Что рассказывают беженцы из Украины и европейские волонтеры

Европейский союз считает, что беженцами могут стать еще 4 миллиона человек.

Основной поток беженцев идет в Польшу, Румынию, Словакию, Венгрию и Молдову. Некоторое (гораздо меньшее) количество людей решило уехать в Россию и Беларусь.

Би-би-си поговорила с украинскими беженцами и волонтерами из соседних европейских стран, которые помогают тем, кто спасается от войны в Украине.

"Мы попали в пункт пропуска Могилев-Подольский на границе с Молдовой около шести часов вечера, и там была огромнейшая очередь. Мы простояли в ней несколько часов, практически не двигаясь с места. Дело в том, что в каждой второй, если не в каждой первой машине, находились мужчины призывного возраста, которые пытались выехать за границу, но их разворачивали, с каждым происходило выяснение отношений.

Как сказал мне пограничник, некоторые машины просто разворачивались, в некоторых женщины пересаживались за руль, а мужчины уходили.

Простояв на этом пункте шесть часов, мы поняли, что можем застрять здесь на сутки, и не на одни. Я решила поехать на другой пункт пропуска, это решение оказалось правильным. Через несколько часов мы приехали к соседнему КПП, там была всего пара десятков машин.

Несмотря на небольшое количество выезжающих, ждать пришлось довольно долго по тем же причинам, но через три-четыре часа нам удалось пройти границу. После этого мы поехали переночевать, было уже утро. Я не спала двое суток, сутки из которых провела за рулем; состояние было не вполне адекватное, но, наверное на адреналине выезжала. В итоге мы доехали до отеля в Молдове, который нам помогли забронировать мои знакомые.

На следующее утро нас до слез растрогало, как нас встречали люди, как помогали, как приносили горячие обеды, спрашивали, чем нам могут помочь. К моему отцу в отеле подошла женщина и сказала: "Здравствуйте, меня зовут Лиля, я — мэр этого города, чем я могу вам помочь?"

Все это время думаю о людях, которые там остались. Было очень эмоционально тяжело, но мы успели выехать из Киева в последний момент и таким образом оказались в безопасности.

Следующим пунктом назначения была Румыния, где друзья моего брата согласились дать нам квартиру, где мы могли бы разместиться и жить столько, сколько будет необходимо. Переходить румынскую границу было намного проще, чем границу Украины с Молдовой, заняло немного времени.

Все люди очень переживают и стараются помочь, начиная от первой заправки после границы, там стоят волонтеры и предлагают еду — говорят, берите, не стесняйтесь, спрашивают, чем могут помочь.

Люди, которые помогали нам заселиться, — это знакомые хозяйки этой квартиры, которая живет сейчас в Штатах. Совершенно чужие нам люди, никогда нас прежде не видевшие, делают все, предлагают помощь, говорят: "Не тратьте ваши деньги, мы вам всем поможем". Все это очень неожиданно и приятно, не знаешь, как на это реагировать".

"Я сразу же связался с волонтерскими организациями, начал предлагать свою помощь. Вначале делал переводы для беженцев, потому что люди, приезжающие в Европу, напуганы, не знают, что им делать, куда податься, им надо помочь. Поэтому первое дело — это листовка с информацией.

Они не владеют ни словацким языком, ни польским, ни другими языками, они не знают банальных вещей, даже как купить хлеб. У многих нет европейской валюты, только украинские гривны, и то у многих в такой сумме, что неудобно вслух говорить — очень мало. То есть у людей случилась такая беда, горе, их города обстреливают, они вскочили в чем мать родила, схватили какой-то документ и убежали.

Я делал переводы для нескольких волонтерских организаций и рвался помочь людям на границе, там сейчас нужны добровольцы. К примеру, в Словакии прямо на границе армия, МЧС, другие организации развернули модульный городок для беженцев, там работает Красный крест, другие организации, там нужны волонтеры.

Один из волонтерских центров предложил мне поработать координатором в Братиславе. Я набираю и координирую волонтеров, у меня есть такой опыт.

Первые поезда с беженцами прибывают в Братиславу из города Кошице, это восток Словакии, рано утром. Я должен встречать этих людей, помогать им. Сколько всего приезжает беженцев, сложно сказать, потому что поезда прибывают постоянно и не только из Кошице. Выходят большие группы людей, с сумками, уставшие, перепуганные. На втором этаже открыли специальный зал ожидания для беженцев из Украины, там есть еда, вода, оборудован уголок для детей, показывают по телевизору мультики, чтобы дети как-то могли успокоиться. Есть несколько кроватей, где можно полежать, отдохнуть — детки маленькие, уставшие.

Что дальше? Есть специальный проект "Кто поможет Украине", там волонтеры и органы власти предлагают жилье. Человеку нужно зарегистрироваться, максимум через два часа с ним связываются, предлагают транспорт и жилье.

Словацкая республика предлагает украинцам временное убежище, для них принят специальный закон. Формально заявка рассматривается в течение 30 дней, но по факту, как говорят сами украинцы, статус беженца может быть предоставлен через 15 минут после подачи заявления — полиция по делам иностранцев работает в режиме 24/7 и очень активно.

Со статусом беженца люди могут получить медицинскую помощь, страховку, они получают право на работу и возможность находиться в Словакии до 31 декабря.

Люди на вокзале встречаются разные, но собственно, их можно разделить на две категории. Первая — это украинки с детьми. Одна женщина с дочкой приехала, села на стульчик, рядом большие сумки поставила, и часа три они сидели. К ним подходили волонтеры, спрашивали, чем можем помочь, они отвечали, что ждут то ли родственника, то ли знакомого. Потом узнали, что они из Киева, у женщины там остался муж и брат. Они уехали, и через 20 минут их дом разбомбили. Они сидели, плакали, не могли говорить, отказались от воды, от психологической и медицинской помощи, просили — просто нас не трогайте, нам надо прийти в себя.

Мы нашли им жилье, сейчас они в безопасности. Сейчас все зависит от их решения — либо они едут дальше, либо остаются, интегрируются, учат язык, ищут работу, либо едут назад. Но если ехать дальше, то они не смогут претендовать на статус беженца в другой стране, потому что в Словакии человек находится в безопасности. С этим много вопросов, и эти вопросы решаются на уровне Совета Европы.

Вчера был случай — семья, три женщины, молодой человек 15-16 лет и маленький ребенок. Они приехали, сказали, что хотят получить бесплатное жилье, пожить какое-то время, но оставаться в Словакии не собираются, а поедут в Канаду. А как вы это себе представляете — где мы, а где Канада? У них есть какая-то небольшая сумма денег, 400 евро. Они не знают, сколько стоит билет в Канаду. Они пошли в посольство Канады в Братиславе, там с ними не стали разговаривать, решить свои проблемы они не смогли.

Денег на билеты им не хватает, старшая женщина — бабушка — плачет, рыдает, бросайте меня, говорит, езжайте без меня. Какое-то средневековье. Бабушка, вас никто здесь не оставит, вы здесь под присмотром, вам здесь помогут, найдут жилье, вас здесь накормят, поэтому умирать не нужно, все будет в порядке. Но нужно решить — либо вы хотите в Канаду на другую сторону Земли, либо вы хотите остаться здесь.

Второй тип беженцев — это иностранные студенты. Африканцы, арабы, которые не имеют украинского гражданства, но у них есть вид на жительство в Украине. Взрослые серьезные мужчины и молодые парни, которые, когда начали бомбить Украину, сразу же собрали вещи и побежали за границу. Они говорят на украинском языке, кричат украинские и антироссийские лозунги, их это забавляет, им это нравится, но чем-то помочь Украине они принципиально не желают. Большинство тех, с кем я общался, это студенты-медики. Сейчас они могли бы помочь и мирному населению, и в другой сфере, но они не желают.

Что с ними делать? Они ходят своими группами по 5-15 человек и обычно едут дальше. Многим их паспорт не позволяет находиться в шенгенской зоне, Словакия им это позволила, потому что в Украине идет война и эти студенты приравниваются к украинцам, они бегут от войны. Им дают те же права, но они не могут путешествовать дальше, и наша задача — объяснить им это, рассказать, что им будет, если их без разрешительных документов задержит, например, французский полицейский. Но мы не полицейские, не пограничная стража, наше дело — объяснить. Я считаю, что во время этих тяжких событий каждый человек должен сам принимать решение.

Бывают и другие случаи, когда люди, наоборот, возвращаются в Украину. Был случай: на вокзале подошел человек, очень страшно выглядел, нервный, красные глаза, видно, что сильно переживал. Взрослый мужчина, он здесь имеет официальный статус предпринимателя. Пытался говорить на словацком языке, у него это плохо получалось, попробовали говорить с ним на украинском, он извинился и говорит: "Я сам украинец, но мой родной язык — русский". Стали говорить с ним по-русски, он говорит: "Я возвращаюсь домой, в Украину, помогите мне найти билеты. Там моя семья, я буду ее защищать".

Максимум, что мы могли для него сделать — это найти ближайший поезд на восток и отправить его туда. Напоследок, когда он шел — на удивление быстро, твердо, — он обернулся и крикнул: "Отвоюем!"

И он пошел воевать.

Сегодня двое мужчин пришли, у них тоже официальный статус в Европе, попросили помочь им добраться домой, мы, говорят, едем поступать в территориальную оборону, защищать нашу Родину".

"Мы добирались очень плохо, пять суток, на границе отстояли 40-километровую очередь. Мы из Ивано-Франковска. Бензина нам не хватало, экономили. Очень холодно, у ребенка в машине волосы к окнам примерзали.

На пятые сутки — сидим, и я уже не могу понять, то ли едет машина, то ли не едет. Добралась до ближайшего медпункта, и врачи сказали, что у меня упал сахар из-за того, что я плохо кушала. Заставили много сладостей съесть, чаю сладкого выпить, таблетку дали, через какое-то время мне стало лучше.

Ребенок простудился, получил бронхит. Волонтеры дали таблетки. Второй ребенок тоже заболел, у него начался понос. Я по домам ходила, просила дать какую-нибудь таблетку от поноса. Люди давали, помогали, кто чем мог.

В машине нас ехало 11 человек, из них пятеро детей. Взрослые — только женщины. Ехали без вещей, только с документами. Пересекли украинскую границу, потом польскую, волонтеры нас подвозили, потом нашли какой-то транспорт, чтобы довез нас до Германии.

В Украине осталась моя мать, очень больная. О ней сейчас заботятся соседи, как могут. Связь с ними очень плохая.

Сейчас мы собираем вещи, лекарства, продукты, волонтер на машине это заберет и доставит в Ивано-Франковскую область — в медпункт, сельсовет, нуждающиеся будут разбирать.

Свое будущее пока не могу себе представить. Ребенку девять лет, ей здесь нравится, хочет здесь учиться. Говорит, ей здесь намного лучше, чем там. Стресс большой перенесла, очень испуган был ребенок".