Древние майя могли быть коммунарами, и когда Марс потеряет Страх, останется один Ужас  (2)

До сих пор самым древним культовым сооружением цивилизации майя считался храм в Гватемале, в древнем поселении Сейбаль, которое относится к 950 году до н.э.

Однако открытый археологами в штате Табаско на юге Мексики комплекс по своим масштабам превосходит все, что было обнаружено раньше, и заставляет ученых пересмотреть возможности этой древней культуры.

Действительно, архитектурное сооружение Агуада Феникс на самом берегу Мексиканского залива простирается более чем на 1400 метров и к тому же было построено немного раньше комплекса в Гватемале.

"Насколько нам известно, это самое древнее сооружение из всех обнаруженных на территориях, где проживали индейцы майя, и самое крупное в доиспанской истории региона", — утверждает руководитель исследовательской группы, археолог Такеси Иномата из Университета Аризоны.

Не менее любопытно и то, что столь гигантский объект располагается не где-то в непроходимых джунглях или высоко в горах, а буквально под боком. Веками мексиканцы жили в этих местах, не подозревая, что под ними — древнее сооружение.

Впрочем, за долгие годы Агуада Феникс буквально слился с природным ландшафтом, и заметить его с поверхности земли было непросто, зато аэрофотосъемка показала его в полной красе.

Комплекс в виде платформы простирается на 1413 метров с севера на юг и на 399 метров с запада на восток, поднимаясь на 15 метров над окружающей поверхностью.

От платформы проложены 9 широких мостовых, по сторонам которых также расположены строения поменьше и искусственные резервуары для воды.

Комплекс отчасти напоминает похожие строения Ольмекской культуры в соседних Сан-Лоренсо и Ла-Венте. Однако в Агуада Феникс не было обнаружено ни одной скульптуры, изображающей человека, что привело специалистов к заключению, что там все же жили майя.

"В отличие от центров Ольмекской культуры, Агуада Феникс не содержит явных указаний на сильное социальное расслоение, таких как скульптуры аристократов, — указывают авторы исследования. — Единственная обнаруженная там каменная скульптура изображала животное".

Если ученые правы, то этот комплекс обещает оказать неоценимую услугу в понимании того, как было организовано и функционировало это загадочное общество. Особенно интересно будет выяснить, в самом ли деле древние майя отрицали иерархическую структуру общества и предпочитали коммуну.

"Действительно, для осуществления столь грандиозных строительных проектов, возможно, и не требовалось высокоорганизованное правительство, — полагает Иномата. — Просто работая сообща, люди способны добиваться удивительных результатов".

Природу переиграть трудно. Все, что создавалась в процессе естественного отбора, прошло испытания временем, и несмотря на все достижения современных технологий, искуственные органы и протезы конечностей не могут сравниться с живой тканью.

Однако кое в чем ученым, похоже, удалось взять верх.

Соединив биоматериал с выращенными в лаборатории полимерами, международная группа специалистов из США, Китая и Мексики создала Красного Терминатора — искусственный эритроцит, который справляется с задачей лучше оригинала.

Микроскопический киборг с легкостью просачивается в самые отдаленные уголки кровеносной системы, неся туда живительный гемоглобин. При желании его можно настроить на доставку лекарств, убивающих раковые опухоли, биосенсоров и других микроприборов.

Исследователи исходили из того, что если уж браться за переделку человеческих клеток, то начинать нужно именно с красных кровяных телец. Они не имеют ядра и довольно просты — идеальный вариант для генной инженерии.

"Мы создали синтетические конструкции, выполняющие одну или несколько ключевых функций живых эритроцитов", — пишут в своем отчете ученые.

На деле это означало, что им пришлось создать Терминатора, который имел бы нужный размер, форму и гибкость, чтобы проникать в самые тонкие капилляры, нести туда кислород, выполнять дополнительные работы (например, нести лекарства) и при этом не разрушаться.

Исследователи начали с того, что покрыли донорские клетки крови слоем двуокиси кремния, а сверху нанесли слой полимеров. После того, как кремний и остатки живых клеток были вычищены, остался полимерный панцирь. И вот уже в эту оболочку, которую в свою очередь покрыли тонкой "кожей" из кровяных клеток, можно помещать любую биохимию или микротехнику, и при этом Терминатор будет выполнять еще и обычную функцию эриторцита, то есть нести кислород.

Целая серия лабораторных экспериментов подтвердила живучесть и эффективность бионической клетки: за четыре недели мышь, в венах которой прижились искуссственные эриторициты, не проявила никаких признаков недомогания.

Разумеется, признают исследователи, прежде, чем Красного Терминатора можно будет подселять к человеку, необходимо провести множество тестов, создать оборудование для массового произодства заменителей красных кровяных телец и еще много чего другого. Однако биоинженеры давно уже лелеют мечту создать крошечных роботов-убийц и роботов-врачей, и появление Красного терминатора наверняка даст им хороший толчок.

Марс, как и положено Богу войны, всегда имеет при себе свиту из двух спутников — Фобоса (Страха) и Деймоса (Ужаса). Оба всегда повернуты к своему повелителю лицом (одной стороной), только Фобос держится поближе, и его орбита строго следует за линией экватора начальника, а Деймос — подальше, и позволяет себе вольность — отклонение орбиты на пару градусов. Собственно, это и натолкнуло астрофизиков на мысль о том, что Фобос в прошлой жизни был кольцом, которое потом спрессовалось в луну.

Еще в 2017 году американские ученые Эндрю Хэсселброк и Дэвид Минтон опубликовали в журнале Nature Geoscience статью, в которой предположили, что марсианские спутники не вечно сопровождают свою планету, а периодически разрываются под действием сил гравитации на тонкие кольца, после чего со временем опять превращаются в спутники, только уже меньшего размера, потому что часть материи улетает в открытый космос. И такие циклы, по мнению ученых, происходили многократно на протяжении миллиардов лет.

И вот теперь уже другая группа исследователей с помощью компьютерного моделирования продемонстрировала, как древняя марсианская луна размером в 20 раз превышавшая Фобос, могла вытолкнуть Деймос на его нынешнюю орбиту.

"Тот факт, что орбита Деймоса не полностью совпадает с линией экватора Марса, считался малозначительным, поэтому никто и не собирался объяснять этот феномен, — говорит автор проекта, сотрудник Института SETI Матия Чук. — Но когда нам пришла в голову наша новая идея, мы решили взглянуть на это по-новому, и вот тут-то орбитальный перекос Деймоса открыл нам свой большой секрет".

Ученым и раньше были известны случаи, когда две луны при движении по сходным орбитам вокруг своей планеты входят в резонанс, и орбита одного спутника начинает искривляться, следуя за орбитой другого.

По мнению ученых, Деймос, сформировавшийся миллиарды лет назад, спокойно кружил по своей орбите, одновременно вокруг Марса вращалось и гигантское кольцо, наподобие тех, что имеются сейчас у Юпитера. Оно многократно проходило фазу превращения в одну или несколько лун и обратно, пока одна гигантская луна не вытолкнула Деймос на его нынешнюю орбиту, а потом не превратилась обратно в кольцо, с той лишь разницей, что из остатков этого кольца и сформировался Фобос.

Если верить этой теории, давно пропавшая луна, сформировавшаяся из кольца, должна была начать отдаляться от Марса и войти в резонанс с Деймосом, задав ему нынешнюю искривленную орбиту.

Ученые полагают, что цикл "луна-кольцо" рано или поздно повторится вновь: более молодой Фобос постепенно теряет высоту и в конце концов будет разорван и превратится в кольцо, вращающееся вокруг Марса.

Тогда маленький Деймос останется в одиночестве, а о бывшей второй луне будет напоминать лишь его кривобокая орбита.

Когда советский генетик Дмитрий Беляев в конце 1950-х затеял в Сибири эксперимент по выведению ручных лис, он и подумать не мог, что через полстолетия дикие лисы сами попробуют одомашниться, правда, не на российских просторах, а в британских городах.

Разумеется, специалист в области эволюционной биологии из Университета Глазго Кевин Парсонс знал о советском эксперименте. Да и городские лисы, бесстрашные и любопытные, явно привыкшие к обществу людей, часто попадались ему на глаза. Ему давно хотелось выяснить, появились ли у городских лис какие-то физические отличия от лис сельских, которые помогали бы им успешнее выживать в городской среде.

Поэтому когда он услышал о том, что в Национальном музее Шотладнии хранится большая коллекция черепов рыжих лис, он очень этим заинтересовался. Дело в том, что в начале 1970-х в Лондоне и окрестностях решили провести отстрел сильно расплодившихся лис (что, впрочем, не сильно помогло), а черепа (около полутора тысяч штук) тщательно пронумеровали и пометили в зависимости от того, где была убита лиса — в городе или деревне.

Поработав с черепами, Парсонс пришел к однозначному выводу: среда обитания заметно повлияла на форму лисьего черепа, при том что речь идет об одном и том же виде лис.

Так, одним из самых заметных отличий, как и в случае с советским экспериментом, стало укорачивание морды, которая при этом стала шире, и уменьшение объема мозга (хотя лисы от этого вовсе не стали глупее, скорее — наоборот) по сравнению с деревенскими лисами.

Кроме того, череп городских лис стал лучше приспособлен для сильного укуса, что тоже не удивительно, поскольку они много времени проводят на помойках, где им часто попадаются крупные кости. У сельских же лис аэродинамика черепа скорее рассчитана на скорость: их еда ждать не будет, ее еще нужно догнать. И еще стали встречаться лисы с голубыми глазами, закрученными хвостами и висячими ушами, которые к тому же лают, прямо как собаки. (Это наблюдалось и в ходе сибирского эксперимента). В общем, все указывает на синдром одомашнивания, открытый еще Дарвином.

И все же, как полагает Парсонс, считать городских рыжих лис домашними животными нельзя.

Им, как и первым собакам, еще предстоит сделать главный шаг — преодолеть страх к человеку, чтобы приблизиться на расстояние вытянутой руки, а потом уже безбоязненно есть с нее. Собственно, как считают ученые, преодоление животного страха и стало у собак тем главным толчком, за которым последовали серьезные биологические изменения, выделившие их в отдельный вид.

Интересно, что лисы уже не раз пытались стать домашними: их кости находили поблизости от первых сельскохозяйственных общин в разных частях света, но в отличие от собак и кошек они так и не смогли сделать последний шаг, и мы не знаем — почему.