Два языка — богатство Латвии, а не проблема, зачем лишать себя этого? Зачем демократической и свободной стране пользоваться фокусами и принципами Советского союза? Своими мыслями о языковом вопросе Латвии с порталом Delfi поделился скрипач, философ, педагог, эксперт Нобелевского концерта Михаил Казиник накануне своих лекций-концертов в Торнякалнской церкви и Большой гильдии.
"Я не понимаю, в чем проблема?! — признался Михаил Казиник. — Если есть два языка — зачем оставлять один? Два ведь больше одного? Всякая билингвальная страна — сразу богаче. Вам повезло! А русский язык — он невероятно богатый: Чехов, Достоевский, Гоголь читаются и ставятся во всем мире. Если у половины рижан "молочный" язык — русский, то мешать им говорить на нем, это очень плохо. Люди потеряют идентичность, а это важно…"
С другой стороны, по мнению музыканта и педагога, местным русским, которые планируют жить в Латвии, совершенно необходим латышский язык. "Начнем с того, что это ключ к счастью читать Райниса в оригинале… Я вам завидую! Долгие годы, приезжая в Юрмалу, я шел на улицу Плиекшана в Музей Райниса, где работали прекрасные латышские тетеньки. Мы с женой подружились с Бирутой Брикмане, которая жутко пострадала от советской власти — лучшие годы своей жизни она провела на лесоповале. И это не заставило ее проклясть русский язык. По договоренности, Бирута присылала мне все издания Райниса на русском и латышском — у меня его целая книжная полка. Увы, когда уже после смерти Бируты я пришел на улицу Плиекшана, то увидел заколоченный и разваленный музей Райниса…"
Портал Delfi попросил Михаила Казиника ответить на самые больные языковые вопросы Латвии с двух сторон.
Зачем Латвии русский язык, если есть коренной латышский?
- Объясню на примере другого языка — шведского. В Финляндии владение шведским языком считается высшим шиком, потому что Швеция была империей, на ее языке написана великая литература — Август Стриндберг, Карин Бойе, Астрид Линдгрен, Сельма Лагерлеф, чей "Нильс и гуси" — самый гениальный учебник географии. Шведский — это кино великого Ингмара Бергмана, музыка великого Яна Сибелиуса, который говорил дома на русском языке, хоть и ненавидел империю.
В то же время финский был языком окраины царской России — он развивался, как бытовой. Ни один финн не получит работу на высоком уровне, если он не владеет и шведским языком. В городе Обу (Турку — фин.), где я был в жюри конкурса Сибелиуса, все написано на двух языках — финском и шведском. Главный театр города — Svenska Teatern, который посещают финны, владеющие шведским… Притом что шведов в городе — около 5%.
Можно провести и аналогию с французским языком в России начала 19-го века. Пушкин обогатил русский язык за счет заимствований из французского и создал свою поэзию по принципам французского стихосложения — до этого в России практически не было рифмованной поэзии, был верлибр — былины… Латышский язык тоже невероятно обогатился за счет влияния немецкого, русского, шведского… Уверен, что и сейчас его развивают те, кто в детстве читал Гоголя и Достоевского в оригинале. Рига всегда была значимым мегаполисом на перекрестке разных культур, оставить в ней только латышский — превратить ее в окраину Европы. Мир очень многогранен и взаимосвязан. И как только политики начинают что-то загонять в рамки и запрещать, они запускают непредсказуемый механизм.
Нет ли опасности, что большой и сильный русский задавит малый латышский язык?
- И снова пример из другой страны. В Беларуси исторически сложилось так, что на белорусском языке мало кто говорит. На чем выиграл Лукашенко? (Я не сторонник многих его методов!) На том, что белорусы испугались Народного фронта, который требовал все перестроить на белорусский. Стали переводить документацию или, допустим, лекции музыковедов, выяснилось, что не хватает больше половины терминов. Россия ведь много поколений занималась адаптацией. Русские композиторы работали под влиянием Шумана, Чайковский вырос из Массне, Делибе, Гуно… Так вот, Лукашенко сказал: мы говорим на русском языке, ну и что ж? Это хороший и богатый язык. От него белорусы не станут меньше или слабее. Главное — понимать друг друга.
Латышский не вымрет. В отличие от белорусского населения, латыши все время говорили на своем языке. И отлично общались с русскими на протяжении веков. Думаю, в Латвии русские должны говорить с латышами на латышском языке, но между собой — почему не на русском? Ну нельзя не изучать богатую русскую культуру, если у тебя есть все ключи к ней!
Почему не приспособиться к тому, что тут живут два родных и главных языка? Скорей всего, причина тут не лингвистическая, а политическая. Но зачем демократической и свободной стране пользоваться фокусами и принципами Советского союза?
Разве в Швеции или Франции русским детям стали бы преподавать по-русски?
- В этих странах нет русского языка, как одного из исторических языков общения. В Латвии исторически сложилось, что половина населения страны говорит на этом языке. Зачем специально перекрывать этот плюс? Уверяю, в языке страшного нет. Посмотрите на Швейцарию! Невозможно представить, чтобы там объявили: у нас госязык — французский, а остальные — это наносное и случайное, их надо отменить.
Когда мои внуки Данечка и Эвелина пошли в шведскую школу, они написали в анкете, что говорят дома на русском языке. Школа им выписала и оплачивала учителя, который занимался с ними русским языком и литературой — писали изложения, сочинения и диктанты. В итоге, когда внуки приезжают в Россию, никто не догадывается, что они рождены и живут в Швеции. 15 000 русских Швеции не потеряли своих корней, если они сами того не пожелали. Все страны с давними демократическими традициями легко решают этот вопрос: два языка — лучше, чем один.
Если не заставлять учить латышский в школах, будут ли его учить по доброй воле?
- Русские Швеции прекрасно учат шведский, потому что для них это язык работы, на которой они будут получать больше 3000 евро. Куча русских зарабатывают по 6-7 тысяч евро, работая на "Эриксоне". Сам я через полтора года после приезда в Швецию стал преподавать на шведском языке — просто я люблю свою работу, и сделал все возможное, чтобы ее не потерять, а государство для этого создало все возможности. Создайте нормальную экономику — вопрос языка решится сам собой. А пока, сколько человек уже покинуло Латвию — русских и латышей? За границей они будут говорить на том языке, на котором им это экономически выгодно. Скажем, компьютерный язык — английский, без него сегодня трудно. На латышском интернет предлагает очень мало информации, на русском — гораздо больше. Выбор делается просто.
Если в школах все будет на латышском языке, кроме русского языка и литературы — этого хватит?
- Не думаю. Я считаю, что в любой стране мира должны быть и школы других языков. В центре Стокгольма рядом с немецкой церковью — огромная немецкая школа. Моя внучка после восьми лет Валдорфской средней школы перешла в английскую школу. Это все за счет государства. Любой швед понимает, что за пределами Швеции надо начинать говорить по-английски, по-русски, по-немецки, но не по-шведски. Да, здесь прекрасная маленькая страна, но она не одна на земном шаре! Отсутствие планетарного мышления — это недальновидно.
Кроме того, латышам самим невыгодно, чтобы русские стали плохими латышами, а они такими станут, если их вынуждать говорить только по-латышски. Все же для латышей этот язык — молочный, он впитан с молоком мамы, связан с прапрапрадедами, вековыми традициями, землей. У русских — другая генетика и традиции предков. Говоря и думая на русском языке в полную мощь, русский принесет больше пользы стране и сделает больший вклад в копилку общей культуры Латвии. Поэтому я бы оставил русские школы с хорошим изучением латышского языка.
Если ребенку трудно понять предмет на родном языке, что будет на неродном?
- Начнем с того, почему ему трудно понять? Нужны хорошие учебники. Когда население не 160 млн человек, а неполных два миллиона, среди них статистически труднее найти людей, которые могут написать хорошие учебники и словари на латышском… Но это совершенно необходимо.
Конечно, многое зависит от конкретных детей и родителей. Мои внуки в Швеции — абсолютно билингвальны. Когда они были маленькими, мы много работали, чтобы заложить основы хорошего русского языка — читали сказки, учили стихи, пели, декламировали. И держали их подальше от шведской среды, чтобы сперва у них устоялся и сформировался родной молочный язык: правильно работал речевой аппарат, не сбивалось произношение. Когда мы их пустили в школу с такой крепкой базой, они довольно быстро заговорили и на шведском. Дети — они гениальны! Сейчас 18-летний Данечка вошел в молодежную секцию партии "модератов". Он прекрасно владеет шведской риторикой — когда он выступает, все просыпаются и аплодируют. Его шведский обогащен русской культурой.
Поможет ли минимизация русского языка побороть информационную войну?
- Полагаю, что реальная причина резкого отказа от русского языка — боязнь, что русская школа — благодатная почва для пропаганды. Маленькие страны этого очень боятся. Это россияне могут смеяться над вице-спикером парламента ядерной державы Жириновским, который собирается Ригу и Таллин бомбами забросать, но латышам это не смешно. Или когда дети поют: "…на земле сей был бы мир, но если главный командир позовет в последний бой — дядя Вова, мы с тобой!" Тут я понимаю латвийское правительство.
И все же идея с главным и единым языком, на котором все будут говорить, противоречит гуманистической идее человечества. Нельзя не изучать немецкий лишь потому, что на нем говорил Гитлер, и итальянский — из-за Муссолини. Язык не виноват. Идея Возрождения — в познании других культур и языков, бесконечном многообразии. Школа времен великих нобелевских открытий должна быть вне политики и вне религии.
Концерты-лекции Михаила Казиника в Риге:
2 марта в 20.00 в Торнякалнской церкви — ночная мистерия "Моцарт и Сальери. Неожиданный взгляд",
4 марта в 19.00 в Большой гильдии — гала-концерт ежегодного конкурса инструменталистов и вокалистов "Восходящие звезды".
