Запрет на посещение заседаний Сейма невакционированными от Covid-19 депутатами признан несоответствующим Сатверсме  (6)

Суд подчеркивает, что у каждого депутата Сейма — важная роль в Латвии как в парламентской демократии. Кроме того, в работе Сейма существенное значение имеет мнение, выраженное даже только одним или несколькими парламентариями. Депутат Сейма может представлять народ, в том числе выражать волю народа, только в том случае, если ему предоставлена ​​возможность использовать те права, которые имеют решающее значение в деятельности депутата Сеймма.

Конституционный суд возбудил жалобу в ответ на жалобу бывшего депутата Сейма Юлии Степаненко ("Суверенная власть").

Во время пандемии, до 15 ноября 2021 года она не представила Комиссии Сейма по мандатам, этике и заявлениям требуемый оспариваемой нормой сертификат безопасности Covid-19, подверждающий вакцинацию. По этой причине Степаненко не могла участвовать в работе Сейма ни лично, ни дистанционно до тех пор, пока норма не была отменена. Степаненко оказалась единственным депутатом, который не участвовала в работе парламента весь период действия упомянутой нормы закона, поскольку отказалась от вакцинации и не предъявила справку о перенесенной болезни.

По оценке заявительницы Юлии Степаненко, ее возможности выполнять обязанности депутата Сейма зависели от того, была ли она вакцинирована против Covid-19, что нарушало тем самым ее право на неприкосновенность частной жизни, а также ее право на участие в деятельности государства.

В соответствии со 2-й статьей "О временных дополнительных требованиях к работе депутатов Сейма и дум самоуправлений" с 15 ноября 2021 года в работе парламента имели право участвовать только те депутаты, которые представили сертификаты Covid-19, подтверждающие вакцинацию или перенесенную болезнь. Также оправданием могла служить справка от врача, что вакцинация отложена по медицинским показаниям.

Оспариваемая норма действовала до 31 марта 2021 года.

96-я статья Сатверсме гласит, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, жилища и переписки. Первая часть 101-й статьи Сатверсме предусматривает, что каждый гражданин Латвии имеет право участвовать в деятельности государства и самоуправлений в порядке, установленном законом, а также нести государственную службу.

При рассмотрении дела Конституционный суд страны прежде всего оценивал, соответствует ли запрет для депутата участвовать в работе Сейма в оспариваемой норме праву участвовать в деятельности государства, содержащемуся в первой части 101-й статьи Сатверсме.

Оценивая содержащееся в оспариваемой норме ограничение прав заявительницы, которое не позволяло ей участвовать даже в удаленных заседаниях Сейма и его комиссий, Конституционный суд пришел к выводу, что этот запрет был направлен на увеличение объема вакцинации с целью добиться снижения числа людей, инфицированных Covid-19, что облегчило бы нагрузку на больницы и всю систему здравоохранения.

Таким образом, легитимной целью ограничения, предусмотренного оспариваемой нормой, была защита благосостояния общества. Конституционный суд обратил внимание на то, что, хотя солидарность с обществом в преодолении кризиса Covid-19 и доверие общества к Сейму и реализуемой в стране политике сдерживания распространения инфекции Covid-19 являются важнейшими ценностями, все же их признать легитимной целью, ради которой должны быть ограничены права депутата участвовать в работе Сейма.

Конституционный суд дал оценку того, не превышали ли неблагоприятные последствия, которые произошли с заявительницей в результате ограничения ее основных прав, ту пользу, которую общество в целом получило от этого ограничения. Суд считает, что каждый депутат Сейма имеет особую роль в Латвии как в парламентской демократии. В работе Сейма важно мнение каждого депутата, он может представлять народ, в том числе выражать волю народа, только в том случае, если ему предоставлена ​​возможность реализовать право участвовать в заседаниях парламента и его комиссий, право высказываться и голосовать. И хотя некоторые депутатские права были сохранены за Юлией Степаненко, возможность их реализации не может сравниться с упомянутыми выше депутатскими правами.

Оценивая установленное в оспариваемой норме ограничение на участие в очных заседаниях Сейма, суд пришел к выводу, что легитимной целью запрета являлась защита прав других людей. При этом Конституционный суд установил, что чрезвычайное положение было прекращено 1 марта 2022 года, а вместе с его прекращением также был снят ряд ограничений, в том числе относительно трудоустройства. Требование о наличии справки о прививках или болезни сохранилось до 31 марта 2022 года только для четырех групп сотрудников.

Кабинет министров еще 15 февраля 2022 года, основываясь на мнениях экспертов, прогнозировал, что ситуация улучшится. Соответственно, в суде признали, что у законодателя была обязанность незамедлительно реагировать на изменение ситуации, связанной с преодолением кризиса Covid-19. В условиях кризиса Covid-19 были необходимы скоординированные действия госучреждений. К тому же необходимо было принять во внимание особую роль каждого депутата Сейма в демократическом правовом государстве и то, что оспариваемая норма ограничивала права депутата Сейма, имеющие решающее значение в работе парламента. Более того, сам Сейм еще 28 февраля 2022 года, когда Президиум Сейма принял решение о очном заседании Саэймы 3 марта 2022 года, признала возможность смягчения требований эпидемиологической безопасности, сохранив требование об использовании медицинской маски и соблюдении дистанции ​​между людьми.

Конституционный суд признал, что в то время, когда ответственные учреждения больше не видели необходимости поддерживать такие же строгие требования эпидемиологической безопасности, как осенью 2021 года, также не было уже объективных оснований по-прежнему ограничивать право депутата Сейма на участие в очных заседаниях Сейма.

Учитывая изложенное, Конституционный суд решил, что оспариваемая норма не соответствует части первой статьи 101-й статьи Сатверсме. Поскольку оспариваемая норма была признана несоответствующей первой части статьи 101-й статьи Сатверсме, суд решил, что нет необходимости оценивать соответствие этой нормы 96-й статье Сатверсме. Конституционнный суд признал оспариваемую норму недействительной с 15 ноября 2021 года, то есть с момента, когда заявителю Юлии Степаненко было отказано в праве полноценно участвовать в работе Сейма.