Эта история началась летом 2017 года. В конце июня Анна защитила очередной диплом в Балтийской Международной академии и в качестве подарка получила от друга путешествие по маршруту Лондон — Рим — Сантьяго — Окленд.
Путешествие, которое превратилось в кошмар
"Мы познакомились с Жаном в Лондоне в 2015 году. Сам он был из Латвии, и нас связывали исключительно дружеские отношения. Он был занят в сфере недвижимости и всегда хотел произвести на меня впечатление. Когда я получила диплом, он преподнес мне на выпускной еще одну поездку, на этот раз в Чили (я — переводчик с испанского и была рада не только поехать в новую для себя страну, но и получить языковую практику), а затем в Новую Зеландию. Рабочий график в ту пору у меня был гибкий, поездка сулила новые впечатления, и я с нетерпением ждала, когда мы отправимся. Правда, Жан дважды менял даты вылета, но меня это не особо смущало", — рассказывает Анна.
По плану друзья прилетели в Сантьяго, где и провели шесть дней. Анна заблаговременно нашла через интернет преподавателей и студентов местного вуза, чтобы общаться, лучше узнать неизвестную для себя страну и, возможно, оценить перспективы переезда в Чили.
"Мы хорошо отдохнули, засобирались в Окленд. Лишь в аэропорту я обратила внимание, что у Жана новые сумки. Потом я вспоминала, что он еще в Лондоне несколько раз говорил: "Какие-то у меня чемоданы старые, пора бы их заменить на новые". Видимо, так он хотел отвлечь мое внимание, чтобы потом я не задавала лишних вопросов. Помню, какой замечательный был перелет: быть фактически на краю света и открывать для себя что-то новое: новую страну с новой культурой, своим укладом и традициями. Все это рухнуло для меня в аэропорту Окленда", — вспоминает Анна Мерлинг.
24-летний Жан и Анна прибыли в Новую Зеландию ранним утром 4 сентября 2017 года. Вещи девушки были в порядке, но внезапно ее взяли под руки и повели в отдельное помещение, где поставили перед фактом: в багаже ее спутника нашли 8 кг кокаина.
Пропала на 60 дней
"Сказать, что для меня это был шок — это ничего не сказать. Жан сознался почти сразу в том, что он наркокурьер. Я была с ним в паре для отвлечения внимания. Конечно, я сразу заявила, что невиновна: откуда мне было знать, что он везет в багаже? Но следствие велось очень жестко. Пока я сидела на допросе, мне отказывали даже в стакане воды", — говорит Анна.
В конце концов Анну арестовали и отправили в следственный изолятор. "Фактически, это та же тюрьма: те же порядки, тот же контингент, те же условия, — вспоминает она. — Но если я еще могу понять беспредел со стороны арестованных, то произвол властей для меня до сих пор остается загадкой. Когда ты за решеткой, ты абсолютно бесправен. Ты — никто. Мне 60 дней не позволяли связаться с МИДом Латвии и родственниками. Представляете, что творилось с моими близкими? В любой точке мира я связывалась с родственниками каждый день, а тут — вылетела из Чили и просто исчезла. Я до сих пор удивляюсь, как мама и папа смогли это пережить. Это были темные и очень тяжелые времена и для них, и для меня".
В следственном изоляторе она познакомилась с несколькими девушками, которые поддерживали ее психологически. С одной заключенной из Вьетнама они настолько сдружились, что до сих пор поддерживают связь. Государство выделило Анне бесплатного адвоката, который не собирался особо стараться для своей подопечной. Все прошения Анны заменить арест на электронный браслет были отвергнуты — она получила статус особо опасной преступницы, что влекло за собой множество ограничений.
"Выжить в тех условиях и остаться в рассудке — это большая удача. Меня постоянно прессовали и требовали признаний. Но я продолжала твердить: я не имею никакого отношения к наркотикам. Им нечего было мне предъявить, ведь на багаже с наркотиками не нашли моих отпечатков. Я даже попала в психиатрическую больницу. Во время конвоирования из тюрьмы в суд я подверглась сексуальному насилию со стороны сопровождающего. Я написала заявление в соответствующие службы. Насколько я знаю, следствие продолжается", — говорит Анна.
Особой надежды на латвийского консула в Новой Зеландии Дермота Росса не было. "Мне повезло, что я вышла на адвоката, который действительно спас мою жизнь — это Мария Пекотич. Адвокат с большой буквы с 30-летним стажем. И, конечно же, Гита Мейере-Нестецка и Лина — члены латвийской новозеландской общины. Они принесли мне одежду, стали меня навещать, ходили на все судебные заседания. Эта такая неоценимая помощь! Без них бы я пропала и на несколько лет осталась бы в тюрьме. Была еще Марита, которая не знала меня лично, но вызвалась помочь и предоставила жилье в Окленде, чтобы я могла просить у суда выпустить меня "на браслет" на время следствия. Марита была в Латвии, встретилась с моими родителями, поддержала их и предоставила все, что требовалось мне для суда. По своим каналам помогал депутат Европарламента Андрей Мамыкин, — говорит Анна. — Были и те, кто пытался нажиться на нашем горе. Лжеадвокат Серж Рауд вытянул все деньги из моих родителей и чуть не довел мать до самоубийства: сказал, что мне грозит четыре пожизненных срока и заставил срочно искать деньги".
Назад в Латвию
Процесс в Окружном суде Манукау шел мучительно. Благодаря доводам адвоката 12 присяжных заседателей вынесли свой вердикт: 31 октября 2018 года они объявили ее невиновной.
"Мы все плакали от счастья. Даже не описать словами те эмоции. Но радость была преждевременной: пока я сидела в следственной тюрьме, истек срок действия моей визы. По этой причине меня сразу же из зала суда вернули сначала в тюрьму, а затем передали иммиграционной службе для депортации. Как меня вывозили из Новой Зеландии — отдельная тема: вместо 700 долларов, мне выдали всего четыре. Выживай, как хочешь. Сначала меня отправили рейсом до Бангкока, оттуда — во Франкфурт и лишь 7 ноября я вернулась в Ригу", — вспоминает Анна.
В Латвии ей пришлось пройти через длительный реабилитационный период. Самый сложный момент — это репутация и доброе имя. Новозеландские газеты писали о том, как Анну задержали в аэропорту с кокаином, но никто не сообщил, что суд ее оправдал. Эти материалы до сих пор доступы в интернете.
"Мы с адвокатом подготовили бумаги, чтобы решить этот вопрос с новозеландскими СМИ. Но любое разбирательство подразумевает под собой мою поездку в Окленд. Хочу ли я там оказаться снова? Нет. Еще одна проблема — это Жан, который зимой этого года будет освобожден и вернется в Латвию. Меня это пугает и заставляет жить в напряжении. К счастью, у меня есть любимая работа, семья, друзья. Этот случай в Новой Зеландии заставил меня пересмотреть многие свои ценности. Мы стали ездить в приют для животных Ulubele, чтобы помогать брошенным собакам. Я всегда вспоминаю, как я была в тюрьме и надеялась на чудо, что мне кто-то поможет. И теперь, когда я вижу, что могу хоть как-то помочь тому, кому в сто раз хуже меня, я обязательно это делаю", — делает вывод Анна.