Прорыв или провал. Почему климатический саммит в Глазго рискует не оправдать надежд  (17)

Репетицией и прелюдией этого провала может стать первая постковидная личная встреча руководителей 20 ведущих стран мира, на которые приходится 80% мировой экономики и примерно такой же объем выбросов парниковых газов в атмосферу. Эти выбросы единогласно признаны мировым сообществом причиной глобального потепления.

Они собираются в эти выходные на саммит "Большой двадцатки" в Риме, откуда улетят в Глазго на двухнедельную климатическую конференцию ООН (Cop26), которая начинается в понедельник.

Этих встреч с замиранием сердца ждали ученые, активисты и бизнес во всем мире. Они надеялись, что политики подпишутся под конкретными обязательствами ускорить зеленую революцию, чтобы оставить миру надежду достичь цели, записанной шесть лет назад в Парижском соглашении - сдержать нагревание планеты в рамках 2°С к доиндустриальному уровню, а в идеале не допустить и 1,5°С.

Для этого нужно обнулить выбросы к 2050 году, но нынешними темпами мир ни при каких обстоятельствах не добьется углеродной нейтральности в срок, следует из целой библиотеки исследований, опубликованных в преддверии саммита в Глазго.

Например, Международное энергетическое агентство (IEA) подсчитало, что даже если будут реализованы все данные на бумаге обещания стран сократить выбросы, температура к концу века поднимется на 2,1°. А если только те, под которыми есть конкретный план их достижения, - то и вовсе на 2,6°.

Чтобы прийти к заветным 1,5 градусам, нужны радикальные меры: прекратить вырубку леса на всей планете к 2025 году, перестать жечь уголь к 2035, пересесть на электромобили к 2040 и перейти на "чистую" энергетику к 2045-му, подсчитали в другом исследовании две сотни мобилизованных ООН экспертов и ученых.

Они признают, что для такой решительной зеленой революции нет ни денег, ни политической воли у властей, ни запаса терпения у граждан. Однако это не отменяет многократно доказанного факта - мир не выполнит целей Парижского соглашения, если не возьмет на себя повышенных обязательств сократить выбросы.

Чего и ждали от конференции в Глазго.

Однако вышло иначе. Потому что пришел ковид. А следом за ним - энергетический кризис.

У всех мировых лидеров куча домашних проблем, и они с готовностью подбирают причины на время забыть о проблеме общемировой, климатической. Причин этих много. Вот примерный список того, почему римские каникулы и шотландский климатический саммит не принесут желаемого результата.

Исходные позиции известны, климатическая наука не оспаривается, не хватает только политической воли. Единого порыва и веры в то, что никто никого не обманет. Для этого и нужны личные встречи лидеров государств: свободных и тоталитарных, гигантских и островных.

Однако на саммит не приедет ключевой игрок - Си Цзиньпин, председатель коммунистического Китая, крупнейшего потребителя ископаемого топлива и главного источника выбросов парниковых газов в атмосферу. За ним от поездок в Рим и Глазго отказался и президент Владимир Путин, при котором Россия стала важнейшим поставщиком сырья в Китай и усилила позиции на газовом рынке Европы, переживающем в эти дни невиданный кризис.

Их видеовключения будут посланиями, а не переговорами, а значит, убедить их изменить позицию не получится. А позиция далека от надежд, которые связывали с Глазго: Китай за несколько дней до саммита прислал в ООН бумажку с прежними целями.

Да и другие страны, включая союзника Австралию, отказались подписываться под новыми обязательствами не жечь уголь на электростанциях и сократить выбросы метана, которые продвигали ООН, Евросоюз и США.

Политические разногласия как никогда мешают миру выступить единым фронтом против климатических изменений. Причем, спорят не только Запад с Китаем или Россией. Внутри западного лагеря тоже раздрай.

Их лидер - США подошли к этому саммиту в лучшей форме, чем при Дональде Трампе, который вообще вывел их из Парижского соглашения. Однако Джо Байдену еще далеко до заявленного им восстановления лидерства США в мире: ему не удалось сплотить не только противников, но даже союзников и своих избирателей - шахтеров, нефтяников и ковбоев - под флагами агрессивного сокращения выбросов.

Байдену удалось перехватить инициативу у Евросоюза, мирового лидера в деле борьбы с изменением климата, на саммите "Большой семерки" минувшим летом, однако "Двадцатка" и тем более почти 200 стран на конференции ООН в Глазго - совсем другое дело.

Байден большую часть времени проводит во внутренних американских баталиях и в роли мирового лидера пока не утвердился. К тому же он открыто продолжает враждебную политику Трампа по отношению к Китаю, что должно подавить в душе Си Цзиньпина любое желание подписываться под инициативами Байдена и помогать ему снискать славу спасителя мира от климатического катаклизма.

К саммиту в Глазго государства наперебой объявляли о целях сокращения выбросов, но никто кроме Евросоюза не рискнул подписаться под конкретным планом, что именно и когда надо делать.

Многие добросовестно рассчитывают на чудо. Чудо технологическое, научно-технический прорыв, который упростит достижение этих целей в будущем, поскольку пока они не по карману людям и потому политически самоубийственны для властей.

А вот к 2025 году, когда придет пора снова оценивать прогресс и второй раз пересматривать цели, может быть, изобретут ультраэффективные уловители выхлопов, дешевые емкие батареи и еще какие-нибудь пока не известные чудеса. И все решится, рассосется само собой. Главное, есть желание, а глядишь, и возможности появятся.

Однако вера в светлое будущее и надежда на авось, даже самая искренняя, не может служить полноценной заменой государственной политике, указывают ученые, бизнес и граждане, и требуют ясности. Кто, что и когда будет делать, какие двигатели, топливо и виды деятельности запрещать, какие субсидировать.

И главное - кто будет за это платить.

Стоимость электрификации всей планеты - несколько триллионов долларов в год. Кто заплатит за зеленое будущее - ключевой вопрос саммита.

В деньгах же и корень разногласий между богатыми постиндустриальными странами, где экономика растет за счет потребления, технологий и сферы услуг, и развивающимися, где прощание с бедностью требует огромной энергии - не только человеческой, но и электрической.

Богатые могут себе позволить сменить еще не старый BMW на Tesla ради потомков. Для бедных же древний дизельный фургон зачастую - единственный способ выжить в настоящем, и они не могут себе позволить сдать его в утиль ради будущего своего и детей, поскольку без дымящего фургона у них не будет ни того, ни другого.

Поэтому небогатые страны упрекают развитые в том, что "зеленая революция" грозит углубить неравенство в мире. Если общему дому нужен ремонт, говорят они, владельцы пентхаусов должны раскошелиться куда щедрее жителей полуподвальных коммуналок.

На чем и порешили - еще в 2009 году. Богатые страны пообещали бедным по 100 млрд долларов компенсации в год.

Сумма смехотворна для Запада с учетом масштаба угрозы, однако обещание ни разу не было выполнено полностью. Что не способствует успеху переговоров и попыток убедить бедные страны взять на себя новые повышенные обязательства в Глазго. Выполните сначала старые свои, говорят они.

Ковидный кризис дал миру неожиданный шанс ускорить зеленую революцию. Он парализовал мировую экономику на полтора года, и странам пришлось тратить триллионы долларов на ее восстановление. А раз грядет ремонт, можно не воссоздавать грязное прошлое, а построить зеленое будущее, обрадовались экологи. Но не тут-то было.

Мир оказался не готов к бурному восстановлению и столкнулся с дефицитом всего, включая "чистые" энергоносители.

Оказавшись перед выбором - притормозить на пути к восстановлению ради снижения выбросов или снова жечь уголь, раз не хватает газа, ради возвращения к нормальной жизни, - многие страны сделали выбор в пользу нормальной жизни сейчас, а не предотвращения катастрофы в будущем.

Между тем ученые утверждают, что это ошибка, и призывают не откладывать затратную перестройку энергетики. Ведь на нее приходится 2/3 всех выбросов парниковых газов в атмосферу, а следовательно именно в области производства электроэнергии заложен основной потенциал очищения атмосферы.

Для этого потребуется 4 трлн долларов в ближайшие 8 лет, подсчитало IEA, и 70% из них придется потратить развивающимся странам.

Зато через эти 8 лет вероятность ценовых потрясений, подобных нынешнему пятикратному росту цен на газ, уменьшится, а убытки от них сократятся примерно на треть, согласно моделям IEA.

К аналогичному выводу пришли ученые в свежем исследовании Оксфордского университета. Их эмпирическая модель показала, что если внедрение возобновляемых источников энергии продолжится нынешними взрывными темпами в ближайшее десятилетие, то уже через 25 лет энергетика будет фактически углеродно нейтральной.

Более того, это позволит сэкономить триллионы долларов, тогда как торможение на этом пути обойдется дороже, а ставка на атомную энергетику - намного дороже, заключают авторы исследования.

Римский саммит "Большой двадцатки" завершится к воскресенью, а в Глазго лидеры пробудут до вторника, хотя сама конференция ООН продлится аж две недели. Так что пусть условий для прорыва не создано, время для приятных сюрпризов есть.

В традициях подобных мероприятий - громкий отчет об успехе. Помноженная на безудержный оптимизм британского премьера Бориса Джонсона, принимающего саммит, она обещает бурные и продолжительные аплодисменты под занавес конференции.

И определенные успехи гарантированы. Часть стран подпишется под обещанием сократить выбросы метана, и все наверняка согласятся больше не инвестировать в строительство угольных электростанций за рубежом. Однако не откажутся строить у себя дома, чем разрушат надежды на исторические похороны угольной энергетики в Глазго.

Станет саммит Cop26 прорывом или упущенной возможностью, зависит от того, смогут ли лидеры двух сотен государств сократить дистанцию между тем, что обещано, и тем, что нужно сделать для предотвращения климатической катастрофы. Пока что между этими двумя позициями зияющая пропасть. Еще ее называют - провал.

Следующий шанс представится уже через год, на Cop27 в ноябре 2022.