"На полу в вагоне было немного соломы, — вспоминает Сюзан. — Там было темно, холодно и очень враждебно. И почти не было места, чтобы присесть. Многие плакали. И там было много детей. Мы оказались в ловушке. Двери были заперты, и мы поняли, что это никакое не переселение. Но мы даже представить себе не могли, что нас ожидает". Двери открылись уже в Освенциме.
Там, на железнодорожной платформе, нацисты отделили тех, кому было предназначено жить и работать, от тех, кого немедленно отправили на смерть. Сюзан соврала о своем возрасте. Заключенный на платформе шепнул ей, чтобы она сказала, что ей 15. Это спасло ей жизнь. Однако ее мать отправили прямиком в газовую камеру.
"Не было никаких прощальных обниманий или поцелуев, мою маму просто оттолкнули в сторону вместе с другими женщинами и детьми. Это обесчеловечивание началось сразу же. Я даже не плакала, как будто я разом лишилась всех эмоций".
Активное пособничество
Советские войска вошли в Освенцим 27 января 1945 года. За несколько дней до этого нацисты бросили лагерь, оставив его практически нетронутым. Там было уничтожено более миллиона человек, в основном евреев, но были и цыгане, и поляки, и политзаключенные. Эти железнодорожные линии, которые и по сей день можно увидеть в Освенциме, вели почти во все уголки Европы.
Холокост был не исключительно немецким занятием. Он требовал сотрудничества норвежских чиновников, французской полиции, польских машинистов и украинских полицаев. В каждой оккупированной европейской стране находились свои активные пособники.
После 1945 года весь континент охватила гробовая тишина. Евреи, пережившие Холокост, обнаружили, что мир по ту сторону лагерной проволоки не очень-то и хочет слышать их историю. Лишь в 60-е годы до общественного сознания стали доходить масштабы преступления, совершенного против целого народа.
И тем не менее, Холокост продолжают отрицать. В интернете можно обнаружить множество заявлений о том, что никакого уничтожения евреев не было. "Иногда они предпочитают называть себя историками-ревизионистами, — поясняет Павел Савицкий, сотрудник музея Освенцима, который посещают 2 миллиона человек в год. — Но это не так. Они просто ненавидят других людей. Это антисемитизм".
Юридическое наследие
После войны, в ходе Нюрнбергского процесса лидеров нацистов привлекли к ответственности за государственные преступления, совершенные в Германии и на оккупированных территориях. Тогда в мрачный лексикон военных преступлений впервые были введены два новых понятия: преступление против человечности и геноцид.
Юридическим наследием этого суда над нацизмом стало то, что с 1945 года ни одно суверенное государство не имеет права обращаться со своими гражданами так, как ему вздумается.
"В 1945 году произошла удивительная, революционная и значительная перемена, — считает специалист по международному праву Филипп Сэндс, принимавший участие во многих трибуналах по военным преступлениям. — До 1945 года, если какое-то государство захотело бы уничтожить половину своего населения, если бы там калечили или пытали людей, если бы они пропадали без вести, то никакой международный закон не мог бы этому помешать. К сожалению, изменения, которые произошли в 1945 году, как мы знаем, не помешали ужасам повторяться".
"Но это не значит, что когда они повторяются, не существует по крайней мере объективной установки, позволяющей сказать отдельным правительствам и государствам с позиции международного закона: вы не имеете права делать то, что вы делаете", — отмечает Сэндс.
Рядом с бараками, где содержали заключенных Освенцима, есть большая открытая траншея, по форме и размерам напоминающая бассейн. Во время войны она действительно была наполнена водой. Зачем, спросите вы? Потому что так требовали правила лагерной страховки.
В этом есть свой леденящий душу гротеск: в лагере, предназначенном для уничтожения людей, заботились о соблюдении правил пожарной безопасности в соответствии со страховым законодательством. Между прочим, компания, страховавшая лагерь, существует до сих пор. Во всем этом для нас, потомков, должно звучать предупреждение.
В день, когда в Великобритании вспоминают жертв Холокоста, Сюзан Поллак предупреждает о том, как важно извлекать уроки из истории. "Мы не говорим о варварах, — подчеркивает она, — мы не говорим о примитивном обществе. Немцы были развитыми, образованными, прогрессивными. Быть может, все дело в том, что прослойка цивилизованности очень тонка. И поэтому нам следует очень осторожно относиться к пропаганде ненависти. Это очень важно. Все начинается как маленький ручеек, но он может превратиться в поток, и когда это случится, останавливать его будет уже поздно".
