Бородянка, которая расположена в сторону белорусской границы, находилась на главном направлении наступления российских войск на Киев. Она подвергалась массированным обстрелам. Судя по масштабам разрушений, город бомбили целенаправленно.
Несколько свидетелей рассказали Би-би-си, что российские военные не давали местным жителям разобрать завалы жилых зданий, чтобы найти тех, кто мог остаться в живых. Тем, кто пытался это сделать, угрожали оружием.
Представители украинских властей говорят, что зверства российских солдат в Бородянке, возможно, были даже страшнее, чем в Буче. Там, в Буче, после ухода армии РФ на улицах были найдены трупы расстрелянных в упор людей со связанными за спиной руками. Там же обнаружили братские могилы, в которых лежали сотни тел.
Сейчас появляются только первые свидетельства о том, чему подвергали жителей Бородянки во время российской оккупации. Поэтому судить о масштабах происходившего там пока сложно. Основная причина этого состоит в том, что спасателям еще только предстоит расчистить завалы разбомбленных зданий. Выжившие жители Бородянки считают, что под обломками лежат трупы их соседей. Но сколько их там — неизвестно.
Больше всего людей могло погибнуть, когда в Бородянке рухнули несколько больших многоквартирных домов. Эти здания кремового цвета просто сровняли с землей. Черные от огня обломки в ряду уцелевших домов выглядят как выпавшие зубы во рту.
Тонны бетона и стали обрушились на подвалы под квартирами. Жители Бородянки уверены, что под завалами лежат десятки мирных жителей. Полиция считает, что их могут быть сотни. Чтобы узнать всю правду, нужно дождаться, пока краны и другая тяжелая техника расчистит завалы.
Дмитрию Сташевскому, мужчине средних лет, повезло остаться в живых. Я познакомился с ним, когда он убирался в разгромленном и разграбленном помещении, которое в мирной жизни он сдавал под аптеку.
Его семья уехала из Бородянки 24 февраля, в день, когда началось российское вторжение в Украину. Дмитрий остался смотреть за домом и аптекой. Российские войска перебрасывали через город танки и военных, поэтому вместе со своими соседями он проводил большую часть времени в подвале под их домом — как днем, так и ночью.
К вечеру 1 марта он решил, что нужно перебраться в какое-то более удаленное от российских военных место, поэтому отправился в другое убежище на окраине города. Когда на следующее утро он вернулся, здание было в руинах, а подвал, где он спасался с друзьями и соседями, был завален обломками бетона и стали.
"Я вернулся в 08:30 утра, а квартира уже была разрушена. За меня молились мама, жена и дочь. До того, как это все произошло, я слышал разговоры, что российские танковые колонны ездят по городу и стреляют по всему подряд. Сначала я в это не верил, а потом увидел, как они обстреливают дома мирных жителей", — говорит Дмитрий.
Жена Дмитрия Светлана, которая вернулась в город, пыталась разобрать завалы в разрушенной квартире матери Дмитрия в соседнем доме. Само здание уцелело. Она рассказала мне, что российские военные мешали попыткам спасти выживших. "Это все были наши соседи, — сказала она. — После обстрелов люди слышали голоса из под завалов, но российские солдаты не дали возможности кого-то откопать. Пригрозили начать стрельбу, если попытаются".
"Под завалами осталось много людей", — говорит еще одна местная жительница по имени Мария. Она пытается сортировать вещи, которые еще могут пригодиться, и относит мусор в контейнер за домом. "У меня душа болит. Я знала всех этих людей. Мы знали, что они там, с самого первого дня, но они не давали нам их вытащить", — рассказывает она.
Мария и многие другие рассказали мне, что российские войска занимались мародерством. По ее словам, россияне "украли все, что блестело". "У меня даже нижнее белье забрали. Все побили, все выпотрошили… все разрушено", — говорит Мария.
Многие местные жители уехали из Бородянки еще 24 февраля, когда началось вторжение. Те немногие из них, кто вернулся, сейчас бродят по руинам своего города, ошеломленные и безутешные.
Светлана Гонтарь, только что вернувшаяся в город, разрыдалась, увидев, во что превратился ее дом. "Тут было так зелено. Было очень красиво. Здесь учились дети. У нас было три школы, техникум и музыкальное училище. Сейчас у нас ничего не осталось. Дети потеряли свое детство, свои воспоминания, все", — со слезами говорит она.
Возле украинского православного храма местный священник отец Дмитрий следит за раздачей хлеба. Он говорит, что сам видел, как российские снайперы убивали мирных жителей. "Это было 2 марта возле заправки. Мы ехали, а за нами еще две гражданские машины. Их просто расстреляли", — говорит Дмитрий.
"С тех пор, как россияне ушли, мы пытаемся оказывать гуманитарную помощь, в основном за счет поставок из Западной Украины. Но это должна быть еда, которая долго хранится. У большинства людей до сих пор нет ни электричества, ни тепла", — рассказывает священник.
Наиболее масштабные разрушения в Бородянке могли стать результатом только авианалетов или попадания баллистических ракет. Законы ведения войны защищают гражданских лиц, и их убийство является преступлением, если только они не участвуют в военных действиях.
Если не появятся доказательства того, что многоквартирные дома были военными объектами, их разрушение и гибель сотен людей, тела которых, по данным полиции, все еще лежат под завалами, могут быть приравнены к военному преступлению.
Сообщений о действиях российских войск в Украине, которые могут быть военными преступлениями, становится все больше. Один из вопросов заключается в том, какого возмещения могут ждать пострадавшие и их семьи.
Лучшим примером последнего времени был трибунал в Гааге, перед которым предстали виновные в преступлениях во время войны в бывшей Югославии в 1990-х годах. Он действовал на основе решения Совета Безопасности ООН.
Но Россия является постоянным членом Совбеза ООН с правом вето, так что этот путь, скорее всего, для Украины будет закрыт.
Отец Дмитрий не сомневается в том, как называть действия России в его стране. "[Россияне] сделали все возможное, чтобы уничтожить Украину. Это не была война между армиями — эта война велась против всей страны Украины", — говорит он.
