Шотландская угроза политической элите
Financial Times пишет, что многое из того, что происходило в Шотландии в ходе предшествовавшей референдуму кампании, было вдохновляющим.
Граждане по всей Шотландии заглянули себе в душу. Шли серьезные дебаты по таким вопросам, как притесняются ли народы, у которых нет своего государства, и где проходит грань между благородным патриотизмом и ксенофобским национализмом.
Этот референдум также можно рассматривать как праздник демократии. На голосование зарегистрировались около 97% избирателей. Судя по всему, в референдуме примут участие около 80%, в то время как на обычных выборах эта цифра часто достигает всего лишь 50%.
Но за всем этим процессом с удивлением следят дружественные Британии страны. И у них есть основания волноваться, пишет FT, вне зависимости от результатов референдума.
Европейский континент состоит из мозаики многонациональных государств. И сейчас калейдоскоп вновь начинает вертеться. Если Британия развалится, то рев примитивного национализма будет слышен по всей Европе.
Основной аргумент националистов — такой же, как и у популистов всего мира. Они взывают к чувствам обиды и идентичности, чувствам народа, который считает, что он был обманут иностранцами. Популизм громче всего выступает против политического истэблишмента. В Шотландии это означает Лондон, для ксенофобов во Франции это Брюссель.
И все нормальные люди, следившие за событиями в Шотландии, придут к не самому приятному выводу, а именно — если сегодняшние элиты не создадут политическую систему, более подотчетную народу, то они будут сметены с политической арены, предупреждает Financial Times.
Нам следует создать более открытое, более инклюзивное общество. Вторая половина XX века прошла под знаменем интернационализма. В XXI веке национализм вернулся вновь, замечает FT.
Guardian пишет, что к тому времени, когда вы будете читать эти строки, Шотландия уже примет свое решение. Но вне зависимости от результата, есть основания полагать, что политическое будущее британского премьер-министра Дэвида Кэмерона может оказаться под вопросом.
Нет, парламентарии из его собственной партии не устроят переворот, так как до всеобщих выборов осталось менее года. Но депутаты-тори перестают доверять Кэмерону.
Они больше не уверены, что он хороший импровизатор. Увидев, сколь неуклюже вел себя премьер-министр в том, что касается референдума в Шотландии, референдума, о котором было известно уже два года, кто теперь поверит, что у Кэмерона есть четкий и детальный план того, как проводить переговоры с ЕС о возможных новых условиях членства Великобритании в Евросоюзе?
Кэмерон, как и многие другие чрезвычайно умные люди, убежден, что в случае кризиса он всегда может найти какой-то выход. Иногда это и в самом деле так. Но эту его веру в свои способности разделяют теперь далеко не все, пишет Guardian.
Худший момент
Financial Times посвящает свою редакционную статью аресту главы АФК "Система" Владимира Евтушенкова, которого обвиняют в отмывании денег по делу "Башнефти".
Как пишет газета, трудно представить себе худший момент для попыток кремлевского окружения вынудить одного из самых богатых людей в России расстаться со своей собственностью.
Если России когда либо и удастся достичь своей цели и догнать более развитые страны, то для этого ей необходимы инвестиции — как внутренние, так и иностранные.
Но даже до того, как Россия начала свои военные авантюры на Украине, российские миллиардеры предпочитали инвестировать свои деньги за рубежом, замечает FT.
Кремлевская необъявленная война на Украине привела ко все ужесточающимся западным санкциям, которые уже нанесли удар по основе российской экономики — ее нефтедобывающему сектору.
Эти санкции и российские контрсанкции подрывают уверенность бизнеса, ограничивают доступ российских компаний к источникам финансирования и увеличивают отток капитала из страны.
До ареста Евтушенкова западные инвесторы уже увидели возобновление травли таких компаний, как McDonald's и Ikea. Все это лишь еще больше подорвет и без того не слишком убедительные попытки Москвы улучшить предпринимательский климат.
Москва показала нос санкциям Запада, заявляя, что для своего развития она сможет полагаться на свои собственные ресурсы.
Но Советский Союз, чье влияние Владимир Путин, судя по всему, хочет возродить, в свое время тоже увяз в дорогостоящей войне — в Афганистане — и в то же самое время пытался развить свою экономику в изоляции от остального мира. Весь мир знает, чем это кончилось, заключает Financial Times.
Энергетическая безопасность
Владимир Путин заявляет, что санкции являются экономической войной против России, пишет Times. На самом деле они являются выражением сравнительной мощи наших экономик, считает газета.
На США и ЕС приходится 39% мирового производства, на Россию всего 3%. Мы должны использовать этот перевес не для того, чтобы разрушить экономику России, а для того, чтобы изменить поведение Путина, продолжает Times.
Санкции против энергетического сектора России дают Кремлю выбор между политикой сотрудничества или политикой бесконтрольной войны, которая приведет к международной изоляции.
Это возможно лишь в рамках развитой стратегии экономической безопасности Запада. Это, в свою очередь, означает, что следует отдавать приоритет сланцевому газу, например.
Президент Путин очевидно дожидается зимы и считает себя умнее Запада. Да, нам нужен его газ, но не настолько, как ему кажется. Пришло время ему об этом сообщить, пишет Times.
Гниющие яблоки Европы
Guardian пишет, что когда в июле Россия запретила импорт яблок из Польши, то польские политики и жители страны громко смеялись, позируя с этими запретными плодами для сообщений в Twitter. Шесть недель спустя, когда Кремль распространил запрет на все продовольствие из ЕС, многим уже не смешно.
Полные масштабы потерь европейских фермеров станут ясны к концу сентября. Больше всего пострадали производители фруктов и овощей. Примерно треть их продукции уходила в Россию, и российские контрсанкции привели к тому, что цены на некоторые фрукты упали на 80%.
Теоретически, европейские фермеры могут переключиться на другие рынки, так как если Россия начнет закупать больше яблок в ЮАР, то это позволит европейским фермерам продавать яблоки в Китай. Но на открытие новых рынков требуется время, так что значительная часть урожая просто сгниет.
Европейский союз уже предлагает компенсацию фермерам — в том случае, если они просто оставят свой урожай гнить, отправят его на компост или же отдадут в местные школы.
Но на прошлой неделе программа компенсаций была приостановлена, так как Брюссель был завален прошениями, многие из которых вызывали у европейских бюрократов сомнения в том, что касается их подлинности.
Новые правила компенсации фермерам будут введены в понедельник, однако отныне ни одна из стран ЕС не сможет требовать компенсации большей, чем размеры ее прошлого сельскохозяйственного экспорта в Россию, замечает Guardian.
