Глобализация — всемирный водопровод, куда воду сегодня закачивают американцы, а вместе с ней поступают "добавки", опасные для русского мира. В итоге,Россия лежит под капельницей, и для выздоровления нужны мощные фильтры. Российский историк, писатель и ведущий авторской программы "Кто мы?" на телеканале "Культура" Феликс Разумовский изложил порталу Delfi свой взгляд на глобальные процессы.
Исследованием русской цивилизации Феликс Разумовский занимается всю сознательную жизнь. Свой цикл телепрограмм "Кто мы?" он начал еще в 1992 году, а с 1997 года передачи регулярно выходят на российском телеканале "Культура". "Анатомия русской бюрократии", "Судьбы русской интеллигенции", "Русские реформы", "Еврейский вопрос — русский ответ"…
Разумовский предлагает зрителям изучить разные стороны русской цивилизации, которая, по его мнению, сформировалась еще в 11-м веке, когда летописец Нестор написал "Повесть временных лет" ("Откуда есть пошла земля Русская"). "Именно тогда впервые появилось понятие "русская земля". И это не привязка к нациям и этносу. Это история земли, где живет много разных народов. Так она устроена, эта земля", - говорит Разумовский.
В Ригу историк приехал по приглашению клуба Kultūras linija — представить одну из книг издательского проекта "Грани русской цивилизации", а также рассказал о телепроектах "Первая мировая" и "История, распятая в пространстве", две серии которого снимались и в Латвии.
С Латвией у Разумовского отношения особенные. Если один его дед был русским священником, то другой — латышским красным стрелком. Он командовал батальоном, потом занимал высокий пост в Наркомате сельского хозяйства. В 1936 году, когда всех его коллег- латышей расстреляли, деда спасло буквально чудо: как раз в то время он находился в командировке в Англии — закупал кроликов для сельского хозяйства. В Советский Союз он уже не вернулся, а приехал потом на родину, в Латвию, где у него был хутор в районе Двинска. По понятным причинам в семье эта тема не обсуждалась, а дальнейшая судьба деда — неизвестна. Как-то Разумовский с мамой ездил в Даугавпилс, где пытался найти следы предка — не удалось. Историк не теряет надежды, что на эту статью откликнутся люди, которые помогут ему с информацией.
"Глобализация — общий водопровод. Вся вода — из США"
- У вас есть очень любопытная теория, которая сравнивает процессы всемирной глобализации с водопроводом — некой всемирной сетью, по которой распространяются информация, деньги, ресурсы и общие правила игры… Вы не отрицаете полезность водопровода ("конечно, есть своя прелесть в том, чтобы ходить за водой на речку, но большинство будет пользоваться водопроводом — это удобно"), но уверены, что через всемирную сеть заносятся "некие ценности, чуждые, в нашем случае, русской цивилизации". То есть, вы считаете, что Россия — это что-то особенное? Умом не понять, аршином не измерить, общими ценностями не накормить…
- На самом деле, все страны — особенные. Просто я всю сознательную жизнь занимаюсь именно российским "аршином". И исторический опыт показывает, что если мы пытаемся сложившуюся цивилизацию — со сложившимися типом сознания, институтами, системой ценностей и духовным типом напоить без общего водопровода, ничего хорошего не выйдет.
- А вода чья?
- Увы, сегодня всеми резервуарами, из которых "жидкость" закачивается, находятся в руках определенной цивилизации — западной. Это конкретные люди, с конкретными представлениями о жизни. А западному миру правила сегодня диктуют США: они в рекордные сроки и дальше других прошли путь, по которому развивалась западно-европейская цивилизация.
Этот путь начался в Италии в эпоху Возрождения, где вдруг возник титанизм (течение, вдохновляющееся революционной борьбой с установившимся порядком, обычно с антирелигиозным уклоном, по нему человек всесилен и имеет неограниченные возможности — прим. Ред.). Этот опыт был воспринят во Франции, что послужило причиной Великой французской революции. Но в какой-то момент в Старом свете это дело притормозили… А американцы пошли дальше.
В итоге, в их руках оказались главные задвижки глобального водопровода. Они могут поднимать давление, а могут сбрасывать, могут добавлять в воду примеси в таком количестве, что на другой день все будут плавать кверху брюхом.
- Но почему именно у них оказались все задвижки? Может, они реально сильнее, а их путь - более продуктивен?
- Экономически — да. Но сочетание финансовой силы и духовной беспомощности — это довольно страшный симбиоз. Страшно, что они навязывают нам свое "мы — сильные", а мы принимаем этот тезис безо всякой критики. Но в чем сила, брат? Для русского мира она точно не в деньгах.
"Сегодня Россия — инвалид под капельницей и без почки"
- Что нужно русскому миру, чего нет у американцев?
- Разным цивилизациям нужно разное. Этот как рыбе нужна вода, а птице — небо… У американцев в центре всего — деньги. Но богатство — оно ведь не с неба сваливается, оно связано с неким скопидомством: его надо копить, о нем надо заботиться, охранять. Этот вопрос надо сделать центром жизни.
В русском мире деньги и богатство никогда не будут идти за номером один. Я имею в виду нормальную Россию, а не инвалида, который лежит в реанимации под капельницей с аппаратом искусственной почки, что случилось именно в результате попытки нахлебаться чужих ценностей в 90-х…
- Инвалид без почки — это ваш диагноз России на сегодня?
- Конечно! Надо к себе относиться адекватно. Россия в нормальном состоянии — невероятная страна. Такого богатства культур невозможно даже представить. На просторах России всегда существовали десятки народностей, и никто не приводил их к "общему знаменателю", к единому стандарту, напротив, право быть не похожим на своих соседей и братьев было у каждого, ни один язык не был потерян, и ни одна культура.
- Когда, на ваш взгляд, Россия была в наилучшем для себя состоянии?
- У нас несколько веков просуществовала Новгородская вечевая республика — это более 400 лет демократии. Американская демократия, по сравнению с той, младенец. Главным элементом новгородской демократии были новгородские владыки, епископы, которые впоследствии почти все были причислены к лику святых, а институт святости никогда не давал сбоя. Все они покоятся в Мартирьевской паперти собора Святой Софии. Новгородцы своего владыку выбирали всем народом. Назначали несколько достойных кандидатов, клали жребии на престол святой Софии, и слепой человек тянул один их них. То есть допускался элемент Божьей воли.
В хорошем состоянии Россия была и в 19-м веке. Нет, проблем разного рода никто не отменял — мы же не в раю — но любую проблему можно было решить. В тот момент мы находились у себя дома, стояли на крепкой основе, а не сидели на тюках, как на вокзале, где идет пересадка из ужасной жизни в невнятное, но прекрасное будущее. Этот "вокзал" случился в первые десятилетия советской эпохи и в начале 90-х.
Русский человек едва не задохнулся в атмосфере девяностых. Нам достаточно было одного вздоха, чтобы заболеть опасно и серьезно. Наша депрессия, социальная апатия и, конечно же, наш глубочайший демографический кризис — это не что иное, как реакция на дух глобального мира.
Покончив с Советским союзом, мы решили, что есть универсальный водопровод единой демократии — будем хлебать из него. Ведь там, за железным занавесом все казалось таким замечательным. Но мы тогда чуть не захлебнулись. Достаточно было пары глотков, чтобы заболеть всерьез и надолго. Наша депрессия, социальная апатия и демографический кризис — реакция на напиток глобального мира.
И дело не в том, что компьютеры или интернет плохие — просто любую глобальную ценность надо адоптировать к системе национальных ценностей. Демократия Афинской республики — это не вовсе не то, что демократия в США или Англии. Если не найти свою модель — ничего не получится. Но мы стали переименовывать городское начальство в мэров, а государственное в президентов, изучать и списывать американскую конституцию…
- А что русским так не подходит в "общем разливе"?
- Точнее было бы поставить вопрос, а что нам нужно, какие фильтры надо установить на "российской ветке" общего водопровода?
Демократия — это столкновение разных мнений и интересов, ристалище страстей. Что нужно, чтобы это сражение не имело разрушительных последствий, когда в борьбе мнений убивается сама идея? Ведь мотивы противоборствующих групп в значительной степени корыстны — политики ведь не святые.
Чем их умиротворить? Это может быть единая для всех и довольно жесткая система права, что долгое время было в Западной Европе. А может быть властная и сильная элита, как в США, для которых не существует никаких общих норм (торжество закона — ширма для легковерных), но эти ребята понимают свою ответственность — они ведут серьезную игру и не будут продаваться на пять копеек, хотя сами покупают всех незадорого. Сегодня и Европу пристегнули к американской борзой системе, элите, которая занимается не только своей страной.
- Какая особая форма демократии может быть в России, если она ей вообще нужна?
- Если уж мы решили, что нужна, то своя. Демократия новгородского типа. Хоть и прошло много веков. Академик Александр Панченко сформулировал закон культурной топики, согласно которому проходят столетия, меняются костюмы, телеги превращаются в автомобили-самолеты, но нечто самое существенное остается — некий культурный код. И как только мы начинаем что-то трансформировать в этой сфере — все летит в тартарары.
России для умиротворения страстей и противоречий демократии необходим институт духовного и нравственного авторитета. Нужен человек или группа людей, чье слово обладает непререкаемым авторитетом. Чтобы никто не сомневался в том, что они неподкупны и действуют исключительно в высших интересах своей страны. И все, что они делают — только во благо нации. Такие люди у России раньше были — те же новгородские епископы. Увы, этот опыт в России был методично и целенаправленно разрушен.
- Кем? Опять американцы?
- Это отдельный разговор. В советское время были предприняты усилия перейти на новую модель: партия — наш вождь и рулевой. Разве возможны при такой системе независимые авторитеты?
Россия — религиозная страна. В этом ее сила и слабость. Слабость в том, что мы можем возвести в степень религиозной доктрины вещи совершенно нерелигиозные и не имеющие универсальной ценности. Тогда происходят страшные вещи. Такие, как русский утопизм.
Задумали в начале 20-го века построить рай на земле. У Есенина есть на тему этой мечты поэма "Инония": русский крестьянин мечтает о чудо-граде Инония, где жизнь без проблем, зла, с молочными реками и кисельными берегами. Собственно, еще задолго до большевиков русские мужики ходили на поиски Опоньского царства (это было зафиксировано во многих летописях до конца 19-го века) — всей деревней собирали деньги и отправляли ходоков на поиски. Это и есть русский утопизм — наша русская трагедия, которая случается в момент ослабленности духа. Но идея, во имя которой жить, нужна всегда.
"Нужно найти ценности, за которые не страшно умирать"
- А как может выглядеть новая русская национальная идея? Экс-редактор "Коммерсанта" Андрей Васильев утверждает, что сегодня ее можно сформулировать коротко — кругом враги!
- Почему все? Владимир Владимирович Путин в Китае ясно дал понять, что они — не враги. А китайцев — чуть не полмира… Насчет идеи. Когда новгородцы, хоть и были людьми мирными, шли на войну, они говорили: "Умрем за святую Софию!" Заметьте, не за демократию или благосостояние… Для них образ святой Софии, премудро устроенного мира Божьего, был жизненно важен.
Сегодня противопоставить всему миру мы можем лишь здоровье нации. Нам надо прийти в себя, оказаться дома, а не сидеть на вокзале…
- За счет чего?
- Задача номер один — перестать сидеть на двух стульях. Нельзя хлебать по полной, безо всяких фильтров, из общего водопровода, но при выстраивая вокруг водопровода некую национальную декорацию — разговоры про духовные скрепы и национальную идею.
Решение сформулировать национальную идею родилось при Ельцине, когда Россия от одной цели (коммунизма) ушла, а другой не видела. Ельцин дал команду своему главному помощнику Георгию Сатарову, тот собрал борзых ребят, поселил в бывшем санатории ЦК КПСС и сказали: три месяца ешьте-пейте, ни в чем себе не отказывайте, но соорудите национальную идею. Найдите то, не знаю, что.
То есть жить мы хотим, как жили — воровать и пользоваться всеми благами западной цивилизации — но нам нужна некая своя декорация, чтобы, условно, по праздникам выходили люди в косоворотках и кокошниках.
- И какой был результат?
- Никакой. Борзые ребята написали несколько томов и принесли Ельцину, но тот мужик практический — хватило ума, чтобы сказать: выбросьте всю эту фигню, никто в нее не поверит.
Так эти дела не делаются: или мы умираем, условно, за святую Софию — некую высшую цель — или ничего не будет. Поверьте, никто в России не будет умирать за ВВП.
- Вы какой из двух ВВП имеете виду?
- Я имею ввиду валовый продукт. То есть, за деньги. С другой стороны, взять и один в один скопировать Новгородскую республику — смешно. Нельзя войти дважды в одну реку. Надо снова потрудиться и в этом жанре придумать нечто более современное. Если мы найдем такие ценности, за которые не страшно умирать, или, по крайней мере, имеет смысл бороться (а ценности обычно надо защищать) — сразу и с ВВП не будет проблем, и вообще страна будет замечательная. Не хуже Великого Новгорода.
"Дай папуасу денег — он в космос не улетит"
- Если бы вас на три месяца заперли в санатории — вы бы какую идею предложили? Вы-то русским миром занимаетесь всю жизнь…
- Конечно, санаторий всякому приятен, но повторюсь, так эти дела не делаются. Надо потихоньку менять жизнь, мирочувствие, политику памяти. К примеру, сейчас мы создали концепцию единого учебника истории и там написали, что в 20-м веке произошла Великая российская революция, после которой началась эпоха модернизации. Да, мол, были издержки, церковь чуть не разрушили, епископов-священников репрессировали, философов разогнали…
Это что такое?! Надо о своем житие-бытие составить более серьезный взгляд и прекратить мифологизацию советской эпохи: мол, мы были сильны, как никогда, мы победили, мы запустили в космос… Да мы и в космос русского человека запустили лишь потому, что у него за плечами — тысячелетие развития русской цивилизации, а не "спасибо партии за это!". Дай папуасу сколько угодно денег — он не улетит в космос.
- А куда делся весь российский "космос"? Я имею ввиду высокие технологии, прогресс на благо общества…
- Мы растратили свой тысячелетний потенциал. Любое богатство надо оберегать и заботиться о нем. То же — о национальном богатстве. А мы его 70 лет пинали, лучших людей, обладающих самым тонким национальным сознанием, в лучшем случае, задвигали подальше, а то и отправляли в плавание "философские пароходы" (операция советских властей по отстранению от работы и насильственной высылке за границу или в отдаленные районы РСФСР деятелей науки, медицины и литературы в 1922-23 годах, в рамках борьбы с инакомыслием — прим. Ред.)… В итоге, оказались в гуманитарном вакууме. Общая инструкция для пользователей водопроводом нам не годится, а другой нет.
Посмотрите, как выглядит русская земля — главная на сегодня русская ценность. Большей частью — запустение, а если что и строится — это отвратительно. В этом году мы делали цикл передач про первую мировую. Летом надо было снять в Смоленской губернии нормальный луг на берегу реки, нормальное поле и нормальную рощу. Казалось бы, какая безделица — на каждой картине Левитана этого добра полно. Так вот на Смоленщине мы такого пейзажа не нашли — все заброшено и загажено. Пришлось переезжать границу к Батьке Лукашенко и снимать там.
А во что превратили Москву? Ну нельзя строить гигантский банк напротив храма Василия Блаженного! Замоскворечье, даже в эпоху русского капитализма, всегда было районом низкой застройки — максимум два этажа. И все это чувствовали. Хотя богатые люди могли себе позволить хоть семь этажей.
"Сюжет "рука Всевышнего Отечество спасла" в России случался не раз"
- Что ВВП (в смысле Владимир Владимирович Путин) думает по поводу сформулированной вами жизненно-важной для России задачи?
- Два года назад на Валдайском форуме Путин объявил, что все проблемы России — от кризиса идентичности. Хотя раньше он называл поиск национальной идеи — игрой. Мол, мы тут занимаемся серьезными вещами, экономикой, ВВП, а игрушки оставим на потом. И вдруг с человеком происходит колоссальная метаморфоза.
Это был призыв президента хотя бы обсудить в обществе тему. Не вопить и не переливать из пустого в порожнее, а разобраться конструктивно и попытаться понять, что произошло и куда теперь двигаться. Сегодня слова "идентичность" на устах всех начальников, но реального разговора на эту тему не получается.
Сегодняшние СМИ при внятной национальной политике могли бы взять на себя просветительские функции и привести в порядок национальное сознание. Но пока я знаю лишь одно СМИ, которое попыталось (и небезуспешно) это сделать — это журнал "Нация", который выходит в Ростове-на-Дону, но о нем мало кто знает. Они вопросу идентичности посветили несколько номеров. А центральные СМИ по-прежнему пьют из глобального колодца.
- Ваш прогноз: удастся ли России выбраться из-под капельницы?
- Не ставьте меня в положение пророка. Судьба нации — все же вещь мистическая. Нельзя, конечно, только на это рассчитывать (на Бога надейся, а сам не плошай), но в истории России сюжет под названием "рука Всевышнего Отечество спасла" случался не раз. Это не значит, что можно сложить ручки и ждать манны небесной. Сегодняшняя ситуация напоминает игру тепло-холодно. Где тепло мы уже примерно предполагаем, еще более точно знаем, где холодно. Мы понимаем, что зашли не туда, что оттуда надо выйти и понять, куда дальше. И само осознание задачи — уже большой сдвиг.
- На ваш взгляд, русские Латвии — это часть общего русского мира? Надо ли им держаться за русский мир или раствориться в западных ценностях, раз уж мы географически тут, а не там…
- Это вопрос, который каждый человек решает для себя сам. Понятие "русский" не имеет этнического и сугубо-национального смысла — это особое мирочувствие, культура, язык. Жить на Западе с русским мирочувствием трудно, но это же не предмет некоего торга с совестью: что мне выгоднее — плюнуть на русский мир или держаться за него? Уж какое мировоззрение есть, такое и есть, против себя не попрешь.
Для примера возьмем еврейский мир — у нас много с ним связей: вся православная служба идет по псалтырям, молитва царя Давида… Там есть известный псалом "На реках Вавилонских", в котором есть слова: "Как петь песню Господню на земле чужой?" Библия ставит этот вопрос перед каждым человеком. И отвечать на него не просто.
