 3,0%.

Очевидно также, что подавляющая часть представителей национальных меньшинств, а также часть латышей, отдают своих детей в русские школы. Низкая рождаемость представителей нацменьшинств отражена в том факте, что при 37,9% в составе населения, среди детей школьного возраста их лишь 27,2%.

Первые попытки его замены русским языком в делопроизводстве относятся к 1850 году. Указ Сената, обязывающий принимать все прошения, написанные не только на немецком, но и на русском и латышском языках, относится к 1883 году. Эти непоследовательные попытки вытеснения немецкого языка так и не завершились к началу Первой мировой войны, зато успешно были реализованы сразу после достижения независимости.

Первым независимым языковым регулированием на территории Латвии следует считать декрет Исколата (Исполнительного комитета Совета рабочих, солдат и безземельных крестьян Латвии) от 4 января 1918 года об использовании латышского языка в латвийских учреждениях, в котором предписывалось использовать латышский язык во всех действиях, а остальные языки — где это необходимо. Остальные языки были названы поименно в декрете большевистского правительства будущего сталинского наркома юстиции Петра Стучки от 8 марта 1919 года. Согласно декрету в делопроизводство вводились три языка большинства населения — латышский, латгальский и русский.

После окончания гражданской войны использование языка национальных меньшинств на государственном уровне практиковалось достаточно широко. В Сейме Первой Республики депутаты наряду с латышским языком имели право использовать немецкий и русский языки. Употребление языков в частной сфере было свободным, в учреждениях самоуправлений (включая больницы) и в министерствах от работников требовалось знание русского языка.

Правительственные "Правила о государственном языке" от 18 февраля 1932 года резко изменили ситуацию: "Использование государственного языка обязательно в армии, на флоте и во всех прочих учреждениях и на предприятиях государства и самоуправлений, а также в сообщении отдельных граждан и юридических лиц с ними". Однако в случаях, если в самоуправлении более 50 процентов жителей составляло конкретное национальное меньшинство — правила разрешали в общении с ними самоуправлению использовать немецкий или русский язык. Речи в этих самоуправлениях могли произноситься на русском и немецком, при необходимости обеспечивался перевод.

В авторитарный период языковые требования ужесточились, но статус латышского языка так и не был закреплен в Конституции, ибо ее действие было приостановлено на неопределенный срок.

В советский период законодательному регулированию использования языков не уделялось особого внимания. В обеих советских конституциях гарантировалась публикация нормативных актов на латышском и русском языках, а обучение — на родном языке. В судопроизводстве предпочтение отдавалось латышскому языку, с гарантией использования также языка большинства населения данной местности. В вопросах регистрации гражданских актов и заполнения трудовых книжек царило двуязычие.

В реальности конституционные гарантии получения школьного образования на родном языке для всех нацменьшинств, кроме русского, не выполнялись. Обучение в вузах также было преимущественно двуязычным, за исключением некоторых гуманитарных специальностей, где обучение можно было получить только на латышском языке, и технических — только на русском языке.

6 июля 1993 года Сейм Латвии восстановил в полном объеме действие Конституции (Сатверсме) Латвийской Республики, принятой в 1922 году. Никакого языкового регулирования Конституция не содержала. Лишь после поправок от 15 октября 1998 года Конституция устанавливает, что государственным языком Латвии является латышский язык и это положение можно изменить только народным референдумом.

Правда, симметрии ради, в принятом в тот же день новом разделе Конституции "Основные права человека" за лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, признаются права сохранять и развивать свой язык, этническую и культурную самобытность. Поправки от 30 апреля 2002 года обогатили Конституцию еще двумя языковыми нормами: парламентарии перед вступлением в должность должны приносить клятву "укреплять латышский язык, как единственный государственный язык", и он же является единственным рабочим языком Сейма.

Не были забыты и избиратели, уже ранее имевшие право обращаться в государственные и местные учреждения и получать ответы по существу. В результате поправок они получили право получать ответы [только] на латышском языке. Поправками от 23 сентября 2004 года, которые после вступления Латвии в Европейский союз парламент был вынужден принять, чтобы допустить к местным выборам граждан ЕС, было заодно установлено, что латышский язык является рабочим языком самоуправлений. После 10-летнего перерыва лингво-конституционные изыскания продолжились. С 22 июля 2014 года в силу вступила преамбула к Конституции, в которой латышский язык упоминается трижды, в том числе, как "единственный государственный язык".

Как результат, степень участия в референдуме была очень высока (71% избирателей), а голосование было в значительной степени этническим. "За" проголосовали 273 347 избирателей (24,88% участников), "против" — 821 722 (74,8%). Русский язык получил абсолютную поддержку в Латгалии (вместе с городами Даугавпилс и Резекне): 55,6% — за, 44% — против. Подавляющее большинство избирателей поддержали русский язык в Даугавпилсе (85,2%) и прилегающем к России Зилупском крае (90,3%). За русский язык высказались 273 тысячи граждан Латвии или 62% от всех избирателей — нелатышей. Интересно, что этнических русских среди избирателей только 295 тысяч, а взрослых натурализованных граждан — 138 тысяч.

Если даже применить к этническим русским и к натурализованным гражданам коэффициент явки на референдум латышей (74%), то среди проголосовавших "за" этнических русских только 218 тысяч, а натурализованных граждан — 102 тысячи. Соответственно, среди поддержавших русский язык — не менее 55 тысяч представителей нерусских этнических меньшинств и не менее 170 тысяч граждан по рождению. Даже если предположить, что все не вышедшие на референдум 222 тысячи граждан–нелатышей — это как раз не "потомки оккупантов", все равно получается, что доля выбравших активную позицию "за" среди граждан — нелатышей Первой республики и их потомков составляет не менее 43%.

Цифры не подтверждают внушаемое властями мнение о том, что официальной языковой политикой государства недовольны только плохо интегрированные русские шовинисты. Конечно, во всех этих расчетах постулируется, что латыши не голосовали за русский язык, а русскоязычные не голосовали против. Но региональное распределение голосов подтверждает этот постулат, хотя, разумеется, некоторые избиратели и выбрали для голосования мотивацию, не совпадающую с этнической принадлежностью.

Полный текст исследования доступен здесь.