Сначала коротко о вчерашнем приговоре молодому расисту. Рижский районный суд Латгальского предместья рассмотрел дело о "ку-клукс-клановской" акции. Обвиняемый — Леонид Подойницын, 18 лет, образование 11 классов, не работает, на учете в психиатрическом или наркологическом диспансерах не состоит.
К своей "акции" он готовился не менее двух месяцев. 4 февраля этого года (как отмечено в обвинении — под воздействием алкогольного опьянения) решился наконец выразить свою ненависть по отношению к неграм. Способ был подсказан научно-популярным фильмом про Ку-клукс-клан, увиденным им по телевизору.
Изготовив из балок крест и облив его горючей жидкостью, Леонид пошел к дому, где, как ему было известно, жил африканец (гражданин Кот-дИвуара) с семьей. Напротив его окон, чтобы приехавшему с Берега Cлоновой Кости было видно, он воткнул крест в грунт и поджег.
Как выяснилось позже, никаких личных конфликтов между ним и ивуарийцем не было. Просто парень не любит темнокожих, и все. Поэтому и было предъявлено обвинение по статье "возбуждение национальной или расовой розни".
На процессе юноша отказался от адвоката, так как между ним и прокурором было заключено соглашение. Леонид полностью признал свою вину. Прокурор попросила для Леонида наказание один год условно с испытательным сроком на три года. Судья Якобсоне соглашение утвердила и постановила в своем вердикте: вещественное доказательство — обгоревший крест — уничтожить.
Камера № 226
В отличие от г-на Подойницына, известный нацбол Бенес Айо, напомним, ничего в порядке угрозы не сжигал. Он осужден на девять месяцев тюрьмы за листовку тиражом один экземпляр, переданную охраннику газеты "Diena". В листовке содержался пассаж: "Давайте укажем место проклятому режиму или просто свернем ему шею". Это было последовательно признано полицией, прокуратурой и судом призывом к свержению государственного строя Латвийской Республики. Прокурор просила для Бенеса штрафа. Суд дал ему девять месяцев реального заключения.
Впрочем, это был суд лишь первой инстанции. Его решение обычно тут же обжалуется, и до второго суда осужденный, если он не представляет опасности, остается на воле. Некоторые осужденные "по первой инстанции" даже продолжают работать на госструктуры (к примеру, экс-чиновник и экс-депутат Зиедонис Зиединьш, получивший реальный срок за коррупцию. В ожидании апелляционного процесса он состоит консультантом при жилищном агентстве).
Но для Бенеса было сделано исключение. Оно и понятно: 2006 год наполнен важными политическими событиями с начала до конца. 16 марта, выборы в Сейм, саммит НАТО… Присутствие непредсказуемого Айо с его прокламациями на свободе только нервирует: он то приковывается, то стоит с плакатами… В общем, незадолго перед первой из "опасных дат", 16 марта, Айо "сменили меру пресечения". То есть он как бы не отбывает назначенный ему срок, а просто ждет суда за решеткой. И сколько он просидит до приговора Рижского окружного суда, неизвестно. Вероятно столько, сколько нужно.
Так вот: Бенес сидит в камере № 226 второго корпуса Рижского централа. Вчера у него состоялось первое с момента заключения свидание — с единомышленником, пресс-секретарем латвийских нацболов Раймондом Крумгольдом. Эксклюзивный отчет — ниже.
Дела у Бенеса обстоят следующим образом. Во-первых, он бодрится. Во-вторых, пишет очень длинные стихи. В-третьих, в тюремной библиотеке обнаружилась литература по истории советского комсомола, и он ее штудирует.
А вот выглядит Бенес неважно. Напомним: он болен диабетом в тяжелой форме. Помимо необходимости постоянных инъекций инсулина, диабет дает еще массу осложнений. В том числе требующих периодически оперативного вмешательства. Так, Бенесу необходимо раз в полгода очищать глаза от "неполноценных сосудов". Сроки уже давно прошли, в тюремной больнице лазерную фотокоагуляцию не делают, зрение начало ухудшаться.
Еще Айо непрерывно кашляет. Сам не придает этому значения, говорит, что простудился где-то в конце марта, да что-то никак не проходит… Гораздо больше его, как обычно, волнует политика: ирландская эмиграция, предвыборная кампания партий и межгосударственные отношения.
А еще "ниспровергатель" признался: он немного скучает. Через соратника он обратился с просьбой: пусть люди, у кого есть время, пишут ему письма. Обещает ответить. Выполняем просьбу — все-таки он у нас единственный политзаключенный в стране.