"Куда прилетит завтра — никто не знает". Что на Запорожской АЭС вызвало беспокойство у МАГАТЭ  (1)

Запорожская АЭС — самая крупная атомная электростанция в Европе. С 4 марта она находится под российской оккупацией, а в последний месяц — регулярно попадает под обстрелы, в которых воюющие стороны обвиняют друг друга. Миссия МАГАТЭ, прибывшая на ЗАЭС 1 сентября, во время одного из таких обстрелов была на станции.

Как следует из доклада, инспекторы МАГАТЭ стали свидетелями обстрелов в районе ЗАЭС 3 сентября, из-за которых им даже пришлось на время укрыться в подвале одного из административных зданий станции. Потом эксперты зафиксировали повреждения в разных местах на территории ЗАЭС, в том числе в непосредственной близости к энергоблокам.

Эксперты МАГАТЭ отчитались, что в результате того обстрела, помимо зданий, не связанных с хранением ядерных материалов, было повреждено также здание спецблока, где хранятся свежее ядерное топливо и твердые радиоактивные отходы.

О том, что снаряд пробил крышу спецблока ЗАЭС, 29 августа сообщали оккупационные власти Энергодара, где находится станция. В обстреле они традиционно обвинили вооруженные силы Украины. Фотография, на которой инспекторы исследуют пробитую крышу спецблока, есть и в докладе МАГАТЭ.

При этом повреждения здания спецблока не несут угрозы распространения радиации, а свежее ядерное топливо, которое хранится в спецблоке, — не радиоактивно, сказали Би-би-си опрошенные эксперты.

"Если это корпус, в котором хранится свежее топливо, то радиоактивной опасности нет. Там просто много металла (уран, цирконий, сталь). Спецкорпусом он может называться в основном потому, что это все-таки ядерный материал — в том смысле, что он должен находиться под гарантиями МАГАТЭ. Это, возможно, требует определенного режима доступа, охраны и прочего. Но радиоактивных материалов, которые представляли бы опасность, там нет", — объяснил старший научный сотрудник Института ООН по исследованию проблем разоружения Павел Подвиг.

"Везде сообщали, что само топливо не повреждалось. Так что пока ничего страшного. Но в этом спецкорпусе хранится свежее топливо, а не отработавшее. Сам уран [в свежем топливе] — радиоактивен, но в любом случае это гораздо менее опасно, чем отработавшее топливо", — сказал физик-ядерщик и независимый ядерный эксперт Дмитрий Горчаков.

Горчаков отметил, что свежее топливо в спецблоки доставляется в специальных стальных контейнерах — не таких защищенных, как бетонные для отработавшего топлива, но это все равно дополнительный барьер безопасности.

"Это свежее топливо можно трогать руками в перчатках, даже я так делал, — добавил он, — С радиационной точки зрения это не страшно. А если контейнеры будут разрушены и свежее топливо рассыпется, то это будет представлять опасность скорее с химической точки зрения. Диоксид урана токсичен, и если его вдохнуть, то он будет опасен скорее как химическое соединение, а не как радиоактивное".

Сухое хранилище отработавшего топлива (СХОЯТ) на ЗАЭС само по себе может стать потенциальным источником радиоактивности. Бетонные контейнеры, в которых хранится отработавшее топливо, могут быть уязвимы для боевых действий, хотя и обладают большим запасом прочности.

Но о повреждениях СХОЯТ в докладе МАГАТЭ ничего не говорится. Инспекторы лишь упомянули, что в результате обстрела 3 сентября был поврежден контейнер с системой радиационного контроля, который находился рядом со СХОЯТ.

Что касается самих энергоблоков с реактором (на ЗАЭС их шесть), то, по данным на конец августа, в эксплуатации находились лишь два из них. Причем в какой-то момент оба блока автоматически отключились из-за обстрелов, но потом заработали снова.

1 сентября один из двух работавших энергоблоков снова остановился — причины этого пока неизвестны, говорится в докладе МАГАТЭ. На следующий день энергоблок возобновил работу. 3 сентября рабочая мощность двух действующих энергоблоков была снижена, а потом один из них остановили совсем.

На данный момент на ЗАЭС работает один энергоблок, следует из доклада. Он продолжает вырабатывать электроэнергию, которая необходима станции для охлаждения и других функций ядерной безопасности, заявили в МАГАТЭ.

Отключение энергоблоков само по себе неопасно для станции, если она подключена к внешним электросетям, говорит физик-ядерщик Горчаков: "Поддерживать безопасность реактора в остановленном состоянии гораздо проще. Но только при условии, что есть связь с внешней энергосистемой".

Именно по этой причине особое опасение у инспекторов МАГАТЭ вызвало состояние линий энергопередач (ЛЭП), которые и обеспечивают связь ЗАЭС с внешним миром и по которым идет электричество.

"Из тех повреждений, которые были зафиксированы на АЭС, к аварийным сценариям были ближе всего как раз повреждения линий электропередач", — отмечает Горчаков.

У Запорожской АЭС есть четыре основных ЛЭП и одна резервная, которая соединяет ЗАЭС с соседней тепловой электростанцией (ТЭС). С начала войны три основных ЛЭП вышли из строя, а в начале сентября МАГАТЭ сообщило, что станция потеряла связь с последней, четвертой основной ЛЭП.

При этом резервная линия, соединяющая ЗАЭС и ТЭС, продолжает работать. 5 сентября украинская сторона проинформировала МАГАТЭ, что эту резервную линию пришлось временно отключить для тушения пожара, но сама линия из-за него не пострадала и потом была снова введена в работу.

Третий пункт, который вызывает наибольшую обеспокоенность у инспекторов МАГАТЭ — это состояние сотрудников ЗАЭС, которые продолжают работать на станции, несмотря на российскую оккупацию.

О том, что работники ЗАЭС вынуждены работать в постоянном стрессе, глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси говорил еще на пресс-конференции после своей поездки на ЗАЭС. Во время визита на станцию инспекторы МАГАТЭ пообщались с сотрудниками и в своем докладе представили данные по их численности, согласно которым на станции наблюдается нехватка персонала.

В частности, сотрудники ЗАЭС рассказали инспекторам, что в области "физической защиты" на станции наблюдается нехватка 40% персонала. Как пояснил Горчаков, речь идет об охранниках: "Понятно, что после [4 марта] всю охрану станции взяли на себя российские войска. Даже странно, что [украинские охранники] остались. При захвате Чернобыльской АЭС в марте их всех просто заперли в подвальных помещениях".

В секторе радиационной безопасности ЗАЭС продолжают работать 172 сотрудника, что составляет 93% от штатной численности, говорится в докладе. Остальные 6% сотрудников находятся в отпуске или в декрете, еще 1% эвакуировались из Энергодара.

Нормальная численность персонала аварийного реагирования — 1230 человек, но на данный момент работает только 907, говорится в докладе. В пожарной команде станции сейчас продолжают работу 80 человек — вместо обычных 150. Чтобы компенсировать нехватку персонала, график работы пожарных был изменен — вместо четырех смен по 24 часа они теперь работают в три смены по 48 часов.

"То, что персонал подвергается постоянному стрессу и более высокой нагрузке при эксплуатации ЗАЭС, может привести к увеличению числа человеческих ошибок и последствиям для ядерной безопасности", — говорится в докладе МАГАТЭ.

МАГАТЭ в своей работе выделяет "семь неотъемлемых компонентов ядерной безопасности", по которым оценивает состояние различных ядерных объектов. Это физическая целостность объектов, исправность оборудования, состояние персонала, внешнее электроснабжение, логистика поставок и транспортировки топлива, эффективность систем радиационного контроля и связь с регуляторами.

В случае с ЗАЭС все эти семь компонентов оказались так или иначе нарушены, следует из отчета МАГАТЭ. Наибольшее опасение у инспекторов вызвали физические повреждения станции. Именно поэтому основной рекомендацией, которые дали инспекторы в своем докладе, было полное прекращение обстрелов.

В докладе подробно описываются последствия обстрелов только 3 сентября, хотя станция подвергается им на протяжении месяца. "И куда прилетит завтра — никто не знает. Поэтому главная рекомендация — прекратить обстрелы. И любыми средствами договориться о зоне безопасности хотя бы вокруг площадки АЭС", — комментирует рекомендации миссии Горчаков.