В свое время, забирая дочку из латышской группы детсада, я получила от воспитательницы вопрос, на который не сразу нашлась что ответить. "Kāpēc meitenīte visu laiku saka "krja-krja?" В тот день ребенок прихватил с собой маленького плюшевого утенка, которого всюду таскал за собой… Varbūt tāpēc, ka viņai ir pīlīte?! — предположила я, искренне удивляясь недогадливости педагога. "Tad taču pēk-pēk?" — в свою очередь удивилась моему объяснению воспитательница.

Конечно, эта история — детский лепет, по сравнению с задачками, которые приходится регулярно решать при переводе разговорной речи. Ведь хочется передать не только смысл, но и настроение, коннотацию, степень консервативности и просвещенности. И тут приходится основательно поразмыслить, чтобы подобрать аналог на русском.

Местные знают, приезжие не перестают удивляться, что латыши очень часто приветствуют друг друга, а нередко и прощаются итальянским čau! По одной из версий, моду сюда "завез" певец Адриано Челентано — ведь фестиваль San Remo был чуть не единственным доступным советским людям аналогом "Евровидения".

Лингвист Андрейс Вейсбергс настаивает, что слово проникло в Латвию значительно раньше — в 30-х годах 20-го века, как экзотизм, связанный с двусторонними отношениями с Италией. Стало особенно популярным в 60-х, когда в целом было модно вставлять в речь иностранные словечки — таким образом молодые люди иронизировали над бабушками-дедушками.

По той же причине прощальное и, казалось бы, такое детское atā! прочно вошло не только в семейное общение — его можно слышать от учителей, по телевидению и даже использовать в общении с официальными лицами, особенно, если разговор завершается в доверительной форме. Сказал волшебных три буквы — и разошлись почти друзьями.

А вот в качестве слова благодарности все чаще, вместо традиционного paldies! (palīdzi dievs) обращаются к старому латышскому слову tencinu!

Крайне важные понятия для латышей — все, что связано с крепостью духа и достоинством. Среди главных определений человека: бессильный (бесхребетный) — vājš mugurkauls, сильный (со стержнем) — stiprs mugurkauls.

Молодежные обозначения парней и девушек все время меняется. Помимо традиционных puisis, čalis, zēns, skuķis, draugs и meitene, skuķe, draudzene еще недавно активно использовались džeks и džūdija, džentelmenis.

Во всех предыдущих вариантах не всегда ясно, в каком смысле это парни и девушки — обозначение пола, дружественных или любовных отношений. Последнее время все настойчивее возвращаются старо-латышские обращения brūtgāns и brūte — тут уже понятно, что все не просто так.

Хочется уделить особое внимание таким типичным представителям животного мира Латвии, как голуби и салака. И не потому, что они как-то особенно "говорят". Просто для русскоязычного человека их названия — прекрасно обманчивы.

По-латышски gulbis — это лебедь. А вот созвучный голубь — balodis.

По-латышски salaka — это корюшка. А вот настоящая салака — reņģe.

Поздравляют с Рождеством и Новым годом — Priecīgus Ziemassvētkus un Laimīgu Jauno gadu! Siltus (Gaišus) Ziemassvētkus!

Поздравляют с Пасхой! — Priecīgas Lieldienas!

Поздравляют с Лиго — Lustīgu līgošanu! Часто в качестве поздравления отправляется дайна (например, "Jānīts brauca katru gadu, Atved ziedu vezumiņu: Še saujiņa, tur saujiņa, Lai zied visa pasaulīte"). Кстати, сам праздник правильно называть Jāņi, а līgošana — это процесс. И нетрудно догадаться, что такое "meklēt papardes ziedu"…

Поздравляют с днем рождения — Daudz laimes!

В Хеллоуин для детей, которые ходят по домам и квартирам за конфетами (та самая "Сладость или гадость!?") — "Saldumus vai izjokosim!".

Вкусное выражение saiet sviestā – когда что-то пошло не так — вошло в названия двух суперкассовых спектаклей театра Dailes, перенесенных на латвийскую сцену хитов лондонского Вест-Энда: Izrāde, kas saiet sviestā и Pīters Pens saiet sviestā. Есть еще актерский концерт Dailes sviests. В общем, кто посмотрит — не забудет.

Добавим к этой коллекции ёмкие слова, образованные приставкой ne, которые один к одному и не переведешь. Тут для запоминания можно посмотреть с детьми чудесный фильм Вариса Браслы Emīla nedarbi по книге Астрид Линдгрен "Эмиль из Лённеберги"

Nediena (день-хренотень), nedarbi (проделки), nezāle (сорняк), nelaiķis (покойник)

Одна знакомая россиянка рассказала, что выбрала Латвию, как страну, где понимающе улыбнутся, когда на вопрос "кто?" им ответят "конь в пальто!". Так вот у латышей есть аналогичная парочка слов для веселого и немного грубого (будем честны) ответа. Есть даже детское четверостишье к нему. Итак...

"Кто?" - "Конь в пальто!"

Ko? - Uzkūko!
Paņem cūku uzdanco!
Ja tā cūka nedanco,
Paņem viņu nobučo!

Знакомая из Латгалии вспомнила и любимый в детстве ответ на вопрос kas? - комбинация из русских и латгальских слов:

Kas? — Кислый квас!
Suns ar dasu aizanas! (собака убегает с колбасой)

А вот аналога другой парочки из этой серии в латышском языке мне найти не удалось (возможно, не так искала).

"Где?" — "В Караганде"
Kur? — ???

Еще немного детства

Считалочка: "Эники-беники, ели вареники, эники-беники, хоп"
Латышский аналог: Oliņ boliņ, džimpiņ rimpiņ, kājiņ vējiņ, ārā bunkš!

Своеобразная taphophilia — особое отношение к могилам, кладбищам и тому свету — выделяется как одна из характерных черт латышского поведения и латышского характера. Это нашло отражение и в языке. Помимо pasaule (мир), в латышском языке есть понятия taisaule, viņsaule и aizsaule, в честь которых названы улицы: улица Айзсаулес ведет на кладбище Райниса, улица Несаулес — на кладбище Саркандаугавы. (Подробнее на эту тему — здесь.)

Слов и фраз, выражающих уход в другой мир в латышском языке — бессчетное количество. Самые популярные — izlaist garu, nolikt karoti, pārkrist pār ilksi, aiziet uz viņpasauli, braukt uz kukaiņu ciemu (valsti), braukt uz tārpu kalnu, slēgt acis uz mūža dusu... А вот домашние любимцы обычно отправляются в citi medību lauki.

Подготовившись к тому свету, мы призываем все же жить и скрашивать жизнь чудесными слова и словечками из этого текста.