Эта статья была опубликована в газете "Man riebjas skola" / "Меня достала школа", которую издал проект Satori.lv. Перевод: Рвинс Варде, Александра Рощина, Сергей Тимофеев. Иллюстрации: Ренате Кловиня.
Валдис Зутерс, учитель физики в Тукумской гимназии им. Райниса
Учитель не всегда может обеспечить честный учебный процесс, так как родители и врачи нередко оправдывают прогулы и пропуски уроков и прочие проявления безответственности без уважительных причин. Если всегда можно прикрыть свою лень липовой справочкой, трудно привить школьникам ответственный подход к делу.
В конфликтных ситуациях учитель по умолчанию считается виноватым и, не имея юридической защиты, вынужден оправдываться. В то же время ответственность школьника и родителей равноценно не рассматривается, хотя ошибаются и они. Это создает почву для того, что учителя всячески избегают конфликтов, чтобы их потом не исследовали со всех сторон, но эффект обратный — конфликт нарастает и приводит к ситуациям, когда втаптывается в землю возможность развить в школьниках чувство достоинства или ответственности.
Оскар Кауленс, учитель истории и политики, заместитель директора Вентспилсской государственной 1-й гимназии по методической работе
Мне отвратительно слово из нормативного жаргона "обучаемые", которым в профессиональной лексике именуют школьников. Оно предполагает, что школьники — это пустые бочки, которые взрослые должны заполнить содержимым, или белые листы бумаги, на которых только взрослые имеют право нанести первые каракули. Это указывает, что в масштабе нашей системы школьники не считаются и не могут считаться разумными существами, соответственно, задача школы в том, чтобы этих маленьких "дикарей" цивилизовать. Мне отвратительно то, как мало у школьников прав говорить о том, чему учиться, как учиться и для чего учиться, ибо взрослые не способны или упрямо отказываются признать, что и школьники могут быть людьми со своим мнением, убеждениями и отношением. Еще абсурднее это потому, что в школах работают и такие учителя, которые отстают от жизни куда сильнее школьников. Мне отвратительно то, что работающие в школе взрослые чуть ли не во всех проблемах — неуспеваемости, отсутствии мотивации и нерадивости — единственными виновниками тут же объявляют школьников, хотя сами они тоже часть общего учебного процесса. Полагаю, что нам, учителям, было бы только полезно увидеть себя в общей картине, а не самоустраняться. И еще мне отвратителен культ оценок, когда для школьников, родителей и учителей единственной мотивацией двигаться зачастую служит лишь сомнительного происхождения цифра в табеле. Понятно, что так легче не обременять себя вопросами о том, чему и как школьников научила школа, но в моей голове "легче" не всегда означает "лучше".
Эдгар Берзиньш, учитель истории и социальных наук в Скриверской средней школе им. Андрея Упитиса
Чудесный и провокационный вопрос! Мне в школе отвратительны временные рамки — сорокаминутные уроки и десятиминутные перемены. Это не позволяет полноценно и творчески проявиться, и нехватка времени из теоремы превращается в аксиому. А еще иногда ощущается всеобщее пренебрежение в связи с пропорцией между вложенным временем, энергией и отдачей. Это может выбивать из равновесия, ведь общеизвестно, что планирование — это часть успешного учебного процесса. Последняя, но немаловажная проблема кроется в нехватке ресурсов, причем не только в плане информационных технологий, но и по части материалов. Мне повезло работать в школах, где ресурсы и общий микроклимат очень мотивируют, но надо признать, что не хватает вызова. Особенно учителям гуманитарных наук, чья работа, в отличие от преподавателей точных предметов, не оценивается призом "Ekselence".
Агнесе Слишане, учительница математики и экономики в Огрской 1-й средней школе
В школе меня утомляет бесконечная документация, отчеты о проделанной работе. Хотя я и понимаю, что рефлексия необходима для профессионального совершенствования, но только те, кто побывал в динамичной, переполненной энергией атмосфере школы, знают, что попить кофе удается лишь через пару часов после его приготовления, а дойти до удобств — только в конце дня. Причем очень часто те, кто больше делает, "ленивее" по части писанины, и наоборот. На мой взгляд, в школе важнее развитие школьников, а не бумажная работа.
Второе, что время от времени заставляет вернуться в реальность, — это понимание учителями своей работы. Как и в каждом коллективе, взгляды различаются, но больно сознавать, что не у всех ценности совпадают с теми, что представляет организация, и не для всех развитие школьника служит главной целью работы.
Илута Асермане, учительница и заместитель директора основной школы Rīdze по методической работе
Как учительница могу сказать, что мне в школе нравится все — 24-летний опыт мою личность лишь укрепил, и теперь я достаточно закалена.
Но вот как заместителя директора по методическим вопросам меня все больше отвращает вседозволенность родителей по отношению к учителю как специалисту своей сферы. К сожалению, это пренебрежение косвенно прививается и школьникам. Это, правда, больше наблюдается на этапе основной школы и относится к оценке школьников по 10-балльной системе. Ставится под сомнение умение учителя составлять проверочные работы и их оценивать. Мне также не нравится допускаемое исправление оценок, что возлагает на учителя дополнительные обязанности, поскольку время, затрачиваемое на баталии с родителями, учитель мог бы использовать гораздо целесообразнее, например, на планирование интересного для школьников, наполненного различными методами преподавания учебного процесса.
Илзе Залите, учительница и заместитель директора основной школы Rīdze по воспитательной работе
Мне нравится работать в школе и взаимодействовать со школьниками, но, к сожалению, есть вещи, вызывающие не только приятные эмоции. Во-первых, меня смущает, что корректировщики государственной системы образования пытаются претворять подсмотренные где-то идеи, не анализируя, как это будет работать в нашей стране и с нашими ресурсами. Вот и сейчас так сильно муссируемый новый стандарт образования у меня вызывает лишь противодействие, поскольку школам навязывается переизбыток информации, эффективность которой до конца не проверена. У нас есть свои собственные ценности, годами хранимые и совершенствуемые. Бесспорно, надо меняться и идти в ногу со временем, но на освоение основных навыков опирается все развитие человека. Мне будет противно, если после четырех лет рабочего процесса, который сегодня выглядит как одна сплошная забава, школьник покинет мой класс, так их и не освоив, поскольку не хотел. И какими же тогда станут будущие специалисты нашей страны? В один день хирург будет оперировать, а в другой день нет, потому что не пожелает? Пусть пациент ждет? А если не дождется — сам виноват?
Отвращает то, что с началом нового учебного года я не знаю, какой будет моя зарплата. Не знаю, смогу ли я выжить, или придется искать приработок на стороне. Знают ли чиновники вообще, как велика ответственность педагога за каждого школьника? Наряду с учебным процессом есть обыденные ситуации с простуженными носами, забытыми в школе детьми, тошнотой и уборкой последствий, детьми из разведенных семей, не знающими, будут они ночевать у мамы или у папы… И это только мелочи. Для учителя важен каждый школьник, и каждому мы посвящаем себя с полной отдачей.
Работая в начальной школе, я, к счастью, редко сталкивалась с ситуацией, когда родители позволяют себе ставить под сомнение мою профессиональную компетентность, но знаю, что некоторым коллегам приходилось оправдываться за свою работу и читать желчные родительские письма, так как всегда виноват, конечно, учитель. Иногда родители извиняются, но такое случается очень редко. Да, все мы люди, но ни один педагог не учит родителей, как работать в банке, выполнять обязанности юриста или варить суп. Учитель освоил свою профессию и получил диплом, удостоверяющий его подготовленность.
Елена Кошелева, учительница русского языка в рижской частной средней школе Patnis
В школе мне отвратительны две особенности, временами свойственные учителям, — неосознанная некомпетентность и равнодушное, иногда жестокое отношение к ученикам.
Из-за неосознанной некомпетентности учитель не понимает, что должен заслужить уважение школьников, чтобы его воспринимали как человека, имеющего право учить. Чтобы заслужить это уважение, учителю нужно непрерывно совершенствоваться и готовиться к каждому уроку с учетом индивидуальных особенностей школьников класса. Огромная работа за малые деньги! Но есть и другие профессии…
Мне отвратительно равнодушие — похоже, что учителей по большей части вообще не интересуют личности школьников и они работают на конвейере образования, как на заводе Форда, но хуже всех учителя, пришедшие в школу, чтобы показывать и ощущать свою власть. В другие времена они охотно работали бы охранниками в концлагере. Они, разумеется, не бьют, но моральное насилие происходит. Такой учитель с издевательской улыбкой скажет: "Ты опоздал. Все, тебе единица…" или "О! У тебя здесь снова ошибка…". Со стороны это не смотрится трагически, но можно ощутить, что неудача школьника доставляет этому учителю безграничную радость и непонятным мне образом поднимает в собственных глазах.
Хочу добавить: у меня никогда не вызывали отвращения школьники (в том числе дурно воспитанные или совсем невоспитанные) и их родители со всеми своими крайностями — от равнодушия до навязчивости. Я смолоду убеждена — не бывает плохих команд (классов), есть некомпетентные руководители (учителя, воспитатели, руководство).
Дайна Сирма, бывшая учительница Валмиерской государственной гимназии
Мне отвратительна сама фраза: "Что мне отвратительно в школе?" Школы живут и работают со своими поисками и находками, потерями и удовлетворенностью, драматизмом и весельем, болью и терпением, глупостями и драгоценностями, любовью и нетерпимостью, доверием и подлостями, обыденной рутиной и прикосновениями вечности.
Школа — это сложный организм, который дышит, развивается, меняется, в ней пересекаются эпохи, биографии, характеры, разнообразнейшие цели и возможности. Ничего отвратительного там нет.
Теперь семь моментальных снимков о желаемом в школе.
Во-первых, хотелось бы взорвать расписание занятий, где, например, семь разных уроков в день дергают школьника, как переключатель скоростей, с одной темы и методики преподавания на другую. Хотелось бы, чтобы расписание занятий было более гибким, менялось по неделям, например, если необходимо, на одну неделю можно запланировать пять уроков литературы подряд, на другую — ни одного. И так далее.
Во-вторых, разрешить комбинировать занятия в школе с удаленным обучением и учебой у лицензированных частных учителей. Например, если у школьника особые способности к математике, уроки математики в школе он может не посещать, а осваивать предмет удаленно — ускоренными темпами и углубленно.
В-третьих, интегрировать гуманитарные учебные предметы в единую программу культурного образования, образуемую крупными темами. Например, программу уроков по теме "Романтизм" вместе разрабатывают преподаватели истории, литературы, музыки, культурологии, философии, искусства.
В-четвертых, хотелось бы взорвать классные коллективы, где учеников зачастую объединяет только год рождения. Пусть учатся в группах по интересам, по уровню знаний, с расширенным выбором. Например, одна группа выбирает два урока географии в неделю (минимум), у другой, связывающей свою карьеру с этим предметом, таких уроков может быть пять.
В-пятых, побольше актуального в содержании обучения. Одной из вечных задач образования всегда будет освоение культурного наследия, но актуального все же нужно больше. Например, в средней школе один урок в неделю мог бы быть на тему "Горячие точки планеты" с еженедельными докладами и дискуссиями. И еще, например, вряд ли в каждой школе учеников 12-го класса, уже имеющих избирательное право, просвещают по актуальной политике во время выборов, если такая тема стандартом образования не предусмотрена.
В-шестых, цели образования могут быть разными, и понятие образования не вписывается в одно определение. Я поставила перед собой и своими учениками цель думать, расти мыслящими людьми. Реформа образования говорит о применимости знаний. Призываю не толковать это узко прагматично. Применимость знаний — это способность мудро мыслить во всех областях жизни, т.е. думать и о природе, и о культуре, и об обществе.
В-седьмых, заботиться, чтобы эмоциональный термометр не уходил надолго в минус. У меня есть своя, основанная на опыте заповедь: "Рабочая обязанность учителя — быть в хорошем настроении". Чтобы в школе царила радость учения, радость работы. И далее по списку — жизнерадостность, радость бытия, азарт жизни, интерес к жизни. Это немало.
А отвратительно мне в школе только одно: низкая зарплата учителей.
Янис Арайс, учитель истории в Рижской государственной 2-й гимназии
Я довольно долго размышлял над этим вопросом и пришел к выводу, что для меня в школе ничего отвратительного нет. Да это и понятно, так как свою жизнь я решил строить так, чтобы не оказываться в отвратительных мне местах. Более адекватным было бы обозначение "раздражает". А раздражает меня многое — тупость, ограниченность, безответственность, бессовестность. К сожалению, эти элементы обычно сочетаются, что особенно раздражает.
Работа в школе включает ряд аспектов общения. На учеников я пожаловаться не могу. Разумеется, случаются иногда и ложки дегтя, но это мелочи на общем, весьма позитивном фоне. Хороший тон требует критиковать руководство, но и тут ничего плохого сказать не могу. На самом деле от руководства я жду только одной, но все же очень важной вещи — позволить работать. Позволить работать мне так, как я хочу и умею, так как я понимаю свой предмет и специфику работы. И в этом аспекте мне повезло, поскольку мне дана полная академическая свобода.
Тут мы подходим к тому, что раздражает больше всего, а возможно, и отвращает. Это все, что связано с действиями группы единомышленников "Школа 2030", где я усматриваю все вышеупомянутые особенности в комплекте с ложью. Заявляется, что раньше не было возможности углубленно изучать желаемые предметы, но это вранье. Заявляется, что учебные программы были слишком раздробленными, но при создании программы по новому стандарту предметов стало еще больше. Не говоря уже о том, что в некоторые т.н. курсы втискивается множество кардинально разных предметов (история и социальные науки включают историю, политику, психологию, экономику, отчасти и географию). Больше всего меня, разумеется, тревожит судьба истории с ее смыслом и сутью. Я всегда считал историю одним из предметов, развивающих интеллигентность и эрудицию. Понимание и осознание истории позволяет идти по жизни с открытыми глазами, понимать происходящие вокруг процессы, культурно-историческое наследие, усматривать различные закономерности в политических, общественных и культурных процессах. Вместо этого оставлены только исторические примеры, объясняющие отдельные феномены (именно такой смысл предмета истории на курсах координаторов сфер обучения разъяснял один из функционеров "Школы 2030"). Это девальвация образования, и это мне отвратительно!
