"Я думаю о себе, о pоссиянах, о России. Я ненавижу свою кpовь, своё небо, свою землю, своё настоящее, своё пpошлое; эти "святыни" и "твеpдыни", загаженные татаpами, фpанцузами и голштинскими царями…" - рассуждает главный герой "Циников" Владимир, которого играет Вилис Даудзиньш.
На латышском языке и сейчас эти слова звучат как-то особенно цинично – просто поваренная соль на раззадоренные политическими страстями раны. Но роман "Циники" был написан на русском языке, в России и в 1928 году, когда стало ясно, что революция уничтожила прошлое и не оставила особых надежд на будущее, что надо жить здесь и сейчас, то ли вопреки времени, то ли стараясь им вдохновиться и его полюбить, уж какое есть. Именно в этих двух ипостасях экспериментируют главные герои романа Анатолия Мариенгофа "Циники" – Ольга и Владимир.
Десятилетиями имя Мариенгофа почти нигде не упоминалось. Первый фильм по "Циникам" был снят в 1991 году Дмитрием Месхиевым – несмотря на смутные-бедные времена (а может, и благодаря им), очень достойный: с юной Ингеборгой Дапкунайте (до роли жены Михалкова в "Утомленных солнцем") и юным же Андреем Ильиным (до роли мужа Яковлевой в сериале "Каменская"). Лишь три года назад писатель Захар Прилепин добился, чтобы в Пензе и Нижнем Новгороде появились мемориальные доски Мариенгофа.
"Вы очень наблюдательны, Глафира Васильевна. Это все очень верно, но не сами ли вы говорили, что, чтобы угодить на общий вкус, надо себя "безобразить". Согласитесь, это очень большая жертва, для которой нужно своего рода геройство". С этой цитаты Лескова начинается история ужасно-красивой любви на фоне красиво-ужасной революции, похожих на белых голубей роз против похожих на трупы мешков пшена, красной помады против лошадиного кала, котлеток марешаль в "Ампире" против "целых деревень, питающихся одной водой"…
Изобретательны сексуальные сцены – акробатика на уровне наставшевской "Медеи". Лиричен Пастернак под музыку опять же Наставшева, в хриплом исполнении Зарини: "…Листья шлепаются оземь. Едут люди с похорон. Потный трактор пашет озимь…" Органичны антагонисты Андрис Кейш (играет идейного большевика Сергея) и Евгений Исаев (играет ошалевшего от всепродажности нэпмана Докучаева). Но…
Все красиво, профессионально и монументально. Но, похоже, что в этот раз "шоссе" увело в никуда. Планировал Владислав, рассказать о том, "как под влиянием новых времен люди поневоле превращаются в циников", но опытность актеров сыграла злую шутку. Никто ни во что не превращается. Гуна Зариня – не бегущий с хохотом по минным полям циник, а умудренная жизнью Джулия Ламберт из фильма "Театр", наряды и позы – все навевает. А Вилис Даудзиньш – он, вообще, не про революцию, перемены и любовь, он про mūsu krievu tautu. Цинично, но не революционно. При всех своих трещинках, наставшевское "Озеро надежды" было честнее и живее. А тут возникает, порой, идиотская мысль, что будет, если "с помощью вшей, голода и чумных крыс, появившихся в Астрахани, они, чего доброго, построят социализм"?
