На предложение обсудить тонкие материи Ахмад Роберт откликнулся решительно и дружелюбно. Не иначе как творческие поиски довели до экзотической в наших широтах религии? "Наоборот. Ислам для творческого человека в какой-то мере тяжелые кандалы, — неожиданно признался Климович и пояснил, что "творчество это страсти, это наши демоны. С которыми, как раз, борется ислам. Хотя есть кино и исламское, но оно превозносит нравственные ценности. В отличие от западного, где плохой вкус и обыкновенный разврат уже, как правило, выдаются за искусство".
В исламе, рассказывает Климович, он пятый год. Хотя в начале 90-х был в первых рядах латышской Атмоды, сидел в КГБ как ярый националист. "Сейчас из этого, по счастью, вырос. Пришел к выводу, что советское время было наилучшим для развития латышской культуры за всю ее историю. Сколько личностей тогда поднялось, сколько прекрасных произведений было создано! Для переосмысления, конечно, потребовалось время. Национализм часто граничит с шовинизмом –уродливой формой этой идеологии. Тогда, вместо того, чтоб стараться быть лучше других и строить крепкое будущее, народ зацикливается на прошлом — идеализирует его, копается в старых обидах, злорадствует над ошибками других. А ведь, не замечая бревна в своем глазу, собственную жизнь лучше не сделаешь. Я, наверное, приняв ислам, стал бОльшим латышом, чем был раньше", — говорит Климович.