В рамках проекта Re:atmoda ученики русских и латышских школ смотрят спектакль о времени баррикад, когда латвийское общество поделилось на "своих" и чужих", а затем обсуждают увиденное и то, как ситуцация выглядит сейчас. Подростки пытаются ответить на вопрос, что должно получиться в процессе интеграции — "ни то, ни се" или "и то, и се". Тонус мероприятию придает единственный нелатышский участник проекта — молодой актер Рижского русского театра Павел Гришков, свободно владеющий госязыком и считающий себя патриотом Латвии. Портал Delfi побывал на одном из спектаклей проекта Re:atmoda.
Театр. Пе-ре-мен, требуют русские и латыши
"Мочи латышей!" — "Krievi nāk!" — типичные для того времени хулиганские кличи воскрешают атмосферу суровых 90-х, когда судьба Латвии решалась не только на баррикадах у Верховного Совета, но и в каждом дворе, каждом доме, каждой семье.
События пьесы развиваются прямо по Шекспиру. В одном дворе живут "две равно уважаемых семьи…" Учительница музыки Полина Александровна жалеет, что в погоне за "чистым воздухом" покинула Ленинград и просит сына Эдика (Павел Гришков) распространить прокламации Интерфронта — нужны деньги, чтобы вернуться в родной и более привычный город. Семья латышского журналиста Вилиса переживает за судьбу своей родины и, рискуя жизнью, распространяет газету Atmoda…
Полина Александровна готовит Уну к скрипичному конкурсу, но в жизни семьи-соседи никак не пересекаются и ничего друг о друге не знают. А как же! Одни — русские, другие — латыши. Да в том ли дело? Похоже, родители не слышат и не хотят понимать своих детей и на родном языке. Всегда есть дела поважнее: по телевизору Артурс Ирбе отважно противостоит русским, на баррикадах решается "быть или не быть", в магазинах — шаром покати…
Молодых людей сводит случай. Язык любви продирается сквозь национальные стереотипы, чувства воскрешают в памяти редко используемые в повседневной жизни фразы на неродном языке. "Mani gruti latviski!" — честно признается Эдик (впоследствии исполнитель роли признался, что ему было особенно трудно говорить на "кривом" латышском - прим. ред.). Но очевидно, что трудности молодых не останавливают. Уна старательно вслушивается в слова кумира Эдика — трагически скончавшегося незадолго до этого в Латвии Виктора Цоя — и с удивлением обнаруживает, что русская группа "Кино" поет о том же, о чем и ее любимая группа Pērkons: "Перемен, требуют наши сердца…"
Дальше — больше. По ходу спектакля выясняется, что дедушка Эдика был красным стрелком и снабдил внука фамилией Лаздыньш, за что в ленинградском детстве мальчик получил кличку "фашист" и тумаки впридачу. У мамы Уны в 17 лет был роман с неким Сашкой, который и был настоящим отцом девочки. В общем, если в России "поскреби русского — найдешь татарина", то в Латвии долго скрести не потребуется: чистых представителей какой-либо нации не сыщешь днем с огнем. "Так что, мы ни то ни се?" — недоумевает Уна. "Мы - и то, и се", - не соглашается на ущербность Эдик.
История заканчивается почти по-шекспировски — Эдик погибает на баррикадах, оставляя место возле Уны давно вздыхавшему по ней опасливому Калвису, любимцу ее отца. Зрителям остается лишь сообща "обсудить утраты" и решить, что можно сделать, дабы самая печальная на свете повесть не повторялась с завидным упорством.
Задача. Как победить советское наследие
Идея проекта Re:atmoda театра Диты Бальчус Divas Acis — свести в одном помещении учеников латышской и русской школ и дать повод обсудить никак не решающиеся национальные вопросы.
"Со времен Атмоды прошло 24 года, сменилось целое поколение, нынешние школьники не пережили советских времен, а всю сознательную жизнь провели в Латвии, но чувствуют ли они свою принадлежность этому государству? — рассуждает директор театра Дита Бальчус. — Судя по числу покидающих Латвию или мечтающих об этом — что-то пошло не так".
"Не похоже, чтобы за 24 года стране удалось достичь единства. Как и на заре 90-х две крупнейших общины — русская и латышская — живут по своим правилам, в своих информационных и культурных полях. А в голосованиях или референдумах зачастую основываются не на логических аргументах, а следуют этнической мотивации", - говорит Дита Бальчус.
В 90-х многим казалось, что все проблемы легко решатся сменой поколений. Увы, данные опросов демонстрируют, что все произошло с точностью до наоборот. Пожилые нелатыши, у которых в бэк-граунде есть "советское наследие", гораздо чаще говорят о том, что чувствуют принадлежность Латвии. У молодежи зачастую такого ощущения нет. И тогда они "голосуют чемоданами".
"В любом случае, чувства сплочения нельзя достичь тем, что одна сторона будет поучать другую, это процесс, в котором обеим сторонам — с родным латышским языком и русскоязычной — надо делать шаги друг навстречу другу, — считает Дита Бальчус. — Нам очень не хватает интеграционных мероприятий, в которых бы участвовало много детей и педагогов из школ и детсадов, как латышских, так и нацменьшинств. И мы решили такой организовать".
Жизнь. Можно ли жить в Латвии, не зная латышского
Перед спектаклем школьники получили листовки с актуальными вопросами: "Пошли бы вы сегодня на баррикады?", "Нравится ли вам жить в Латвии или хотите уехать за границу?", "Есть ли у вас проблемы в отношениях со сверстниками другой национальности?" Ответы стали наглядной иллюстрацией того, что не все в порядке в "нашем королевстве".
Актеры честно признались, что непросто было даже им. При том, что их единственный русский коллега Павел Гришков идеально владеет госязыком и с шестого класса учился в латышской школе, его бурный русский темперамент иногда было трудно выдержать. "Нам нравится, когда все тщательно и постепенно, а он — как ядерный взрыв!" — со смехом пожаловалась исполнительница роли Уны (Анце Муйжниеце).
Было о чем рассказать и самому Павлу — интеграционный проект его жизни проходил с большим скрипом: "Чтобы перейти учиться в латышскую Мурьянскую спортшколу, мне пришлось два года отсидеть в шестом классе. Я очень старался правильно говорить, но мои друзья по команде нередко смеялись. Это было трудно, но выносимо".
Еще одно испытание Павлу доставила бюрократия: "Я — шестикратный чемпион Латвии по велотриалу. Помню, в 9-м классе мне надо было ехать за границу на соревнования — защищать честь страны. В то время гражданам не нужна была виза, а я был негражданином. Чтобы сэкономить деньги, пошел натурализоваться. Показал аттестат за 9-й класс латышской школы с хорошими оценками, а чиновник говорит: вы не с первого класса там учились. И меня отправили сдавать язык на общих основаниях. Это было очень обидно, но я сжал зубы и сдал. Сегодня историю Латвии знаю лучше многих латышей, а когда пою гимн — мурашки по коже. Мое мнение — главное, начать и идти вперед. В итоге ты будешь в двойном выигрыше".
В ходе обсуждения после спектакля выяснилось, что далеко не все юные зрители могли похвастаться "двойным выигрышем". Немало латышских школьников признались в том, что вообще не владеют русским языком. Часть русских школьников не скрывали, что не готовы общаться по-латышски. Признания подтвердили и результаты опроса. Оказалось, что 55% учеников 54-й школы испытывают проблемы в общении с латышами, а в Ильгуциемской школе 35% редко общаются с русскими.
Одна из латышских школьниц не скрывала возмущения: "Не понимаю, как можно жить в Латвии и не знать латышского языка! Я с такими сразу перехожу на английский…" И если в 54-й школе до открытого противостояния не дошло, то на памяти Павла Гришкова были учебные заведения, где детские дебаты перерастали в настоящие баталии.
"Казалось, еще немного и баррикады повторятся, — рассказал актер. — Мы слышали высказывания из серии "понаехали, так учите язык и традиции или уезжайте". К счастью, в какой-то момент сами же дети находили причины сложившейся ситуации — то, что мы с детства живем в разных мирах (условно, русские идут в русские садики, латыши — в латышские), потом масла в огонь подливают политики… Но ведь при этом, дети остаются детьми, а знания дополнительных языков еще никому не вредили. Чтобы двигаться дальше, надо больше общаться, стараться понять друг друга и вместе заботиться о том, чтобы наша страна стала лучшим местом на свете".
По результатам опроса в 54-й школе, 2/3 русских детей и 5/6 латышских нравится жить в Латвии. Из полного актового зала лишь десять человек признались, что видят свое будущее за границей. Похоже, единственно возможный результат интеграции, чтобы было "и то, и се". Ведь ради "ни то, ни се" не имеет смысла жить.
Театр Диты Бальчус Divas Acis со времен своего основания в 1990 году специализировался на поучительных и актуальных детских постановках, сотрудничая с Латвийским Детским Фондом, Фондом Мартыня и независимым театром Kabata. Театр активно работает со школьниками. В том числе — из школ нацменьшинств: литовской, эстонской, украинской, русской и польской. Проект Re:atmoda, поставленный в культурном пространстве Trīs Masas (ул. Зиргу, 1), получил приз зрительских симпатий на Балтийском театральном фестивале.
