Спектакль "День рождения Тани" — далеко не первый яркий проект Мартиньша Эйхе на больную и никак не иссякающую тему интеграции, которая по-настоящему сильно волнует и расстраивает режиссера. В свое время он ставил моноспектакль-лекцию "Почему я люблю русских": странноватый лектор А. Борт возвращается с черных работ за рубежом и пытается порассуждать на тему латышской идентичности, старых обид и вековой тоски, понять, почему латыши все время смотрят на русских. Может, настала пора внимательнее приглядеться к себе? На "русском вопросе" спектакль заканчивался, с него начиналась дискуссия со зрителями…
Постановка заканчивалась импровизированной войной: зрителям раздавали амуницию и пейнтбольное оружие. За все время стрелять друг в друга отказались лишь два зрителя, остальные забывали, что по ту сторону "фронта" — тоже люди, там был враг, которого надо уничтожить. "В любом националисте — русский он или латыш — сидит маленький Гитлер: каждый, кто не такой, как я, должен быть уничтожен, — комментировал тогда результаты своего творческого эксперимента Мартиньш.- При этом они вообще не видят человека в том, кто напротив них, а видят только одну свою правду".
На этот раз режиссер решил помочь русским и латышам увидеть друг друга и пообщаться в расслабленной атмосфере за накрытым столом. Как родственники и друзья, среди которых могут сосуществовать очень разные позиции. Например, на дне рождения некой Тани. Это ведь в стране, где по статистике 25% процентов браков интернациональные, вполне возможно.
День для дня рождения Тани выбрали знаменательный и символический — 9 мая. И так бывает. Ну, и не удивительно, что тема беседы от первых поцелуев и свиданий нет-нет, да зарулит в зону "дискомфорта" — вокруг спорной для Латвии даты. У одних 9 мая ассоциируется с оккупацией и ссылками, у других — с избавлением мира от "коричневой чумы" и теплыми фронтовыми письмами, которые во время спектакля зачитывает актриса Яна Лисова, дочка русского отца и латышской мамы, работающая параллельно в Рижском русском театре и Театре на улице Гертрудес.
И застольные песни в спектакле звучат… разные — на "День победы" накладывается одна из любимых композиций 16 марта "Es katru sestdien's vakaru" ("Es došos prom uz austrumiem arvien, arvien, Tu mūžam manis neredzēs' arvien, arvien… Lai Latvju zobens nesarūs nekad, nekad, Lai Latvju saule nenoriet nekad, nekad!) Кто кого перекричит? Да что там говорить, даже невинная Песенка крокодила Гены в связи с 9 мая, оказывается, может считываться совсем по-новому — "И неясно прохожим в этот день непогожий, почему я веселый такой?" Вот почему он такой веселый 9 мая? В Латвии не каждому прохожему это ясно. Так, может, настала пора поговорить по душам и все друг другу разъяснить? А иначе застольная беседа очень скоро скатится в провокационную линию "Латвия — латышам!", "Русские идут!", а там и до "Черных — вон!" недалеко. Мартиньш, кстати, рискнул и это смоделировать в своем застолье.
Но ведь, если честно, если все выяснить, вместе выпить и закусить — признайтесь, ничто нам не мешает встать в конце дня рождения в пары и станцевать трогательный вальс под песню Айнара Миелавса "Меня ты взволновала" (Tu savilnoji mani), которую музыкант записал на двух языках, а потом рискнул исполнить и 9 мая возле Памятника воинам-освободителям. За что, конечно, огреб по полной. Но ведь должен был кто-то начать…
Мартиньш Эйхе: Почему все, что у нас относится к слову 'советский', мы называем словом 'русский'?!
После успешного завершения застолья песнями и плясками Мартиньш Эйхе ответил на вопросы портала Delfi.
- Как появилась идея такого спектакля?
- Идею подал Денис Ханов (доктор гуманитарных наук, профессор Рижского университета П. Страдыня, — прим. ред.), который вместе со своими студентами и при поддержке Института Гете в Риге запустил проект "Твои воспоминания для будущего Латвии". Они собирают воспоминания разных людей о жизни Латвии в 20-м веке.
Увы, от русскоязычных воспоминаний удалось собрать очень мало. То есть они готовы были рассказывать один на один, но как только узнавали, что их воспоминания используют для создания спектакля, говорили: спасибо, тогда не хотим. Так что истории "с той стороны" нам пришлось во многом собирать своими силами. В том числе — рассказ одной женщины, как она сдавала экзамен по натурализации (один из самых ярких эпизодов спектакля повествует, как одна русскоязычная дама трижды сдавала латышский язык и историю перед комиссией, те улыбались и хвалили, а потом "срезали" по какой-то сомнительной причине, из серии "сказала "бутербродс" вместо "свиестмайзите", в итоге Латвия осталась без гражданина, а дама — с паспортом "алиенса". — прим. ред.)
Я думал, в каком виде оформить эти воспоминания для спектакля? Уж очень они были разными — от отдельных историй и реплик до целых рефератов о том, что такое память. Думаю, мы нашли хорошую форму: помаленьку напиваться и говорить все, что думаешь.
- Сколько актеров сидит за общим столом?
- Всего четверо, вместе со мной. Остальные — зрители, которые могут на равных участвовать в создании каждого спектакля. Когда мы делали презентацию проекта, стол был раз в пять короче — собралось примерно 12 человек. Люди сидели в тесном кругу, поэтому реагировали гораздо активнее и были более открытыми — сразу стали делиться своими воспоминаниями.
- Они должны говорить по-латышски?
- Для меня — никакой разницы! Зрители приходят, покупают билеты и участвуют в создании коллективной памяти. Все. Как они найдут общий язык — их дело. (Ранее в интервью Мартиньш говорил, что он всегда выступал за то, чтобы все русские и латыши учили по два языка и изучали обе культуры, чтобы лучше понять друг друга, найти в корнях много общего, не ходить друг к другу спиной, но при этом оставаться разными и непременно сохранять свой язык, — прим. Ред.)
- После спектакля "Ромео и Джульетта" ты не горел интеграционным оптимизмом, говорил, что вряд ли русские и латыши объединятся, пока у них не будет общего врага со стороны — условных марсиан. Сегодня в Латвии тем для страхов "извне" более, чем достаточно: кто опасается беженцев с Ближнего Востока, кто — танков с российской границы… Не похоже, чтобы нас это объединило…
- Думаю, что проблема не в людях, а в партиях. Люди всегда могут договориться, если их не накручивать постоянно, как это у нас делается. Но если не будет такого конфликта, то чем будут жить наши политики с двух концов? Поэтому они и не хотят принимать решений, которые бы резко изменили ситуацию.
- Почему ты уверен, что простых людей это деление не устраивает? Это ведь хорошо оправдывает и их бездействие…
- Отвечу на примере другой больной темы. Года три-четыре у нас очень остро стоял вопрос нетерпимости к геям. Когда они организовывали прайд-парад в Верманском парке, вокруг всегда собиралась группка людей, которая выкрикивала оскорбления и кидалась фекалиями. А потом вдруг эта истерия резко сошла на нет. Я попытался разобраться, что же случилось? И понял, что все углы сгладились, когда из политики ушел Айнарс Шлесерс — он все время делал себе на этом политическую карьеру. Его в политике не стало — не стало проблемы. Думаю, не станет национально-радикальных партий — не станет и проблемы с интеграцией.
- Сейчас и "центристы" зачастую делают себе карьеру на радикальных лозунгах!
- Да. Это выигрышный билет. Кричишь об одном и том же, и больше ничего не надо делать.
- Как же быть?
- Не знаю. Единственный вариант — самим идти в политику и делать все по-честному. Но мы пассивны: все время думаем, что ничего не можем сделать и предпочитаем ругать других. Уверены, что наш голос ничего не решит. Нет у нас культуры политики протестов. Боимся, что если мы начнем бурно отстаивать свои, отличные от существующих идеи, то нас примут за психов или пенсионеров. Поэтому единственное, что пока могу предложить — диалог, чтобы постараться понять друг друга.
- Основной зритель Театра на улице Гертрудес — латыши. Думаешь, придут на твой спектакль русские? Смогут ли они спокойно выслушать истории про ссылки и легионеров?
- А я и не думаю, что все это надо выслушивать спокойно. Как раз наша проблема в том, что мы не реагируем — просто гоним друг на друга среди своих, а недовольство остается и кипит внутри. К примеру, недавно у меня был случай. Я ехал на машине, сбавил скорость — водитель сзади начал мне сигналить, потом обогнал, затормозил, выскочил, и мы стали друг на друга по-русски орать и обзываться (он начал по-русски — я подхватил на том же языке)… В какой-то момент я подумал, а проверю-ка один старый трюк (профессия режиссера требует все время проверять реакцию людей) — перестал орать и спокойно по-латышски сказал: Ko tu krievs uz mani kliedz?! И он тоже перестал орать, уставился на меня и говорит: "Какой криевс?"
Или еще одна история на ту же тему. Моя знакомая семья — там все русские и между собой говорят по-русски — отдала детей в латышскую школу. И вот идет как-то мама с дочкой из школы, а дочка ей: перестань говорить по-русски, мы же не русские! Что это? Почему?
Как я понимаю, сегодня в слове krievs, и для латышей, и для русских заложено столько разной информации, что и не знаешь, как с ней жить. Мы до сих пор все, что у нас относится к слову "советский" называем словом "русский", пусть в тех нехороших делах фигурировали и русские, и латыши, и другие дети разных народов.
То же самое происходит и в другую сторону. Помните, в спектакле Влада Наставшева "Озеро надежды" (спектакль о непростых взаимоотношениях русских и латышей играется в Новом Рижском театре на русском языке, — прим. Ред.), русский сын ругает русскую маму, что та зомбирована русскими сериалами, а та упрекает сына, что тот совсем "облатышился"… И все это на повышенных тонах. И тут национальность используется, как страшное ругательство.
- Что с этим делать?
- Не знаю. Тут надо много смотреть, говорить, думать. Единственное, что может потихоньку изменить ситуацию — культура и спорт. Если люди идут вместе смотреть спектакли начиная с детского возраста, а потом вместе их обсуждают — у них уже есть тема для разговора из нашего времени, а не только из прошлого. А в спорте вся агрессия уходит в физические нагрузки, и все нацелены на общую цель — победу. Да и зрители, русские и латыши, сидят рядом и кричат больше на судей. Пока так.
Премьера постановки Мартиньша Эйхе "День рождения Тани" пройдет 4 ноября этого года в 19.00 в Театре на улице Гертрудес. Следующий спектакль — 18 ноября в 13.00. Зрителей приглашают собраться большой "семьей" и начать вспоминать разные как хорошо известные, так и тщательно скрываемые и нередко противоречивые случаи из истории семьи — вести беседы не только о прошлом, но и о будущем общества, в котором мы живем. Билеты — здесь.
