Гончар родился в Таллинне, но в 1991 году, после развала СССР, эмигрировал на Украину, где получил гражданство. Во время событий на Майдане он жил в Донецкой области (эти территории сейчас заняты силами противников центральной власти), некоторые его родственники до сих пор находятся там.
После смены власти Гончар попытался попасть в формируемый добровольческий батальон территориальной обороны, но из-за наплыва желающих его записали в резерв. В связи с этим он пошел добровольцем в регулярную армию, где его зачислили в автомобильный батальон.
Под обстрелом Гончар ни разу не был, но уверен, что с "бунтовщиками" нужно покончить.
Чем было мотивировано ваше решение пойти в добровольческий батальон (название редакции известно — прим. Delfi)?
Когда началось это все, кому-то же надо было защищать свой край. Вот и пришлось пойти. Узнал, что формируется подразделение, тогда оно называлось "батальон территориальной обороны Донецкой области", вот и пошел.
Вы сами из Донецкой области?
Да.
Теперь те территории находятся под контролем сепаратистов?
Да.
Поменялось ли ваше отношение к происходящему, не считаете ли вы ошибкой начало боевых действий, поскольку области, что Донецкая, что Луганская, очень сильно пострадали.
Нет, я не считаю ошибкой. Что они хотели, то и получили. Так что, "катюзі по заслузі" (с украинского: "извергу по заслугам" — прим. Delfi).
У вас остались родственники в Донецкой области?
Да.
Вы за них не переживаете, общаетесь? Вроде, сейчас действует перемирие, но…
Созваниваемся. Сегодня позвонили, говорили, что близко все "бухает", аж земля трескается. Я просто сейчас не там базируюсь, так что я не знаю, что там на передовой творится и что в тылу.
Как вы относитесь к перемирию?
Перемирие (вздыхает)… кто знает. С одной стороны, ошибка, с другой стороны, как они говорят, идет большой обмен пленными, то, конечно, это того стоит. Тут вот ребята все недовольны перемирием: обменять пленных — да, произвести ротацию — да, но все должно быть в пределах разумного, пора наступать, прибегать к активным действиям.
Как вам нравится план президента о предоставлении большей автономии Донбассу?
Категорически нет. Не подходит никак этот план. Никаких автономий этим сепаратистам, бунтовщикам. Я считаю, что если дать слабину, потом они на шею сядут. Почувствуют силу и все.
Как вы в принципе относитесь к вашим противникам, это во-первых. А во-вторых, есть ли ваши знакомые и друзья по ту сторону фронта?
Да, много очень оказалось по ту сторону фронта на стороне так называемой ДНР. И соседей даже. Какой там был вопрос перед этим?
Считаете ли вы их совсем уж врагами Украины или может вы понимаете, почему они выбрали эту сторону?
У нас основная масса пошла, как говорится, за стадом. А основные мотивации, как говорится, бешенные собаки, которые должны быть уничтожены. Они жили здесь и в годы советской Украины, но за годы независимости, за 23 года, они так и не интегрировались в наше украинское общество. Они считают себя великой имперской нацией, которая лучше всех. Для них украинцы — это быдло, мова ця теляча (укр. "речь эта телячья" — прим. Delfi) и Россия должна править везде. Понимаете, такой менталитет у людей "золотоордынский", со времен Орды остался. Я очень негативно к ним отношусь.
Правильно я понимаю, что вы были на Майдане?
Был на Майдане, но не постоянно. Недельку там побуду, поеду домой, отогреюсь, опять поеду. Я пять раз вот так вот ездил, отдыхал по неделе, полторы-две.
Происходившее на Майдане называют "революція гідності" — революция достоинства. Если посмотреть на происходящее сейчас, более семи месяцев спустя после смены власти, — как вы к этому относитесь? Не разочарованы?
Почему разочарованы, нет. Конечно, не те пришли к власти. Как вы знаете, революции делают романтики, а к власти приходят сволочи — давно известный факт. Но судя по настроениям в обществе, сейчас зарождается новая страна, ничего зря не прошло. Люди, народ изменились. Сейчас, как раз, зарождается новая страна.
Можете прояснить, как проявляются изменения, как поменялись люди?
Видно, что это не население, а народ, который имеет свое достоинство, гордость за свою страну, хоть и бедную. Какая бы она не была — это наша страна. Наконец-то дошло, пока мы ее сами не построим, никто за нас ее не построит.
В Киеве и в других городах проходят демонстрации с требованиями люстрации, отлавливают людей, политиков, засовывают их в мусорные урны, что, конечно, незаконно. Можно ли говорить о произволе криминала из-за вакуума власти? Как вы к таким акциям относитесь?
Не вижу в этом проблемы, потому что люстрация должна была произойти еще двадцать лет назад, когда эту люстрацию проводили страны Балтии, Восточная Европа. Мы на двадцать лет опоздали, но лучше поздно, чем никогда.
А как относиться к тому, что происходит этот процесс, скажем так, не на совсем законных основаниях — могут ведь пострадать невиновные люди. Если говорить о стремлении Украины в Европу, не боитесь, что Европе это не понравится?
Перегибы есть, да, но революция не закончилась, мы еще в революционном обществе находимся. Но, извините, это же не так, как было в семнадцатом году, когда запросто могли штыком проткнуть на улице за то, что ты прилично одет. Такого нет. Ну, в мусорный бак кинули, пару синяков поставили — пока без жертв, слава Богу. Эмоции у людей, понимаете? В основном люди, которые проводят люстрацию — это бывшие на Майдане активисты. Они это все прожили, пережили, психика, понимаете? Потребуются годы, чтобы эта рана зажила.
Когда вы выходили на Майдан, что вас больше всего не устраивало во власти?
Тоталитаризм, что "Семья" взяла в свои руки все и доила страну как хотела, манипулировала ей, не знала, куда [Украину] дороже продать. Коррупция страшная, взяточничество — думаю, у каждого накипело, подошли к точке невозврата. Дальше не могла существовать эта гнилая ситуация. 23 года прошло, нам воевать нечем.
Когда Россия завела войска в Крым, у нас было 40-50 тысяч войск, и из них всего 6000 боеспособных — это не нормально. Разрушалось все: армия — основа государства, суд. Даже в Османской империи было такое высказывание, как бы сформулировать… "Горе тому государству, в котором попираются законы". А законы у нас при правлении Семьи были как дышло — куда поверни, туда оно и вышло. Из-за этого рушилось государство.
Вы сказали, что революцию начали романтики, а к власти пришли сволочи. Ситуация кардинально поменялась после ухода Януковича? Цель, ради которой вы вышли на Майдан, она достигнута?
(Вздыхает) Я не знаю.
Как вы относитесь к "Правому сектору", батальону "Азов", в котором воюют, в том числе граждане иностранных государств, люди с весьма радикальными взглядами, некоторые из них напрямую заявляют о том, что они национал-социалисты?
А кто пойдет? Либералы — эти воевать не будут, будут патриоты. Это сейчас их там называют национал-социалистами, фашистами. Но всегда были люди, такие как Дмитрий Донской, например, Александр Невский, которые тоже были радикально настроенными национал-социалистами — история их запомнит на тысячелетия, понимаете.
Многие вернувшиеся с фронта солдаты регулярной армии сейчас не хотят возвращаться в зону АТО, жалуются на отвратительное командование. Можете это как-то прокомментировать?
Я не скажу за всех. Но в нашем автобате процентов 70-80 — люди патриотически настроенные. Процентов 20 такие — не отказываются, но и не горят желанием. И процентов пять тех, кто отказывается и не хочет. Патриотизм и боевой дух очень высокие.
Что делают с теми, кто отказывается?
Да ничего с ними не делают. Человека не будешь ведь насильно заставлять. Ну боится, может за детей переживает: кто поднимет их, если он погибнет. Без этого никуда, процент таких людей есть. Процентов 75-80 — это люди, которые не раз туда ездили [в зону АТО] в командировки и рвутся туда. Люди разного социального происхождения, мобилизованные, очень много добровольцев.
Спасибо за ваши ответы, Тарас…
А вы случайно, как-то так, не с СБУ?
Нет. Я журналист, звоню из Эстонии, как я сказал в начале разговора. Если вы посмотрите на телефон, то у увидите код Эстонии "+372".
Теперь понятно. Мне очень приятно, что пообщался со своей исторической родиной. Если вам интересно, звоните еще, побеседуем.
