Возможно, вы не обращали на это внимания, но мы живем в интеллектуальный золотой век.
С тех пор как более 100 лет назад был изобретен тест на интеллектуальные способности, наш IQ постепенно и неуклонно рос.
Даже среднестатистический современный человек мог бы выглядеть гением по сравнению с кем-то из тех, кто родился век назад — в 1919-м. Этот феномен известен науке как эффект Флинна.
Но — внимание! — это, кажется, не продлится долго. Самые последние данные говорят о том, что тенденция замедляется и, возможно, даже дает обратный ход. Это означает, что мы прошли вершину.
Но неужели пик умственных способностей действительно позади? И если это так, то что последующий упадок может означать для будущего человечества?
Попробуем взглянуть для начала на древние истоки человеческого интеллекта. Например, сканы ископаемых черепов показывают, что мозг первых прямоходящих высших приматов, австралопитеков, был объемом около 400 кубических сантиметров — примерно треть от нормального размера мозга современного человека.
Такой размер, кстати, нам дорого обходится. Мозг современных людей потребляет около 20% всей энергии организма и, по идее, должен что-то давать нам взамен тех калорий, которые мы на него тратим.
У такого роста мозга может быть множество причин. Согласно наиболее общепринятой теории, это было ответом на возрастающие требования, которые предъявляла человеку жизнь в коллективе.
Начиная с австралопитека и дальше, наши предки объединялись во все большие и большие группы — поначалу, возможно, для того, чтобы было легче защититься от хищников.
Кроме того, такая жизнь позволяла людям объединять ресурсы и успешней преодолевать риски постоянно меняющихся обстоятельств — в том числе и совместно растить детей.
Но, как знает каждый из нас из собственного опыта, порой жить с другими — это тяжелый труд: вам приходится изучать характер каждого, его предпочтения и антипатии, пытаться понять, можно ли доверять тому, что тебе рассказывает конкретный человек, и т.д.
А когда вы участвуете в таких совместных мероприятиях, как, предположим, охота, вы должны быть способны следить за тем, что делает каждый член вашей группы, чтобы координировать действия.
Сегодня для человека непонимание общества может быть причиной смущения. Для наших предков это было вопросом жизни и смерти.
Но помимо всех этих трудностей членство в больших социальных группах давало людям возможность делиться идеями и пользоваться изобретениями друг друга, в результате чего развивались технологии и культура (например, появлялись новые орудия для охоты).
А чтобы все это работало, необходимы способности наблюдать и учиться у других — что приводило к дальнейшему их развитию.
Примерно 400 000 лет назад мозг Homo heidelbergensis (гейдельбергского человека) достиг размера около 1200 кубических сантиметров — немногим меньше, чем мозг современного человека (1300 куб.см).
Когда наши предки примерно 70 тыс. лет назад покинули Африку, они уже были достаточно умны для того, чтобы адаптироваться к жизни в почти любом уголке планеты.
Потрясающие рисунки на стенах пещер свидетельствуют о том, что люди были вполне способны задаваться серьезнейшими космологическими вопросами — в том числе и таким: откуда мы взялись?
Мало кто из экспертов считает, что самые последние изменения в IQ — это результат генетической эволюции — рост слишком быстрый в течение короткого промежутка времени (считается, что эволюционные изменения генов занимают тысячи лет).
В конце концов, ученые придумали "коэффициент умственных способностей" всего лишь 100 лет назад. И успех этого теста базируется на том, что многие наши способности коррелируются.
То есть наша способность к пространственному мышлению или к распознаванию образов привязана к математическим способностям или способностям связно излагать мысли и так далее. По этой причине считают, что IQ отражает "общее умственное развитие" — нечто вроде базового интеллекта.
Хотя тесты на IQ часто критикуют, серьезный объем исследований показывает: полученный коэффициент может быть полезным индикатором того, каких результатов вы достигнете, выполняя разные задачи.
Особенно хорошо результаты этого теста прогнозируют успехи в учебе (что неудивительно, поскольку тест изначально разрабатывался для применения в школах), но также и то, насколько быстро вы сможете учиться новым рабочим навыкам.
Конечно, это не совершенный инструмент, множество других факторов влияет на конечный успех, но в общем результаты теста на IQ отражают реальную разницу между способностями разных людей учиться и обрабатывать сложную информацию.
Рост IQ, судя по всему, начался в первой половине XX века, но только относительно недавно психологи стали обращать серьезное внимание на этот феномен.
Когда исследователь Джеймс Флинн изучил результаты тестов на протяжении прошлого столетия, он обнаружил устойчивый рост — около трех баллов за каждое десятилетие. В итоге сегодня в некоторых странах рост составил 30 баллов.
И хотя о причинах эффекта Флинна можно спорить, все-таки это многочисленные факторы окружающей среды, а не генетические изменения.
Возможно, будет понятнее, если сравнить это с изменением роста людей: например, нынче мы на 11 см выше, чем в XIX веке. Но это вовсе не означает, что изменились наши гены — просто мы стали здоровее.
Действительно, некоторые из факторов несут ответственность за перемены и в IQ, и в росте. Выросший уровень медицины, сокращение распространения детских инфекционных заболеваний, лучшее питание — все это помогает и нашему телу, и нашему мозгу.
В обществе за последний век произошли грандиозные перемены — прежде всего в интеллектуальной среде. Теперь с раннего возраста у ребенка развиваются способности к абстрактному мышлению и рассуждениям.
В сфере образования, например, большинство детей учатся мыслить в абстрактных категориях.
Мы полагаемся на все более абстрактное мышление и в вопросах современных технологий. Возьмите, к примеру, компьютеры и все эти символы, которые нам приходится понимать, чтобы выполнять даже самые простейшие задачи.
Мы растем погруженными в такого типа мышление, которое помогает развивать способности, вполне достаточные для того, чтобы отлично справиться с заданиями теста на IQ.
Что бы ни было причиной эффекта Флинна, уже есть подтверждения тому, что, похоже, мы в конце "золотого века" — рост IQ замедлился, а кое-где даже пошел в обратную сторону.
Например, в Финляндии, Норвегии и Дании поворотным моментом была середина 1990-х, после чего среднестатистический коэффициент интеллекта падал примерно на 0,2 балла в год. Таким образом разрыв между поколениями может составить до 7 баллов.
Отчасти потому, что эта тенденция возникла совсем недавно, ее объяснить еще трудней, чем эффект Флинна. Одна из причин, возможно, — система образования стимулирует менее, чем раньше — или, по крайней мере, стимулирует развитие не тех способностей.
Например, некоторые тесты на IQ применялись, чтобы оценить, как люди считают в уме — но, как верно заметил Оле Рогеберг из Университета Осло (Норвегия), нынешние школьники и студенты считают на калькуляторе, который есть в любом смартфоне.
И теперь уже ясно, что наша культура формирует наш интеллект непостижимым образом.
Пока ученые продолжают распутывать головоломку причин этих тенденций, полезно задаться вопросом: какое значение для общества в целом имеют эти перемены в коэффициенте интеллекта?
Принесли ли нам последствия эффекта Флинна те дивиденды, на которые мы надеялись? И если нет — то почему?
Недавний специальный выпуск журнала Journal of Intelligence как раз поднимает этот вопрос, и в редакционной статье, открывающей номер, Роберт Стернберг, психолог из Корнельского университета (США), пишет:
Людям, наверное, сейчас легче разобраться в сложном смартфоне и других технологических инновациях, чем это было в начале XX века. Но в плане нашего поведения как общества в целом — вам нравится то, что эти дополнительные 30 баллов [в тестах на IQ] дали нам? Президентские выборы в США 2016 года были, пожалуй, одними из самых незрелых и легкомысленных в нашей истории… Более того, повышенный IQ не принес решений важнейших проблем страны или мира, среди которых — углубляющаяся пропасть неравенства в доходах, повсеместная нищета, изменения климата, загрязнение окружающей среды, насилие, смерти от отравления опиоидами.
Стернберг здесь, возможно, излишне пессимистичен. Например, медицина достигла больших успехов на пути искоренения таких проблем, как высокая детская смертность, а от нищеты мир хоть и не избавился, но в глобальном масштабе она сократилась.
И это мы еще не упоминаем о невероятных преимуществах, которые нам принесли научно-технические достижения, связанные с высокой интеллектуальностью рабочей силы.
Однако Стернберг не одинок, когда задается вопросом: действительно ли эффект Флинна можно рассматривать как нечто, представляющее собой серьезное улучшение наших умственных способностей?
Сам Джеймс Флинн утверждал, что весь прогресс, вероятно, сводится к развитию лишь некоторых, вполне определенных умственных способностей.
Точно так же, как различные физические упражнения могут развивать различные мышцы, но не улучшать общее состояние здоровья, так и мы упражняем лишь некоторые способности к абстрактному мышлению, что совершенно не обязательно настолько же улучшает и познавательные способности в целом.
А между тем, некоторые из тех, других, забытых способностей могут быть важнейшими для улучшения мира в будущем.
Возьмем склонность к творчеству, так называемую креативность. Когда такие исследователи, как Стернберг, обсуждают ее, они говорят не просто о склонности к художественной выразительности, но о более приземленных навыках.
Насколько легко вы можете сгенерировать новаторские решения проблемы? И насколько хороша ваша способность к "контрфактуальному", гипотетическому мышлению — способность учитывать последствия различных, не всегда очевидных сценариев развития событий?
Интеллект, безусловно, должен помочь нам действовать более "креативно", однако что-то не заметно особого подъема в творческих решениях по мере того, как рос наш IQ.
Что бы ни было причиной эффекта Флинна, оно не подтолкнуло нас мыслить по-новому и оригинально.
Есть и вопрос разумности, рациональности — насколько хорошо вы способны выбирать оптимальные решения, взвешивая все доводы и отметая не относящуюся к делу информацию.
Вам может показаться, что чем выше у человека уровень интеллекта, тем рациональней его решения. Но все не так просто.
Хотя более высокий коэффициент интеллекта коррелирует с такими способностями, как математическая грамотность (что важно для понимания вероятностей и взвешивания рисков), есть еще множество элементов принятия разумных решений, которые не объяснишь с помощью высокого или низкого интеллекта.
Простой пример: высокий IQ ничем не поможет, если вам кажется, что продукт, на котором написано "на 95% свободен от жира", здоровее, чем продукт с надписью "5% жира". Даже самых умных людей можно сбить с толку утверждениями, умышленно вводящими в заблуждение.
Люди с высоким IQ точно так же склонны верить только той информации, которая не противоречит их сложившимся взглядам, и игнорируют ту, которая им не нравится. И когда мы говорим о политике, это превращается в серьезную проблему.
Не спасает высокий интеллект и от тенденции бросать большие ресурсы на поддержку заведомо провальных проектов, даже если более разумным было бы прекратить финансирование — и это серьезная проблема уже для бизнеса. (Вспомним, как долго французское и британское правительства продолжали финансирование лайнеров "Конкорд", когда уже было ясно, что весь проект — это коммерческий провал.)
Высокоинтеллектуальные люди действуют почти ничем не лучше других, когда надо отказаться от краткосрочных выгод ради долгосрочных благ, которые обеспечат вам комфортабельное существование в будущем.
Помимо сопротивляемости подобным искушениям существует множество общекритических способностей мыслить — например, умение подвергнуть сомнению собственные предположения, понять, где не хватает информации, и взглянуть на альтернативные объяснения происходящего, прежде чем делать выводы.
Все эти способности имеют решающее значение для правильного мышления, но они не особенно согласуются с коэффициентом интеллекта и совершенно не обязательно возникают с наличием высшего образования.
В одном из исследований, проведенном в США, обнаружилось, что ученые степени почти никак не улучшают способность мыслить критически.
Имея в виду все сказанное, можно понять, почему рост IQ не сопровождался точно таким же удивительным прогрессом во всех областях принятия решений.
Как я пишу в своей книге на эту тему, отсутствие рациональности и критического мышления объясняет, почему финансовые мошенничества по-прежнему распространены и почему миллионы людей тратят огромные деньги на шарлатанов от медицины и их снадобья, рискуя здоровьем.
В нашем обществе все это приводит к ошибкам врачей, к несправедливым приговорам в судах. И даже к мировым финансовым кризисам и таким экологическим катастрофам, как разлив нефти после аварии на буровой платформе Deepwater Horizon.
Играет это роль и в распространении так называемых фейковых новостей, и в политической поляризации в обществе по таким вопросам, как изменения климата — что мешает нам вовремя, пока еще не поздно, выработать правильное решение.
Оглядываясь на историю человечества, можно увидеть, как наш мозг учился жить в постепенно усложняющемся обществе. И современная жизнь, хотя и позволяет нам мыслить более абстрактными категориями, судя по всему, не излечила нас от склонности к иррациональным решениям.
Мы считали, что умные люди с течением жизни естественным образом учатся принимать правильные решения — но теперь ясно, что это не так.
Если заглянуть в будущее, "обратный эффект Флинна" и потенциальное снижение среднестатистического IQ, безусловно, могут привести к тому, что нам придется проанализировать, как мы используем свои мозги. Предотвращение дальнейшего снижения IQ должно стать приоритетной задачей на будущее.
Впрочем, мы могли бы предпринять более согласованные усилия, чтобы улучшить и те "другие" важные способности, которые автоматически не гарантируются высоким коэффициентом интеллекта.
Нам теперь известно, что этим способностям мышления можно научить, но это требует осознанного, тщательного и осторожного подхода.
Например, многообещающие исследования того, как решения принимают врачи, дают основания полагать, что распространенных когнитивных ошибок можно избежать, если научить врачей более продуманно относиться к процессу принятия решений. И это может спасти несчетное количество жизней.
Но почему бы не учить этому еще в школе? Ванди Брюйне де Брюйн, сейчас работающая в бизнес-школе Университета Лидса, и ее коллеги продемонстрировали, что обсуждение ошибок в принятии решений можно включить, например, в учебную программу по истории для старшеклассников.
Это не только улучшило показатели школьников в последующем тесте на рациональность мышления, но и усилило их интерес к изучению исторических фактов.
Другие пытаются возродить преподавание критического мышления в школах и университетах. Например, дискуссия о распространенных теориях заговоров учит студентов принципам правильного мышления — как заметить и вычленить распространенные логические ошибки и как взвешенно оценить доказательства.
Благодаря таким урокам учащиеся вырабатывают более скептический подход к ложной информации в целом, в том числе и к фейковым новостям.
Эти истории — лишь намек на то, что можно сделать, если рациональному и критическому мышлению будет уделено столько же внимания, сколько обычно уделяется другим умственным способностям.
В идеале мы могли бы затем наблюдать резкий рост в умении рационально мыслить и даже в мудрости — в сочетании с эффектом Флинна.
И тогда временный провал в результатах тестов на IQ будет означать не конец интеллектуальной золотой эры, а ее начало.
