Полностью интервью вы можете посмотреть в записи, а портал Delfi предлагает краткую выжимку из, на наш взгляд, самого главного и интересного.
О том, что значительно (ключевое слово) улучшилось в медицине за те полтора года, которые Анда Чакша является министром здравоохранения.
— Во-первых, определенно пошла на убыль смертность рожениц. Если раньше речь шла о "-надцати" случаев в год, то в этом году их всего три. Это не случайный результат. Была проведена определенная работа, введены критерии качества, ясные единые методики осмотра в больницах. С больницами вообще много говорили.
Во-вторых, онкология. Был введен "зеленый коридор" — определено, что основные исследования должны проводиться в течение десяти дней, диагноз должен быть поставлен [максимум] за 30 дней.
(Следует уточняющий вопрос о том, достаточно ли "зеленый" этот "зеленый коридор".)
Он "зеленый" настолько, насколько [при нынешнем финансировании] может быть. Я полностью согласна, что еще недостаточно "зеленый". Да, сокращается время ожидания операций — до месяца. То есть если решено, что нужна операция, то [самое позднее] через месяц операция будет. Но до сих пор не решен полностью вопрос с послеоперационным лечением всеми этими новыми препаратами. Это следующий приоритет.
О том, куда делись ранее вложенные в медицину гигантские деньги. Ведь бюджет системы здравоохранения с 2013 по 2016 год (когда Анда Чакша стала министром) увеличился на 15%, это порядка 100 млн евро. Но при этом наc продолжают ругать иностранные наблюдатели и жители улучшений тоже не чувствуют.
— Я думаю, что они были инвестированы нецелесообразно. Большая их часть была вложена в технологии, а о людях думали мало.
О том, где можно почитать о сути реформы медицины. Ведь ранее в интервью Delfi TV Марис Кучинскис заявил, что одно из "домашних заданий" для Анды Чакши — до конца года рассказать обществу о сути медицинской реформы и о том, как общество выиграет от гигантского медицинского бюджета в следующем году.
(Следует обмен репликами, суть которых в итоге — пока о реформах почитать негде.)
О том, почему в Латвии софинансирование со стороны пациентов (те деньги, которые надо доплачивать за "бесплатные" услуги государственной медицины) одно из самых высоких в Европе.
— Говоря об этом, надо разделять две вещи. Одно — это сами эти взносы, второе — это когда пациент платит, отправляясь к частному врачу только потому, что оплаченная государством услуга недоступна. В следующем году вырастет количество оплаченных государством услуг, так что большее число людей смогут ими воспользоваться, а не платить полную цену.
Сегодня нигде не сказано, что софинансирование пациентов уменьшится…
— Нет, не уменьшится. Но уменьшатся расходы пациентов — у них будет возможность выбрать государственную услугу, а не платить полную цену только потому, что государственная услуга недоступна. Это ответ на вопросы вида "Почему там сидит врач и принимает только пять пациентов в день "бесплатно", а остальных за большие деньги?". Это происходит потому, что государственного финансирования недостаточно, чтобы оплатить ему прием "бесплатных" пациентов в течение всего рабочего времени. Наша цель в следующем году — обеспечить этих специалистов работой в полную смену [за государственный счет].
У меня вопрос с точки зрения бедных людей, для которых даже эти деньги — существенный удар по семейному бюджету. Почему, подняв эти взносы после кризиса 2008-2009 годов, чтобы залатать дыру в бюджете, мы продолжаем их удерживать на этом уровне сегодня?
— Не совсем правда — они уменьшились…
(Фыркает) Ну, совсем чуть-чуть.
— Да, но для системы в целом это довольно значительные деньги. Я абсолютно согласна, что в долгосрочной перспективе их надо уменьшать. Только надо понять, в какой момент мы сможем это реализовать.
То есть вы говорите, что несмотря на то, что в систему в следующем году поступит дополнительно 200 млн евро; что увеличивается социальный налог, который платят работники и работодатели; что остальные, кто не платит налоги, будут еще доплачивать — несмотря на все это вы говорите, что в 2018 году софинансирование пациентов не уменьшится и мы его снизим до докризисного уровня… "когда-то"?!
— Я говорю, что благодаря всему этому в 2018 году вам не придется выбирать "платную" услугу, потому что вам будет доступна "государственная".
Я не про это спрашиваю!
— Я понимаю! Но прежде чем снижать плату за услугу, надо разобраться с тем, что у людей вообще нет возможности воспользоваться этой услугой!
То есть, такой низкой платы за "бесплатную" медицину, как до кризиса, больше никогда не будет?
— Я думаю, что текущая плата у семейных врачей и специалистов сохранится на нынешнем уровне. Если же мы говорим про операции и нахождение в больнице… Я не хочу обещать то, что не смогу выполнить, но если прирост финансирования сохранится на том уровне, что мы запланировали, то после 2020 года мы сможем начать снижать эту плату.
О том, на что пойдут дополнительные — грубо говоря — 220 млн евро, которые в 2018 году получит медицина.
— Меньшая часть — 85 млн евро — на зарплаты врачей, медсестер, помощников. 130 млн евро — на услуги. Совсем немного — 5 млн евро — на новое оборудование, особенно в онкологии в Лиепае, Даугавпилсе, Риге.
О том, как врачи наказываются за смерть пациентов, оказание некачественных услуг, халатность.
— В Госинспекции здоровья есть Фонд врачебных рисков, в который могут обращаться пациенты в ситуации, когда в результате лечения их здоровью был нанесен вред. Так же, как в любой сфере, в медицине могут быть ошибки. А наказывать мы можем только за злонамеренность, халатность в конкретных делах. Сколько наказано за халатность… я думаю, что именно за халатность не наказан почти ни один врач.
О том, достаточно ли "плюс 85 млн евро" на зарплаты врачам и медсестрам, чтобы требовать от людей должного качества лечения?
— Это самое большое увеличение зарплаты [в новейшей истории], но его недостаточно.
А сколько было бы достаточно? Неофициально я знаю, что минимальная ставка врачу запланирована вами на уровне 900 евро брутто ("грязными"), квалифицированной медсестре — 600 евро, помощнику медсестры — 430 евро.
— У медсестры зарплата должна быть в районе 1000, а у врача — 2500 евро.
Сколько денег дополнительно надо для того, чтобы достичь этого уровня зарплат?
— 400 миллионов евро. С учетом того, что сейчас есть врачи, которые получают значительно больше. Кстати, я хочу сказать, что врачи, получающие сегодня тысячи евро, в следующем году не получат прибавку столь же весомую, как их коллеги.
Реальные зарплаты медсестер в 2018 году не кажутся вам маленькими? Менее 550 евро "на руки" за эту работу…
— Больше 600 евро, принимая во внимание доплату за 24-часовую смену, праздники, ночи и так далее. В среднем это плюс 34%. У тех, кто работает в стационаре, зарплата больше, хотя я не считаю, что запланированного повышения достаточно. Вообще самое большое улучшение мотивации запланировано в стационарах. Потому что больше всего не хватает врачей и сестер именно в стационарах — и работа тяжелее, и смены по 24 часа.
О том, почему в Латвии уже несколько месяцев нет вакцины от гепатита B.
— Это из-за наводнений в Европе и проблем с поставками в ЕС. В других европейских странах тоже уже долго нет этой вакцины. С вакцинами так случается время от времени, когда их не хватает. Мы не исключение.
О том, что происходит с рынком лекарств в Латвии. Официальная статистика говорит, что цены год от года растут. На безрецептурные медикаменты с 2012 по 2016 год — в среднем, на 27,6%, на рецептурные — на 20%.
— Есть все предпосылки к тому, что мы сможем изменить систему… У нас есть один медикамент, референтный. И сегодня между ним и остальными на рынке допустима очень большая разница. И мы идем на создание такого "коридора цен", как это сделано в соседних странах. Таким образом мы не позволим ценам расти такими темпами — это раз. А второе — у нас на рынке по-прежнему много лекарств, которым много лет и в цену которых заложены "дженерики". Мне кажется, что мы как страна до сих пор недостаточно твердо боролись с ростом цен на лекарства.
О том, насколько распространена коррупция в системе здравоохранения Латвии.
— Есть закупки, в которых наверняка представлены чьи-то интересы.
Где больше? В строительстве, в закупках оборудования, лекарств?
— В строительстве сейчас меньше. Оборудование… мы стараемся сканировать все и следить за ними. Лекарства… тоже немного, но глядя на то, как больницы не исполняют финансовую дисциплину и сколько медикаментов "уходит"… У меня нет цифр на руках, чтобы доказать что-то. Но есть ощущение, что коррупция носит системный характер.
О новом "обязательном страховании здоровья" (через соцналог или прямыми платежами при его отсутствии), которое по сути не страхование и серьезных денег медицине не дает, а потому, по словам Яниса Домбурса — "фейк-страховка", которая по сути страховкой не является.
С точки зрения привлечения дополнительных денег здесь и сейчас — абсолютно согласна. (..) Это компромисс в нынешней ситуации, послание больше про то, что надо платить налоги, если ты хочешь получать что-то от государства. Идти дальше [реформируя медицину] без дополнительного финансирования нельзя.
О том, сколько денег нужно для того, чтобы работала существующая государственная система здравоохранения. В следующем году запланировано немногим более 1 млрд евро.
— Нам нужно больше денег на зарплаты, а на услуги дополнительно нужно совсем немного. Уже и те деньги, что приходят в следующем году (+130 млн евро. — Прим. Delfi) должны существенно уменьшить очереди на операции и к специалистам. Но только если хватит врачей. Поэтому вопрос в зарплатах. Мы как-то подсчитали, что для того, чтобы система работала хорошо и эффективно, в год на медицину должно выделяться 1,6-1,7 млрд евро.
