Осенью 2014 года физик-экспериментатор Данила Тлисов сорвался со склона горы Монблан. Это произошло в месте, которое из-за камнепада называют "кулуаром смерти" — обычно для страховки там висит веревка, но сезон почти закончился, и ее сняли. На середине пути Данила поскользнулся и покатился вниз, пролетев 300 метров. Физик сломал ребра, зубы и кисть руки.
К счастью, рассказывает его друг Максим Гузевич, сразу за ним по маршруту шла команда туристов, среди которых был болгарин Тедди Тодоров. "Он позвонил в специальную службу, прилетел вертолет, Данилу забрали в госпиталь, а Тодорову сказали: "Слушайте, хватит с нас одного падения, возвращайтесь", — вспоминает Гузевич.
- И что случилось потом?
- Их команда вернулась на базу и вышла на этот же маршрут на следующий день. Тодоров сорвался с ледяного склона и разбился насмерть. Есть во всем этом какая-то мистика — Данила выжил, а болгарин погиб. Какой-то у Данилы как будто был долг перед смертью, не знаю. Тогда он выжил, а через шесть лет его нагнала коронавирусная простуда.
Ничем иным, кроме судьбы, смерть друга Гузевич объяснить себе не может — немногословный и крепкий Тлисов, который "никогда не ныл и которого не взяли даже горы", 14 апреля умер в инфекционной больнице в Коммунарке.
Уроженец Екатеринбурга Данила Тлисов двадцать лет прожил в Москве — окончил физфак МГУ, аспирантуру проходил в институте ядерных исследований (ИЯИ), где проработал 12 лет. Заведующий лабораторией физики электрослабых взаимодействий, профессор Юрий Куденко называет Тлисова "интересным и талантливым физиком, у которого все получалось".
Несколько месяцев в году Тлисов проводил в командировках в Швейцарии: работал в ЦЕРН (Европейская организация по ядерным исследованиям) на Большом адронном коллайдере, за что получил международную премию.
В коллайдере, рассказывает старший научный сотрудник ИЯИ Михаил Кирсанов, есть детекторы CMS и ATLAS, на которых в 2012 году открыли бозон Хиггса. Кирсанов и Тлисов работали на первом детекторе и занимались поиском экзотических частиц тяжелых нейтрино.
"Амбициозный, но по головам не шел, все честно. Хорошо людьми руководил, любил это делать. Я вот что скажу: несмотря на то, что у меня опыта в экспериментальной физике побольше, некоторые решения мы нашли благодаря ему", — описывает Кирсанов коллегу.
Тлисов был очень востребованным ученым, объясняет Гузевич: "Цель детектора — сфотографировать все частицы, дать им фамилию, имя и отчество, выяснить, откуда и куда они идут. Физик-экспериментатор строит генетическое дерево частиц, чтобы найти у его истоков бозон Хиггса, микроскопическую черную дыру или пятое измерение".
Патриотические посты в "Фейсбуке" Тлисова перемежаются с картинками из путешествий: он катался на велосипеде и на горных лыжах, всерьез увлекся альпинизмом и скалолазанием. "Все по-настоящему, не прогулка. В основном, конечно, ходьба в связке в Альпах. Иногда бывала и попеременная страховка. С ним нормально было, он, как у нас говорят, "ходячий" человек. Даже когда упал, горы не бросил", — вспоминает Кирсанов.
Через год после падения Тлисов познакомился с преподавательницей физики Чувашского государственного педагогического университета Ириной — в ноябре 2015 года она приехала на стажировку в ЦЕРН.
При первой встрече Ирина подумала, что Данила женат и у него "куча детей".
- Такой серьезный, целеустремленный. Фундаментальный. Я с ним потом, конечно, совершенно расслабилась: мужем он был нежным, заботливым и внимательным.
Они встречались два года: Ирина переехала в Москву, в 2018 году стала Тлисовой, устроилась в институт ядерных исследований. В Швейцарию они стали ездить вместе.
- В этот раз я должна была прилететь в Москву 13 апреля, а Данила — 1 мая. Но ЦЕРН из-за пандемии закрыли на карантин, мы сначала работали удаленно, а потом поменяли билеты и полетели в Москву.
Перед вылетом из Женевы Ирина купила в аптеке спирт и предусмотрительно разлила его в бутылочки: "В самолете мы обрабатывали поверхности антисептиком. В Москве, в такси, мы все протерли — до себя и после. Мы ничего нигде не трогали, у нас руки были сухущие от спирта", — рассказывает Тлисова.
21 марта они прилетели в Москву и тут же сели на двухнедельный карантин. 1 апреля Данила почувствовал себя плохо, Ирина вызвала врача.
"Приехала скорая помощь. Взяли мазок на коронавирус, сказали, что легкие чистые, но есть бронхит, хотя Данила не кашлял. Через два дня температура у него повысилась, он стал слегка покашливать. Я говорю ему: "Вызовем врачей?" Он сказал, что тогда его увезут в Коммунарку, а он не хочет", — вспоминает Ирина.
4 апреля она опять вызвала скорую, и Данилу забрали в ГКБ №40 в Коммунарке. Пока Тлисов собирал дома вещи, на его телефон пришло сообщение — в самолете, которым они с женой летели из Женевы, были больные коронавирусной инфекцией.
Четыре дня он пролежал в палате на уколах с антибиотиками.
- Данила говорил, что ему стало хуже. От одних антибиотиков, не помню название, у него был шок и отек гортани. Ему было плохо, очень плохо. Дальше его положили в реанимацию — сначала кислородная маска, потом ИВЛ.
Денис Проценко, главный врач больницы №40 в Коммунарке, переадресовал вопросы о ходе лечения Данилы Тлисова в пресс-службу департамента здравоохранения Москвы.
"К сожалению, болезнь не выбирает возраст пациента, и каждый организм по-разному с ней справляется. Сопутствующие патологии у пациента тоже влияют на течение и исход болезни. Тяжелые нарушения свертывающей системы крови наряду с пневмонией тяжелого течения могут приводить к такому исходу", — ответили на запрос Би-би-си в департаменте здравоохранения Москвы.
- У вас была обратная связь с врачами?
- Только номер справочной, больше никаких телефонов найти не удалось. Я, конечно, понимала, что такое положение теперь, врачи заняты, их лучше не отвлекать. Звонила в справочную раз в три часа и даже там в какой-то момент на меня наорали: "Как вы можете так часто звонить? Звоните один раз в день, вам скажут состояние".
Последнее сообщение Данила написал жене перед переводом в реанимацию 9 апреля: "Подтвердили коронавирус, и все так забегали, что я даже ****** (удивился)".
Ирина вспоминает, что в какой-то момент Данила устал и злился на врачей за то, что ему ничего не помогает. "Я думал, мы все в Коммунарке такие, а оказывается, я один такой", — писал он ей.
При этом Тлисов был относительно спокоен даже на больничной койке, вспоминает Михаил Кирсанов.
- Хотя был момент, когда я понял, что ему страшно.
- Он что-то сказал?
- Нет. Но ему стало трудно дышать, его накрыла паника, это по голосу чувствовалось.
И все равно друзья верили, что Данила останется жив. "Он не пил, не курил, ЗОЖ, соблюдал правила, все, как надо. Когда Миша Кирсанов написал мне, что Данилу подключили к ИВЛ, я стал десять раз в день проверять сообщения, но был уверен, что все наладится — если старичка Бориса Джонсона спасли, то нашего молодого и красивого Данилу точно вытащат", — рассказывает Гузевич.
Утром 14 апреля Ирина в очередной раз позвонила в справочную.
- Мне неожиданно сказали: "О, сейчас врачи свободны, мы вас соединим с реанимацией". Ответил врач, я сказала, что хочу узнать о состоянии пациента Данилы Тлисова, 36 лет. Он передал трубку заведующему. И вот заведующий, его имя Никита, фамилию не помню, он сказал, что ночью Данилы не стало. Он еще что-то говорил, но я до сих пор не могу вспомнить, что.
У самой Ирины тесты на коронавирус брали трижды — все показали отрицательный результат. Сама она не сомневается в том, что переболела, — несколько дней кашляла при невысокой температуре. Пока не пришли результаты последнего теста, Ирина сидела на карантине одна, если не считать кота по кличке Марс — он тоже болел несколько дней, пока Данила был в больнице. Еду под дверь Ирине ставили друзья Данилы.
Сейчас днем она спасается валерьянкой, ночью — снотворным. Несмотря на то что ее карантин закончился, Ирина ни с кем не видится: "Я одна в четырех стенах, подруги не могут ко мне прийти, в Москве у меня их нет, а те, кто есть… Я их не хочу подвергать опасности, результативность тестов под сомнением", — рассказывает она.
Ирина поедет в больничный морг, отвезет вещи Данилы, получит справку о смерти. В морге его обрядят в принесенную одежду, положат в гроб, сфотографируют и закроют крышку. Жене покажут только его фотографию. Дальше — кремация и прощание для самых близких родственников, для остальных — если получится — онлайн-трансляция.
- У меня все это в голове не укладывается, он никогда ничем не болел, у нас столько планов было, вы не представляете.
- Каких?
- Он строил дом в Новой Москве. Мы хотели летом уже красить стены, класть плитку. Сейчас пришли розетки… Какой-то кошмар.
"Он как будто светился изнутри"
Жарким летом 2017 года телеоператор Грачья Сагателян шел мимо футбольной площадки, когда один из игравших с мячом упал на землю. Сагателян подбежал к молодому человеку и начал звонить в скорую. Но пока врачи ехали, тот умер у оператора на руках от сердечного приступа.
"Он рассказывал мне эту историю и тер глаза, чтобы не расплакаться. Говорил, что внутри тогда все перевернулось, что он тогда понял, какая хрупкая у человека жизнь. И как он сам ее ценит", — вспоминает коллега Сагателяна Елена Дорогавцева.
Выходец из патриархальной армянской семьи, Сагателян учился в московском гуманитарном институте телевидения и радиовещания имени Литовчина и стал одним из немногих выпускников, работающих по профессии. "Он это обожал, еще в школе нас всех фотографировал и снимал", — вспоминает его тетя Ивета.
С 2010 года работал на телеканале "АрменТВ". "Я так радовался, что пришел человек, которому не надо объяснять наши термины и жаргон, — вспоминает его друг и коллега Армен Саргсян. — Грачья тогда еще учился, у него было такое детское лицо и добрая улыбка… Он очень мало говорил, мы думали, что стесняется поначалу, но потом поняли, что это вообще в его характере — такая скромность и деликатность".
Увлекался Грачья, в основном, работой. Трудоголик, он мог часами говорить о технике, знал все новинки, копил на камеры и тратил на них почти все свои деньги. Последнее его сообщение Армену — ссылка на речной пейзаж, "как-то особенно снятый с коптера". "Он замечал красоту. И момента, и пейзажа, и девушек", — вспоминает друг.
Потом Грачья ушел в студию "Красный квадрат", где снимают передачи для "Первого канала". Он был спокойный и очень профессиональный, "вокруг него сразу воцарялась гармония", рассказывает его коллега Дорогавцева: "Я всегда просила, чтобы на съемки ездил со мной именно он".
Она вспоминает их сюжет об аварии, в котором нужен был кадр на три секунды, как проезжает машина и катится колесо. Грачья нашел куст у дорожного столба, на котором сидела божья коровка. "Ему обязательно надо было, чтобы в кадре с колесом оказалась эта коровка, он всегда хотел сделать все интереснее. В итоге снимали полчаса, — улыбается Елена. — Все, что он делал, даже самые мелкие сюжеты, он старался делать красиво. Мы как-то снимали дуб, который якобы лечит людей. Ну дуб, ну ему 350 лет, что там можно снять? Нет же, Грачья пойдет, придумает, скадрирует, и вроде у тебя не было материала — а вот он уже есть".
Сагателян подрабатывал съемками свадеб — и так серьезно подходил к этим видео, рассказывают знакомые, что потом рассылал друзьям успешные кадры, гордился ими.
"Он умел говорить камерой. Передавать настроение людей. Его было много. Он был светлый. Реально, как будто светился изнутри. Очень настоящий, красивый. Как это объяснить? Например, обычно молодые люди его возраста ведут себя агрессивно с женщинами. А он был очень человечный, в первую очередь смотрел на тебя, как на человека. С ним было очень хорошо рядом", — вспоминает Дорогавцева.
Грач был очень деликатный, в один голос говорят друзья, никогда не пускался в подробности о личной жизни, даже когда расставался с кем-то. "Для него было святое — семья, друзья, отношение к женщине. Сейчас такое редко встретишь. Он вообще никогда ни о ком не говорил плохо, был добрый и щедрый", — говорит его друг Армен. Недавно все деньги от проданной машины одолжил родственнику, у которого в семье случилась беда. "Понимал, что там вернуть не смогут все, но не дать не мог", — добавляет коллега.
Сагателян жил с родителями, младшим братом и сестрой. Отец — певец, музыкант, мать — домохозяйка. В свободное от съемок время Грачья играл с дворовой командой в футбол. Друзья по району вспоминают семью Грачья как дом, где был "постоянный праздник, застолье и песни". "Он был по-детски добрый. И наивный. Когда мать заводила разговор о женитьбе, он все время спрашивал — а на ком? У нас принято жениться по любви, понимаете", — вздыхает его тетя.
Под Новый год Сагателяны переехали из квартиры на Алексеевской, где прожили больше 10 лет, в съемную квартиру в Мытищах. 2 февраля Грачья исполнилось 30 лет, но юбилей он не отмечал. "Мы все ему говорили — такая дата, 02.02.2020, давай праздновать. А он отказывался, нет, мол не хочу. Он был такой скромный, что не хотел всех этих хвалебных речей, которые у нас, у армян, на таких праздниках приняты".
В апреле Сагателяны, несмотря на то, что уже сидели дома и никто не ходил на работу, заболели — всей семьей. С 6 числа кашляли, пытались сбить температуру. Грачья чувствовал себя хуже других, ему четыре раза вызывали скорую. Но фельдшеры, по словам родственников, делали укол и разводили руками — забирать не будем, у вас ангина, лежите, пройдет.
По словам тети Грачья Иветы, 11 апреля Сагателяны позвонили по номеру 112 в пятый раз, и приехавших медиков семья "чуть ли не силой" заставила забрать оператора в больницу. Вечером его увезли, а на следующий день по телефону сказали, что сын умер.
По словам тети оператора, в больнице у Грачья поднялся уровень сахара в крови, "чего с ним никогда не случалось, диабета у него никогда не было". Чтобы он пришел в себя, врачи вкололи ему порцию глюкозы. Сделанный тест на коронавирус был положительным. "В итоге 12 апреля он умер от сахарной комы", — говорит тетя Грачья.
Друзья и родственники считают, что Грачья "упустили врачи". "Но поднять шум сейчас из-за этого практически невозможно. Сейчас же все доктора в ранге святых. А все врачи, которые обслуживали его в Мытищах, насколько мне известно, внезапно ушли в отпуск", — говорит друг Грачья Павел. На запрос Би-би-си в подмосковном минздраве и в городской больнице Мытищ пока не ответили.
На следующий день после смерти Грачья в квартиру снова приехала скорая — матери стало плохо с сердцем. Те же врачи, которые не госпитализировали Сагателяна, сделали укол, понижающий давление, и снова уехали. Тогда младший брат Грачья довез родителей до их старого дома в Москве на Алексеевской и прямо из машины вызвал им скорую. Супругов забрали в инфекционное отделение московской больницы №52. Мать положили на ИВЛ, отца — в обычную палату.
21 апреля супругов Сагателян выписали домой. 24-го они похоронили Грачья.
"Она не собиралась умирать. Она жить собиралась"
Умная, талантливая, эрудированная — так описывают Анастасию Петрову даже неблизкие знакомые.
Пережившая травлю в школе, бросившая из-за нее учебу, Анастасия к 36 годам стала звездой городской культурной жизни Перми. Организовывала ставшие легендарными в городе квартирники, работала во многих региональных СМИ, писала стихи. В городе Настю знали как Ласточку — это ее давний интернет-псевдоним.
"Она была одна из тех, кто определял жизнь города, его ландшафт. Те, кто не читал ее заметки в газетах, читали ее посты в интернете. Смелая, открытая, очень откровенная, она писала о личном талантливо и без страха. Все, что она думала, то и говорила. Что называется, душа нараспашку", — говорят ее друзья.
Ездила на фестивали авторской песни. Увлекалась ролевыми играми: ковбои, рыцари, мушкетеры. Ходила на митинги за честные выборы и любила театр. "Наш местный театр "У моста" ей персональные контрамарки присылал, потому что она о них писала потрясающие рецензии, например. Мне кажется, она всегда обо всем была в курсе", — говорит ее подруга Светлана Гаврилова.
В 2020 году они собирались писать музыкальную пьесу по сказкам Бажова. Последнее время постоянно играла в интеллектуальные игры, организовывала популярные в Перми "Мозгобойню", "Интеллектуальную кухню", "Что? Где? Когда?"
"У нее продюсерская жилка и шило в попе, — говорят коллеги. — После первых успешных квартирников, например, группы "Зимовье зверей", в Перми, выяснилось, что ей очень нравится и у нее хорошо получается организовывать самые разные мероприятия".
На этих концертах Петрова познакомилась с будущем мужем. В 20 лет вышла замуж, родились два мальчика. Брак был яркий, с достатком и путешествиями, но сложный — со скандалами. После развода Петрова осталась с сыновьями — и они были удивительно друг другу близки, говорят ее подруги. Она устраивала им квесты по "Гарри Поттеру", брала с собой на концерты, старший участвовал в чемпионатах "Что? Где? Когда?" Она с ними то на керамику ходила, то водила на шахматы, то на хоккей, говорит Гаврилова. Детьми она не тяготилась — наоборот, была гордой матерью.
"Они обожали друг друга. Даже ужасные школьные задания у них превращались в настоящее семейное творчество. А когда Настя болела, а болела она часто, парни о ней так заботились — ну просто до слез. И завтраки ей готовили, и кофе варили, и встать лишний раз не давали", — рассказывает друг семьи Юлия Баталина. Сейчас дети учатся в пятом и седьмом классе.
Она была настолько легкой на подъем, что ей все поражались, вспоминает друг семьи "Просто комок энергии. Если бы было чуть больше упорства и чуть меньше сложных личных обстоятельств, она могла бы стать известным поэтом или писателем. Был в ней этот надрыв", — говорит она. У Петровой была "сильная рефлексия по поводу отношений с городом, как это заведено у творческих людей в Перми", улыбаются друзья. Город она любила и уезжать не хотела: "Ее знают тут вообще все".
15 марта Петрова пошла на концерт в честь дня рождения друга. В клубе собрались несколько десятков человек — пели песни, пили пиво и танцевали до 4 утра. Настя была бодрая, веселая, говорила с друзьями всю ночь напролет. "Мы обнимались весь вечер", — вспоминает ее близкая подруга.
За год Петрова перенесла две пневмонии — и когда через неделю после концерта у нее поднялась температура и начался сильный кашель, она не удивилась, тем более что первый тест на коронавирус был отрицательным.
24 марта она оказалась в инфекционной больнице, где рассказывала врачам о встрече с недавно вернувшимися из Италии знакомыми. С температурой 39 в машину скорой помощи взяла только помаду и расческу. "Наверное, надо что-то более подходящее для пребывания в больнице, придумаю", — отвечала она Гавриловой на вопрос, нужно ли что-то передать в палату.
"Но больше мы не говорили. Я видела ее посты, что температуру с 39-ти никак сбить не могут. И понятно было, что ей не до нас всех, поэтому просто писала в комментариях пожелания выздоровления и ждала улучшений", — вспоминает Гаврилова.
В фейсбуке Петрова сначала убежденно писала, что у нее наверняка обычный грипп и хвалила медперсонал за ласку. Но с каждым днем становилось все хуже, она жаловалась на медсестер, обзывавших ее "толстой распутехой", писала, что из-за подозрения на коронавирус они теперь боятся к ней подойти, даже чтобы сменить постельное белье.
Через четыре дня реаниматологи, которые для защиты от вируса носили маски для подводного плаванья, перевели Петрову на ИВЛ. Второй тест оказался положительным, а пермские врачи, по словам знакомых семьи, консультировались с московскими коллегами со словами "От легких почти ничего не осталось". 31 марта Петрова скончалась.
"Не готовилась она к смерти. Она не собиралась умирать, — с трудом подбирает слова ее близкая подруга. — Знаете, у нее начинался волшебный возраст, когда дети становятся взрослее, ты свободнее, жизнь новая начинается, как будто возвращаешься в 25 лет. Она жить собиралась".
Смерть Петровой от Сovid-19 — тогда вторая в городе после ухода мужчины с тяжелой онкологией — вызвала настоящую истерику у пермяков, до этого считавших коронавирус далеким столичным недугом. Но Петрова никого не заразила. Не заболели сыновья. Здоровы ее мать и отец. Они и были на кладбище у закрытого гроба дочери. Внуков оставили дома.
