Одновременно суды и прокуратура были завалены исками. За 10 лет Ревизионная комиссия Рижской думы направила в Окружной суд 382 заявления, требуя признать незаконность процесса денационализации. Тому виной оказалась крайняя расплывчатость в формулировках, кто из родственников или потомков бывшего домовладельца мог претендовать на имущество. Фактически применялся механизм принятия наследства, прописанный в Гражданском законе. Если не было наследников первой категории, свои права могли предъявлять наследники второй категории и так до бесконечности. Однако суды весьма лояльно относились к документальным подтверждениям права наследования. Иногда принимались во внимание даже устные свидетельства совершенно сторонних людей.
Но настоящая бомба была заложена в том, что дом передавался новому владельцу с серьезным отягощением в виде проживающих в нем жильцов. При этом на 7 лет устанавливался переходный период, во время которого хозяин не мог выселить арендатора. Хотя существенной роли это условие не сыграло. Гораздо большие претензии как собственников, так и жильцов вызвали положения Закона об аренде жилых помещений, где прописывались случаи, когда можно было выселять квартиросъемщика, и устанавливался потолок квартплаты, выше которого домовладелец не мог "раздевать" жильца. Действие закона два раза продлевалось, и он благополучно просуществовал вплоть до конца нынешнего года. Домовладельцы даже обращались в Конституционный суд, требуя признать эту меру не соответствующей Сатверсме.
Установив потолки, государство таким образом снимало с себя в дальнейшем всякую ответственность за жильцов. Хозяевам же неоткуда было было брать средства на капитальный ремонт зданий, которые и так достались им в сильно изношенном состоянии. К тому же многие, в одночасье став домовладельцами, попросту не знали, что делать с нежданно-негаданно свалившейся собственностью. Отсюда и появились в латвийской столице многочисленные небезопасные для жизни дома-призраки. Всего по Латвии, как утверждает депутат Рижской думы Геннадий Котов, в домах, на которые нашлись хозяева, проживало более 500 тыс. человек. В Риге же в таком положении оказался каждый пятый квартиросъемщик. Но за 15 лет их число сократилось в 10 раз — до 50 тыс. человек.
Впрочем, тогда, в 1991 году, о таких проблемах никто из депутатов Верховного совета ЛР и не думал. Парламентарии, пребывающие в эйфории от "песенной революции", старались как можно быстрее восстановить историческую справедливость. Ситуацию подогревало и то, что многие народные избранники сами в дальнейшем оказались домовладельцами и были лично заинтересованы в скорейшем принятии закона. Автором исторического законопроекта стал Андрис Грутупс, малоизвестный тогда адвокат Сигулдской юридической консультации и депутат Верховного совета ЛР. Так, фундаментальный Закон о денационализации домовладений в ЛР был принят 30 октября 1991 года в третьем, окончательном чтении. Из 201 депутата, из которых состоял тогдашний Верховный совет, присутствовало 123, за законопроект проголосовало 80 человек при 13 воздержавшихся и 14 против.
В архивах Сейма результатов поименного голосования почему-то не сохранилось. Однако в списках депутатов попадаются фамилии весьма знакомых сегодня политиков. Это Юрис Боярс — один из функционеров ЛСДРП, Райт Чернайс, который впоследствии долгое время занимал пост государственного контролера. Есть и бессменные долгожители парламента, такие как Юрис Добелис и Александр Кирштейнс или Анна Сейле. Даже не верится, что в Верховном совете ЛР депутатствовали и Виктор Алкснис, который, правда, к тому времени уже находился в Москве, и Алфред Рубикс, позже — самый известный политзаключенный Латвии. Тогда же свою политическую карьеру начинали Эйнар Репше и Айвар Лембергс.
Если знакомиться со стенограммой пленарного заседания, то депутаты в основном рассуждали о важности принимаемого решения как одном из путей восстановления исторической справедливости да думали о том, как максимально избавиться от колонизаторов-военнослужащих, проживающих в просторных квартирах в центре города. А если учитывать, что еще только в августе — начале сентября Латвийская Республика наконец-то обрела международное признание и надо было принимать фундаментальные законы, определяющие ее государственный статут, то тогда станет ясно, чем руководствовались депутаты. Они хотели получить поддержку эмигрантской латышской диаспоры, чьи интересы во многом и представлял депутат Андрис Грутупс.
Тогда еще не было восстановлено действие Гражданского закона 1937 года, который должен был стать юридической базой для будущего процесса денационализации. В стране пока действовал Гражданский кодекс Латвийской ССР, в нем вообще понятие частной собственности распространялось лишь на летние дачи и дома, где могла проживать только одна семья. Сдача жилья внаем, по советским законам, приравнивалась к частнопредпринимательской деятельности и подпадала под соответствующую статью Уголовного кодекса.
Но это парламентариев не остановило. Они торопились. Ведь, как говорил Андрис Грутупс, многие уже претендовали на приватизацию престижных объектов недвижимости в центре города, которые вполне могли принадлежать бывшим собственникам. Однако обсуждение шло достаточно спокойно. В ходе дискуссии высказывались предложения о расширении круга претендентов, включении в него родственников второй и третьей категории. Как заявил депутат от Народного фронта Арнолд Берзс, всех фабрикантов и домовладельцев, равно как их сыновей и дочерей, расстреляли или сослали в лагеря. Он же выдвинул предложение о том, чтобы собственность возвращалась только потомкам бывших граждан ЛР.
Вообще, вопрос исторической справедливости поднимался неоднократно. Так, Петерис Симсонс (фракция Народного фронта) считал, что самоуправления должны были компенсировать будущий капитальный ремонт зданий. Ибо имущество стоило отдавать "в том виде, в каком его отнимали во времена оккупации".
Плавное обсуждение вопроса неоднократно прерывалось другими, как тогда считали депутаты, наиважнейшими темами. Михаил Гаврилов (Равноправие) отстаивал права своих товарищей по фракции Александра Першина, Михаила Бердикова и Григория Агафонова. Их за непосещение заседаний собирались исключить из состава Промышленной комиссии. Причем, активными сторонниками столь жестких мер к оппозиционерам выступили Юрис Добелис и Дзинтарс Абикис.
В те времена в стенах парламента еще звучала русская речь, а законопроекты даже переводились для депутатов на русский язык. Поэтому ведущий пленарное заседание Дайнис Иванс, первый заместитель председателя Верховного совета, заботливо информировал в ответ на запрос депутата Анатолия Алексеева, что все документы будут вот-вот переведены и розданы заинтересованным. Интерес Алексеева к теме объяснялся тем, что бывший лидер Интерфронта затем сам стал домовладельцем.
Судя по стенограмме, в остальном никакого участия в обсуждении закона левая оппозиция не принимала. Никак не отличились и будущие ярые борцы за права жильцов денационализированных домов, например, Татьяна Жданок. А Сергей Залетаев или Леонид Курдюмов гораздо позже стали критиковать пресловутый закон. Зато такие национал-радикалы, как Александр Кирштейнс, с тех самых пор остаются верны себе. Обсуждая вопрос об улучшении жилищных условий законных владельцев, депутат вовсю ратовал за выселение из квартир бывших военнослужащих оккупационной армии и членов их семей без всякой компенсации. Тем более что их квартиры вполне подойдут новохозяевам. Вот тогда и восстановится историческая справедливость.
Тогда никто даже не подумал о тех, кто затем будет проживать под кровом денационализированного дома. Даже вопрос о семилетнем моратории на арендную плату прошел без бурных дебатов. Правда, выносились предложения о различных временных рамках этого срока. Мол, для Риги и для провинциальных городов он должен быть различным. Однако подобные предложения не прошли. В итоге закон был разработан и принят в трех чтениях за какой-то месяц. Первые домовладельцы обрели права собственности уже в 1992-м. А самый пик денационализации пришелся на первую половину 90-х годов прошлого века.
Многие народные избранники сами в дальнейшем оказались домовладельцами. Автором законопроекта стал Андрис Грутупс, адвокат Сигулдского бюро юридической консультации и депутат Верховного совета Латвии.
