Противостояние продолжалось более двух суток. Освободить заложников удалось спустя три дня в результате спецоперации после того, как рано утром 26 октября начался штурм здания. Перед началом операции в вентиляцию подали усыпляющий газ. Состав газа до сих пор засекречен.
Жертвами теракта, по разным данным, стали от 120 до 170 человек, в том числе десять детей. Из числа погибших заложников 5 человек были застрелены до штурма, остальные скончались уже после освобождения — от отравления газом, который был запущен в здание перед штурмом. Все 40 террористов-смертников (21 мужчина и 19 женщин) также были уничтожены.
26 октября, в день годовщины завершения спецоперации, в Москве родные жертв теракта на Дубровке традиционно проведут минуту молчания, а также запустят в небо 130 белых шаров в память о погибших.
Портал DELFI вспоминает хронологию теракта и рассказывает о том, что было после него.
Захват на Дубровке: как развивались события
Решение провести крупный теракт в Москве было принято летом 2002 года во время совещания чеченских полевых командиров во главе с самопровозглашенным "президентом Ичкерии" Асланом Масхадовым и ставшим к тому времени уже известным Шамилем Басаевым.
План был прост: нанести удар по столице России, захватив максимальное количество заложников. Вместе с этим в Москве планировалось взорвать несколько автомобилей, начиненных взрывчаткой. Единственный взрыв боевикам удалось произвести 19 октября у ресторана McDonald's (погиб 17-летний прохожий), два других автомобиля не взорвались. Это, однако, не стало помехой для проведения главной, тщательно спланированной акции.
В качестве места теракта рассматривались Театральный центр на Дубровке, Московский дворец молодежи и Московский государственный театр эстрады. В итоге было выбрано первое здание, поскольку оно расположено дальше от центра города и здесь большой концертный зал.
Террористы приехали на место около девяти часов вечера на трех микроавтобусах и начали сгонять в концертный зал всех людей, которые были в здании. В помещении нападавшие разложили бомбы. В зале также находились террористки-смертницы.
На протяжении двух с половиной суток весь мир при помощи ТВ наблюдал за драмой в театре на Дубровке. 40 боевиков-смертников во главе с Мовсаром Бараевым выдвинули в качестве требований вывод российских войск из Чечни, а также ряд других требований.
Несколько дней политики, общественные деятели, журналисты, артисты, в том числе Иосиф Кобзон (вывел из театра женщину с тремя детьми), Ирина Хакамада, Анна Политковская, Леонид Рошаль, Евгений Примаков, Марк Франкетти и многие другие пытались вести переговоры с боевиками. В этой истории кошмара нашлось место и безумному поступку женщины, вошедшей в театр и потребовавшей освободить заложников (была убита боевиками).
Террористы согласились отпустить около 20 заложников, в том числе иностранных граждан и женщин с детьми. Нескольким десяткам человек за эти дни удалось бежать. Однако большая часть заложников оставалась под контролем боевиков до раннего утра 26 октября.
Спецназовцев перед штурмом здания напутствовал священник
Операция по освобождению заложников началась с того, что в здание через систему вентиляции было закачано отравляющее вещество, которое должно было усыпить всех, кто в нем находился. Так и произошло, однако именно газ стал причиной смерти большей части заложников. 119 из 130 погибших — умершие в больницах после завершения штурма.
До сих пор состав газа российскими властями не рассекречен, а причиной смерти свыше 130 заложников, по официальной версии, стало то, что люди оказались в такой ситуации, когда обострились их хронические болезни. Врачам информацию о том, как действовать при отравлении этим газом, не предоставили.
Все террористы были убиты на месте, причем убитых выстрелами в затылок женщин-смертниц показывали по центральным российским телеканалам.
Полковник Центра спецназначения ФСБ и бывший сотрудник спецподразделения "Альфа" Виталий Демидкин в интервью "Комсомольской правде" рассказал, что его подчиненным удалось проникнуть в подвалы театрального центра, разобрав проходы в подвале соседнего гей-клуба. Разобраться в коммуникациях им помогли рабочие, которые скрывались от террористов среди труб. Но разведать проходы в зал через крышу не удалось — "альфовцы" тут же попали в объективы телекамер, и террористы пообещали расстрелять каждого десятого из зрителей и артистов мюзикла "Норд-Ост". Поэтому подготовка к штурму была такой долгой и трудной, поясняет спецназовец.
"Надо было преодолеть 30-40 метров. Рывок и бой с террористами длились не больше пяти минут. Они не успели взорвать бомбы. Еще 40 минут специалисты разминировали зал, боялись туда пустить врачей: все взрывные устройства были соединены между собой. Опасались, что бомбы подорвут с улицы подельники террористов. Там было столько взрывчатки, что на месте театра остался бы только котлован, а соседние дома получили разрушения", — вспоминает полковник.
Он рассказал, что спецназовцы пронесли в здание нагнетатели и подали газ, который должен был моментально усыпить террористов и заложников. У каждого бойца было с собой по три-четыре шприца с антидотом, который кололи освобожденным людям. Демидкин не уточняет, были ли рассчитаны запасы антидота на всех находившихся в театральном центре людей.
"С нашим подразделением всегда находится священник. Он каждый раз с молитвой повторяет, что нашими руками творится возмездие, добро, а мы наказываем зло. И мы в это верим, идем на штурм с молитвой", — признался Демидкин.
Кто оказался за решеткой
В 2003-2007 годах шесть пособников террористов — Алихан и Ахъяд Межиев, Аслан Мурдалов, Ханпаш Собралиев, Асланбек Хасханов и Заурбек Талхигов — по решению Мосгорсуда получили от 8,5 года до 22 лет лишения свободы. Что касается организаторов этого теракта, то Шамиль Басаев, по данным ФСБ РФ, был уничтожен 10 июля 2006 года в Ингушетии при взрыве грузовика с оружием и боеприпасами. Еще один соучастник террористов — Герихан Дудаев — объявлен в международный розыск.
А Хасан Закаев был задержан в декабре 2014 года при попытке въехать в Крым по поддельным документам; до этого более десяти лет он находился в международном розыске. Суд над Закаевым начался в ноябре 2016 года. Он частично признал свою вину по обвинениям в хранении денег и приобретении и перевозке оружия, но отрицал свое участие в террористической группе.
В марте этого года Московский окружной военный суд приговорил Закаева к 19 годам колонии строго режима, признав виновным "в участии в преступном сообществе, приготовлении к теракту, пособничестве в захвате заложников, покушении на убийство двух и более лиц и т.д. Позже срок сократили на несколько месяцев. После оглашения приговора Закаеву представитель гособвинения по делу о захвате заложников в театральном центре сообщил, что расследование теракта продолжается.
Латвийские заложники "Норд-Оста"
"Не могу спокойно слушать комментарии отдельных журналистов и горе-политиков, ругающих организаторов операции по освобождению заложников. Это просто несправедливо и даже неприлично. "Критики" не отдают себе отчета в том, с кем Россия имела дело на Дубровке. Это были смертники, которым наплевать на собственную жизнь, уже не говоря о жизни тысяч заложников. Кроме того, ни у кого в России, да и за ее пределами, не было опыта по освобождению заложников из огромных залов, причем совершенно закрытых от внешнего обзора и напичканных взрывчаткой", — через год после драмы на Дубровке рассказывал в интервью газете "Вести Сегодня" Александр Зельцерман.
По его мнению, российские спецслужбы провели уникальную операцию: "Если бы был просто штурм, то фактически в живых из заложников никто не остался бы. Нас или всех перестреляли бы в процессе беспорядочной стрельбы с обеих сторон, или здание вместе с нами взлетело бы на воздух".
"Конечно, я понимаю, что тем, кто во время спецоперации потерял родных на Дубровке, и сегодня трудно согласиться с правильностью действий спецслужб. И все-таки 80% заложников были спасены", — добавил он.
Пять лет назад в интервью газете Diena Маргарита Дубина говорила, что до сих пор помнит все, что случилось, до нюансов: "Верила, что спецназовцы нас спасут. Смотрела в потолок и ждала, когда они появятся".
Годы спустя и Маргарита, и Александр полагают, что нет смысла обижаться ни на чеченцев, ни на правительство России. "Это было внутреннее дело России, мы как жители Латвии не имели к этому никакого отношения", — считает Зельцерман.
Денег у России они отсудить не пытались. Однако семьи многих жертв теракта до сих пор пытаются добиться справедливости через суд, полагая, что такой исход операции вряд ли стоит считать успехом.
Успех или провал? Потерпевшие продолжают судиться
Президент России Владимир Путин соответствующим указом объявил в России 28 октября 2002 года днем траура по погибшим в трагических последствиях этой террористической акции.
23 октября 2003 года перед зданием театрального центра открыли монумент — гранитный камень с надписью "В память о жертвах терроризма" и стелу из белого гранита высотой 7 метров, увенчанную тремя бронзовыми журавлями.
В феврале 2012 года на Дубровке была освящена временная деревянная православная часовня в честь Иверской иконы Божией Матери. Рядом с ней в 2011 — 2015 годах построен каменный храм в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
20 сентября 2003 года Владимир Путин заявил на встрече с журналистами, что люди погибли "не в результате действия газа", который, по его словам, был безвредным, а стали жертвами "ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании".
Те, кто участвовал в организации спасения заложников, как правило, считают действия правоохранительных органов успешными и оправданными. "Не собираюсь давать комментарии по поводу того, насколько адекватными были решения военных, потому что я не специалист по борьбе с терроризмом. Меры со стороны правительства Москвы были адекватными и исчерпывающими. Я думаю, что совместными усилиями с правоохранительными органами нам удалось спасти более 900 человек", — заявил Юрий Лужков, который в тот момент занимал пост мэра Москвы.
По словам участвовавшего в операции депутата Госдумы от Чечни Асламбека Аслаханова, многие врачи не знали, что делать. "Срочная, экстренная реанимационная помощь людям не оказывалась. Я думаю, что здесь и был главный промах ситуации, потому что и газ правильно не рассчитали, и к последствиям не готовились. Четкого механизма спасения, оказания помощи немедленной после применения газа, а также нужных медикаментов — не было", — отметил он.
"Мы действовали правильно. Если бы не действовали, погибли бы все находившиеся в здании люди, в том числе ребята из "Альфы" и "Вымпела", весь район взлетел бы на воздух. Случившееся — это трагедия, но это было необходимо, чтобы спасти по возможности больше людей", — полагает руководитель Ассоциации ветеранов российских спецслужб Сергей Гончаров.
Но у родственников жертв и у пострадавших до сих пор остается много вопросов и требований. Эти люди все еще судятся с государством. Основные претензии к властям России сводятся к тому, что заложники не получили должной медицинской помощи — множество людей погибло из-за того, что их выносили с наклоном головы вперед или назад, и они задохнулись, а также к тому, что власти не провели должного расследования всех обстоятельств.
Судебные разбирательства дошли до Страсбургского суда, который постановил, что штурм театра был приемлемой мерой, но обязал российские власти провести эффективное расследование и представить "удовлетворительное и убедительное объяснение причин смерти заложников и установить степень ответственности должностных лиц за их смерть".
По решению ЕСПЧ от 2011 года, Россия должна была выплатить тем, кто обратился с иском, от 8,8 до 66 тысяч евро за моральный ущерб (всего жалобу подали 64 человека), но не все истцы получили полагающуюся им компенсацию, сообщает Euronews.
Одно из основных требований родственников погибших и потерпевших — чтобы к ответственности были привлечены организаторы спецоперации. Многие заложники погибли уже после спецоперации, отравившись усыпляющим газом, который был пущен по вентиляционным шахтам перед штурмом. Родственники и потерпевшие требуют, чтобы власти сообщили, что же содержалось в этом газе.
"Мы настаиваем на том, как это было указано в решении ЕСПЧ, что право на жизнь потерпевших нарушено государством. Хасан Закаев — это не единственный человек, которого мы хотели видеть на скамье подсудимым. Мы говорим об ответственности должностных лиц", — ранее заявляла адвокат потерпевших Карина Москаленко.
Председатель региональной общественной организации "Норд-Ост" Сергей Карпов рассказал "Эху Москвы", что потерпевшие до сих пор судятся с государством, добиваясь подробного разбирательства по поводу правомерности применения газа и того, как была организована медицинская помощь подвергшимся его воздействию людям.
"Мы считаем результаты судмедэкспертизы ошибочными или подтасованными и подали около 30 ходатайств в областной военный суд. Мы бы хотели видеть в суде судмедэкспертов и представителей штаба, который занимался организацией. Но нам во всех наших ходатайствах было отказано. Апелляция в Верховном суде также была отклонена", — уточнил Карпов, добавив, что около 100 жалоб находится на рассмотрении в Европейском суде по правам человека.
